БЕССМЕРТНЫЕ ЭМОЦИИ "БЕССМЕРТНОГО ПОЛКА"
В прошлом году в издательстве "Университетская книга" вышла коллективная монография под названием "Практики сплоченности в современной России: Социокультурный анализ". Одна из глав посвящена "Бессмертному полку". Автор Ксения Лазебная, исследователь, кандидат социологических наук, приглашенный преподаватель департамента социологии "Высшей школы экономики". Мы публикуем сокращенную версию этого исследования на сайте "Бессмертного полка" moypolk.ru
Бессмертные эмоции "Бессмертного полка": от ситуативных форм сплочения к социальной интеграции
Автор - Ксения Лазебная
Фото с шествия в г. Москва (2016 г.) автора.
Одним из событий, сохраняющим особое символическое значение в консолидации современного российского общества, является победа в Великой Отечественной войне. В последние годы значимым символическим проводником памяти о поколении фронтовиков, о победе и войне стал "Бессмертный полк". Гражданская инициатива, возникшая в Томске, постепенно подхваченная многими городами России и зарубежья, стала всенародной и международной традицией. Почему люди участвуют в шествии? Что они чувствуют и как это выражается? Какую роль "Бессмертный полк" играет в сплочении россиян? Об этом и многом другом удалось поговорить со случайными участниками шествия 9 мая 2016 года в Москве[1].
Сплочение полка: победа vs. война vs. мир
Стремление к коллективному переживанию отечественной истории и сопереживанию чувства гордости является немаловажным фактором, актуализировавшим идею «Бессмертного полка» и способствующим ее успешной реализации в последние годы.
По результатам опроса ВЦИОМ в 2016 году на открытый вопрос о том, «Какие чувства вызывает у Вас акция "Бессмертный полк?"» 35% опрошенных ответили «гордость за отцов и дедов, страну», 16% - «сильные, положительные эмоции, высокие чувства», 16% - «память о войне, воспоминание о предках, забота о ветеранах», 10% - «дух патриотизма». Среди других ответов (5% и менее): радость, сплоченность народа, уважение, скорбь по погибшим, воодушевление, благодарность за жизнь, уважение, слезы, печаль, горечь, тревога, дань погибшим и др.[2]
Данные результаты во многом соответствуют результатам, полученным в ходе бесед на улицах Москвы с участниками шествия 9 мая 2016 года. Приведем ряд их высказываний, дополняющих представленные выше результаты опроса и отражающих разнообразие оттенков чувственно-эмоционального состояния некоторых участников московского шествия.
Ощущение свободы участия и выражения потребности свободного публичного высказывания содержались в ряде высказываний, к примеру:
«В советское время была заорганизованность... я сам был партийным деятелем. Сегодня другая ситуация, сегодня ты несешь лозунг, завтра - я. Сейчас каждый сам, свободней. Это и хорошо. Я, кстати, был на первом параде 65-ого года, когда после 47-ого его возобновили, день стал праздничным выходным. Я тогда служил. Нас отбирали, маршировать учили. Тогда было все еще совсем свежо в памяти и родственники все живы, колыхало еще. И в 65-ом все-таки парад был. Сейчас демонстрация, но ощущения, что все пришли по зову сердца»;
«Я здесь у Бориса стою, ведь я против... [разговор состоялся на месте смерти Б. Немцова, Большой Москворецкий мост] ведь нам жизнь дана не для того, чтобы убивать разными методами... Его ведь на святом месте расстреляли, не где-то там. Говорю, аж мурашки бегут. Для меня 9 мая - это святое, я выросла из этого, меня сюда ребенком приводили. Для меня это ощущение усиливается сейчас, потому что нарушаются права граждан, преступления против личности».
Звучали также темы скорби и жертвенности:
«Шествие - это желание воплощения живущих и живших ранее людей, ветеранов, мы же не воевали. Мы же как штативы для фотографий. Конечно! Мы еще не заслужили… Чтобы идти на красную площадь, нужно что-то сделать для страны»;
«Мы не празднуем особо, а что праздновать... Надо нести воспоминания, хранить историю. Когда мы проходим с фотографиями люди нас слышат. Чувствую сплоченность…»;
«За родину надо положить жизнь. Сейчас крикни в толпе и все ринуться на врага! Мы должны умереть за страну!».
Следует отметить упоминание участниками потребности в сплочении, а также раскрыть некоторые смысловые контексты, в которых данная потребность была представлена. Идея сплочения, к примеру, тесно пересекалась с воспоминанием о советском прошлом:
«Раньше в школе учили, было этих 13 республик... как все надоело, а сейчас говорю с узбеками и другими, они же не хотели отделяться конечно! Я видела мусульманские женщины несли плакаты, киргизы, абхазы, с Кавказа. Сколько в горах безымянных могил... Мы все хотим вспомнить историю. Вспомнить, что мы все были когда-то вместе. Старались понять друг друга»;
«Я в последние годы начала чувствовать, что не хватает сплочения людей. Раньше как-то на демонстрацию не хотелось, потому что не понимаешь, для чего! А сейчас чувствуешь, люди стали разрозненными, о чем они думают, не понятно. Чуть ли не на грани войны!».
О сплочении как способе защиты и об ощущении опасности, присутствии внешнего врага некоторые участники заговаривали, переходя от советских воспоминаний к оценкам современных украинских событий:
«В советское время патриотизм был, но никто нас так сильно не задевал. У нас были республики, и мы жили сплоченно и не было такого долбления по нам. После перестройки нас начали ослаблять, поэтому сейчас нужен патриотизм. В советское время было мирно, не было нападок»;
«На нас стали давить Америка и Европа, мы почувствовали это давление, несправедливость. Наезжают, и ты сплачиваешься. Нас задели за больное, за живое с Украиной. Ведь это мы, это фактически Россия. И стали при этом несправедливо относиться из вне, тут и захотелось сплотиться. Патриотизм возник не из-за того, что мы хотели там что-то, а потому что на автомате возник. Если твоего ребенка бьют, ты что будешь стоять и смотреть, нет, ты будешь защищать, так же и мы. Нашу страну бьют фактически. Мы пострадали из-за этой Украины и нас еще бьют извне. Мы защищаемся. Это основная причина сплочения людей от нападок».
Один из вопросов, который поднимался в ходе бесед, был связан с возможностью организации подобного шествия другими странами, как акции в поддержку мира и окончания Второй мировой войны. Особенный интерес и эмоциональный всплеск сопутствовал обсуждению данной возможности в Германии. Практически все кто, согласился поговорить на эту тему, высказывались отрицательно, объясняя свою позицию тем, что данное шествие было бы «фашистской пропагандой» и, безусловно, запрещено. Некоторые допустили эту возможность, так как «немецкий народ чувствует свою виновность, раскаивается в содеянном» и «он уже покаялся за свои грехи». Иногда звучало сочувствие: «Моя бабушка жила в Тверской области. Там были прекрасные немцы, которые предупреждали об опасности, чем-то помогали... Думаю, что немцы вспоминают, конечно, родных, но не афишируют, где-то на кладбище, наверное. Это ведь был работящий народ, который пережил свой ужас. И мне их жаль тоже».
Оценка событий в Восточной Украине стала ещё одним выявленным смысловым контекстом, который сопровождал тему борьбы с фашизмом и, возможно, был основанием консолидации некоторых участников шествия. К примеру, высказывалась необходимость упоминания 9 мая и о «современном героизме», «ведь они там также погибают и защищают не меньше, чем тогда, ведь люди гибнут там от фашизма. Получается тот же фашизм, но не в немецком, а украинском лице» (собеседник приехал из Донбаса);
«Я говорила с одесситом... Все спрашиваю ну как там у вас? Как? У них там как Великая Отечественная война, подпольная группа... не знаю опасно или нет, но сердце болит, особенно Харьков, ведь это все своё, родное, люди открытые»;
«Я специально приехал с однополчанами встретиться, с которыми был в украинском ополчении».
Приведем ещё одно высказывание, в котором обнаружилась некая интернациональная позиция:
«Я плакал, когда впервые услышал это название - "Бессмертный полк", плакал, когда увидел шествие в Израиле, в Америке... это конечно, всемирная акция. Казалось бы, в Ирландии, а тридцать человек прошли!";
«Знаете, «Бессмертный полк», символ мира все-таки, объединения, если в Германии пройдут ничего страшного, они выполняли свой долг, наши отцы и деды выполняли свой долг, кончилась война, мы отдаем память погибшим, лично мое мнение. В прошлом году, например, рядом с нами англичане шли, норвежцы, шведы. Шли с плакатами, но не с портретами, а словами: «День победы» и что-то еще. Мне понравилось»;
«Этой идее томичей памятник надо поставить, честное слово! Так придумать, что захватило весь мир! Если примазываться будут, особенно в преддверии наших выборов жаль... появились организации… ничего страшного, я готов заплатить за создание плаката, любая работа должна быть оплачена. Но когда начинают ленточками торговать, стройтесь тут, мы сейчас закажем музыку, этого я не понимаю».
«Бессмертный полк»: форма и содержание
Необходимо кратко остановиться на формате и распространении «Бессмертного полка» как коллективного шествия 9 мая по городским улицам с фотографиями или именами родственников, погибших в Великой Отечественной войне или прошедших её. Согласно материалам Виталия Перкова, одно из первых шествий состоялось в 1965 году, когда активисты новосибирской школы после создания аллеи славы с высаженными деревьями пронесли по ней портреты своих еще живых тогда отцов-фронтовиков[3]. Шествие состоялось в год возвращения празднику «День Победы» статуса выходного дня. Символичное стечение обстоятельств или, вероятно, потребность в закономерной социальной разрядке напряжения умалчивания личной, семейной истории послужили отправной точкой для её публичного вспоминания и демонстрации. Сохранились также фото-свидетельства шествия в Соликамске 1985 года. В 1990-х и 2000-х гг. с портретами родных в День Победы вышли уже в более чем 20 регионах страны. Традицию подхватили в Израиле и постепенно в других странах. Сегодня насчитывается более 64 государств, где шествие проходило хотя бы однажды.
Неоспоримым толчком для укрепления формата, смыслового наполнения и установления нормативных границ шествия послужила гражданская инициатива журналистов медиа-группы из Томска: Сергея Лапенкова, Сергея Колотовкина и Игоря Дмитриева. В 2012 году инициатива приобрела название «Бессмертный полк» и общероссийский статус межрегионального историко-патриотического движения. Его участники создали устав, сайт народной летописи имен ветеранов и официальный символ - журавль, взлетающий в небо на фоне пятиконечной звезды[4]. Присоединение города или региона к проведению акции происходит добровольно при появлении представителей региона из числа сторонников движения, готовых к координации. Организовать шествие - также может любой человек, который не имеет какого-либо отношения к организации. И, в данном случае, следует отметить, что «Бессмертный полк» возможно рассматривать, как первую организацию, совершившую попытку проведения не разовой акции, а целого ряда мер по укреплению этой традиции, тесно связанной с личной, семейной, коллективной памятью о войне и победе. Заданные уставом полка ценностно-нормативные ориентации, ограждающие ритуал от политических, коммерческих, государственных вмешательств, имиджевого или корпоративного продвижения, при столкновении с различными властными институциями, безусловно, претерпевают изменения.
К примеру, одним из принципов «Бессмертного полка», который нарушается особенно очевидно, является добровольность участия. Практика «разнорядок» и «выписывание людей» для участия в акции получили свое распространение вместе с массовой популярностью акции. «У нас все правильно делается, люди выходят, для всех портреты заказываются, раздаются!» - так звучал один из комментариев представителя управы на конференции в г. Ставрополь после освещения некоторых приведенных ранее цитат участников шествия. Возможно упомянуть в данном случае также мнения группы студентов одного столичного ВУЗа, которые достаточно критично высказали свое мнение о шествиях "Бессмертного полка", вспоминая, помимо прочего, известные фотографии сваленных в кучу плакатов на земле, скандалы вокруг фальшивых портретов и подставных ветеранов. Суть их высказываний демонстрировала распространившееся убеждение в абсолютной «фейковости» акции и очевидной пропаганде патриотизма «по указу». Ежегодное нарушение базовых принципов, которые отстаивает «Бессмертный полк», во многом усиливает существующее мнение об искренности посылов людей, идущих в колонне с портретами своих родных, а в некоторых случаях мотивирует к участию:
«Я увидела эти возмутительные фотографии, когда портреты лежали в урне и решила, что на следующий год обязательно пойду в этом «Бессмертном полку». Это провокация была, конечно! Кто со своими портретами пришел, так бы не сделал».
Однако вернемся к истории "Бессмертного полка" и остановимся на тех элементах шествия, которые успешно воспроизводятся и, вне зависимости от каких-либо организационных или идеологических вмешательств, поддерживаются людьми. Далее...