• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Москвичи ищут в Казани активные формы жизни

Вечерняя Казань. 21 июня 2008

Завкафедрой наук о культуре Высшей школы экономики, публицист Виталий Куренной и эксперт фонда "Наследие Евразии" Денис Ким в Казани провели "круглый стол" и серию интервью с представителями татарстанской научной, церковной сферы и массмедиа.

На этой неделе Казань стала одним из 12 крупных городов России, где проводятся "полевые исследования" по проекту "Интеллектуально-активная группа: мировоззрение, специфика социальных функций и идеологические дифференциации...", на осуществление которого в 2008 г. Общественная палата России выделила специальный грант. А репортер "ВК" с удивлением обнаружила себя в числе десятка казанцев, при помощи которых московские ученые намерены выяснить то, что пока науке неизвестно: есть ли интеллектуально-активная жизнь на равнине у подножия Казанского кремля...

Руководитель проекта, завкафедрой наук о культуре ГУ_ВШЭ, публицист Виталий Куренной и эксперт фонда "Наследие Евразии" Денис Ким в Казани провели "круглый стол" и серию интервью с представителями татарстанской научной, церковной сферы и массмедиа. Я в число интервьюируемых попала после звонка знакомого казанского политолога: где ж я столько, жаловался он, интеллектуалов наберу, соглашайтесь хоть вы... Вот так, по слабохарактерности, я и оказалась экспертом по интеллигенции. (Не исключаю, что этот звонок на самом деле был тестом на пригодность, ведь неумение твердо сказать "нет" в России издавна считается имманентным свойством интеллигента.)

Первый же вопрос Виталия Куренного утвердил меня в мысли, как непроста доля человека, не умеющего вовремя сказать "нет" и потому то и дело принимаемого за интеллигента с вытекающей из этого необходимостью отвечать на неразрешимые вопросы. Он спросил меня: "Кто это - интеллигент?".

Охарактеризовав, как этот тип выглядит в местном общественном восприятии (т. е. не сказав про беднягу ничего особо хорошего), я получила следующий вопрос:

- А какие в Казани у интеллектуалов коммуникативные площадки?

На моем лице отразилась, вероятно, несложная мысль: "Еще того не легче!", и Куренной пояснил: ну вот в Москве люди ходят, например, в клуб "Билингва" - там то литературный вечер, то политический диспут, да и просто заходишь, зная, что встретишь кого-нибудь интересного, заодно и поесть можно... а у вас?

Я честно задумалась. "Билингву" я, конечно, знаю, заходила, но у нас?.. Некстати вспомнилось, как знакомый попросил меня уговорить какого-нибудь известного московского интеллектуала поприсутствовать на открытии кафе в Казани - это, мол, кафе намерено стать интеллектуальным клубом высокого полета... Я (про слабохарактерность см. выше) отправила e-mail с приглашением бывшему советнику Бориса Ельцина и одному из светил нынешней интеллектуальной оппозиции. И тут же впала в состояние ужаса: а ну как согласится вежливый человек - мне же тогда придется где-то доставать хоть штук десять местных интеллигентов, способных не только поддержать застольный разговор на должном уровне, но и заплатить за поход в кафе?! К счастью, обошлось: у знаменитости в день открытия были политические дела в Питере. А кафе? Кафе, конечно, открылось, но чтобы туда народ зачастил дебатировать вопросы бытия - не слышно, да хозяин и сам сообразил, что дискуссия "пить или не пить" куда рентабельнее, чем "быть или не быть"...

- А как у вас с общественной мобилизацией? - так и не дождавшись от меня адресов "коммуникативных площадок", Виталий Куренной прервал мои печальные размышления следующим вопросом: - Ну, например, интеллигенция в Казани выходит на митинги в защиту исторических памятников, как, скажем, в Петербурге?

Тут мне стало понятно, что если я не хочу до конца интервью ограничиваться многозначительным мычанием (а когда еще не я, а у меня будут брать интервью!), то надо говорить, как есть, но - деликатно. И я смогла: наша интеллигенция, сказала я, традиционно отличается высокой толерантностью! Она очень терпима по отношению к произволу властей; не исключено, что печальная судьба исторических памятников Казани трогает ее до слез, но чтобы по этому поводу она объявила общественную мобилизацию - это исключено! Наш интеллигент выходит на митинг против сноса исторического памятника только в одном случае: если он сам в этом памятнике живет.

...В опасении, что беседа со мной могла оставить у московского ученого слишком печальные мысли об интеллектуальной активности в сегодняшней Казани, я позвонила другому проинтервьюированному казанцу - академику Российской академии политнауки Владимиру Беляеву. Может, он смог как-то обнадежить исследователей?

Выяснилось, что на его примере Виталий Куренной пытался выяснить, как доходят люди в Казани до интеллектуально-активной жизни. Владимир Беляев честно признался, что его лично довело до такой жизни... чтение газеты "Правда" в нежном возрасте.

- Я учился в 5-м классе, и мама - конечно, по ошибке, - выписала для меня "Правду" вместо "Пионерской правды". Начал читать - кошмар, будто во сне мочало жую. Мучился, мучился, а дошел до страницы "Международная жизнь" - там действительно была жизнь, партии, выборы, разоблачения... Впоследствии я понял, что тогда я и начал изучать теорию политики.

Затем Беляев рассказал и о практике: как в 90-е создавали Народный фронт, многонациональное движение "Согласие"... "А когда я сказал, что Шаймиев провел в Татарстане три революции - у интервьюера глаза стали квадратные".

Это ноу-хау - периодизация революционной деятельности Минтимера Шаймиева - принадлежит самому Владимиру Беляеву. Первой революцией, говорит он, была в конце 80-х этнизация правящей элиты, после 1991 года активно пошла ее "рурализация" (аграризация), а после 98-го, по периодизации Беляева, наступила полная непотизация: власть земляческо-родственных кланов.

Удивляться удивлению Виталия Куренного не приходится: в Москве до сих пор не слишком интересовались внутренней политикой в Татарстане: какие бы "...зации" у нас тут ни происходили, лишь бы Казань не кричала о колонизации... Но, по крайней мере, кто-то из казанских экспертов сделал то, чего не смогла я - поддержал репутацию казанских интеллектуалов.