Демограф Анатолий Вишневский: "Если население не растет, это ненормально для страны"

В прошлом году в России появились на свет 1,6 миллиона детей. Со времен распада СССР это самый высокий показатель. Минздравсоцразвития прогнозирует дальнейший рост рождаемости. Означает ли это, что мы сможем наконец выбраться из демографической ямы? На вопросы обозревателя "Известий" Елены Лория ответил директор Института демографии Государственного университета - Высшей школы экономики Анатолий Вишневский.

Известия: Анатолий Григорьевич, неужели у нас наконец-то появился повод для оптимизма?

Анатолий Вишневский: Я не против оптимизма, но до решения наших демографических проблем еще очень далеко. Пока можно говорить только о росте числа рождений и общего коэффициента рождаемости (то есть того же числа рождений, деленного на общую численность населения). Этот рост идет в России с 2000 года, но в 2007-м он ускорился. Впрочем, общий коэффициент рождаемости растет и на Украине, и в Белоруссии, и в Молдавии, и в Латвии, и в Эстонии. Такая синхронность роста во многом - "эхо" роста числа рождений в 1980-е годы: родившиеся тогда девочки становились матерями в начале нынешнего века.

И: Что еще могло стать причиной увеличения числа рождений?

АВ: Число рождений в данном году зависит не только от количества женщин детородных возрастов, но и от соотношения между собой их разных возрастных групп, и от того, как распределяются рождения на протяжении жизни каждого поколения женщин. Женщина может родить в молодом возрасте, а может и попозже. Рождения, отложенные в какой-то сложный период, могут потом реализоваться за короткое время. Скопление рождений в послекризисные годы создает впечатление роста, но на самом деле детей больше не становится, они просто рождаются в другие сроки. Поэтому демографы очень осторожны в оценках текущих изменений.

"Проблемы начнутся к 2012 году"

И: Могут ли выплата материнского капитала, повышение пособий и прочие социальные меры повлиять на уровень рождаемости?

АВ: В 1980-е годы в СССР ввели для матерей оплачиваемый отпуск до полутора лет, неоплачиваемый - до трех лет. Вначале эти меры оказались действенными, но их эффект быстро иссяк. Это не значит, что такие меры не нужны, временный эффект - тоже эффект. Но надо точно выбирать момент введения этих мер, связывать их не с политическим, а с демографическим циклом. В 80-е годы момент был выбран неудачно, новые меры были предприняты тогда, когда и без того число рождений должно было расти вследствие увеличения количества женщин репродуктивного возраста. А делать это надо было позже, когда число женщин сокращалось. Что-то похожее происходит и сейчас.

И: Что нас ждет в ближайшие годы?

АВ: У нас средняя по европейским меркам рождаемость, но мы не воспроизводим себя с 60-х годов. Довольно долго население продолжало расти по инерции, которая сейчас сошла на нет. "Демографический жирок", накопленный в былые времена, кончился. В ближайшее время нас ожидает резкое сокращение числа потенциальных матерей, а потому и числа рождающихся у них детей. Одновременно верхняя часть возрастной пирамиды будет все больше заполняться представителями относительно многочисленных поколений, появившихся на свет в конце 1940-х - начале 1950-х годов, в период послевоенного подъема рождаемости. А это значит, что увеличится число смертей. Соответственно, станет нарастать естественная убыль населения, которая сейчас у нас сокращается. Еще несколько лет мы продержимся, но примерно к 2012 году начнутся проблемы. Наш Минздрав, правда, полагает, что сокращение естественной убыли продолжится и скоро она сойдет на ноль. Может быть, они надеются изобрести эликсир вечной молодости, но пока его нет, действуют обычные законы природы. Ножницы рождаемости и смертности, которые сейчас складываются, начнут раскрываться.

И: Как экономический кризис отразится на демографической ситуации?

АВ: У каждого человека есть какие-то жизненные планы, в том числе и семейные. Пусть нечеткие, но общие схемы жизни есть у каждого - например, хотели бы иметь двух трех детей. А вот как реализуются планы, это уже зависит от хода жизни. Нет квартиры, нет ясности с работой - человек не будет торопиться со вторым ребенком. Кризис может сказаться и на смертности, ведь он неизбежно ведет к дополнительным конфликтам, психическому напряжению, стрессам. Да и общие условия жизни ухудшаются, снижается качество питания.

"Надо ориентироваться на типичную семью"

И: Как же повысить рождаемость? Похоже, финансовая поддержка семьи со стороны государства не может на это повлиять.

АВ: Действительно финансовое благополучие не особо влияет на рождаемость. Германия и Италия - вполне благополучные страны, а рождаемость там такая же, как у нас. А во Франции, которая не богаче Германии, - заметно выше. Этому есть самые разные объяснения. И система ценностей, и история.

И: Может, есть рецепты, которые пригодились бы и нам?

АВ: Меры, предпринимаемые государством, должны быть адресованы типичной семье. Что в России, что в Европе это образованная семья с двумя работающими родителями. Женщина в такой семье совсем не стремится покинуть рынок труда и уйти в семейную жизнь. Никакой материнский капитал, никакое пособие не компенсируют зарплату. В успешных европейских странах стратегия государства направлена на то, чтобы женщина после родов не покинула работу.

И: В России без нянь или бабушек это практически нереально...

АВ: Да. А в этих странах большое значение уделяется детским учреждениям - их количеству и, что не менее важно, качеству. Во Франции дети с трех лет практически стопроцентно обеспечены детскими садами. В то же время развивается программа частичной занятости женщин. Общий социальный климат по отношению к семье более дружественный, чем у нас. Вся политика строится так, чтобы она была адресована типичной семье, а не воображаемой семье традиционного типа, где мать сидит дома, а отец - кормилец. Такого в реальной городской жизни в развитых странах нет.

"Мигранты приезжают из другой эпохи"

И: В США нет высоких пособий, длинного отпуска по уходу за ребенком, зато рождаемость - одна из самых высоких в развитых странах. Не связано ли это с мигрантами из Латинской Америки? Может, и нам стоит рассчитывать лишь на мигрантов?

АВ: В США миграция, возможно, как-то и влияет на уровень рождаемости. Но в целом мигранты на новом месте довольно быстро меняют свой тип поведения. Первое поколение мигрантов еще рожает по многу детей. Или приезжает с большим количеством детей. Но, как правило, их демографическое поведение меняется достаточно быстро. На них в этом смысле нет надежды.

И: Так нужна ли нам миграция?

АВ: На этот вопрос нет абсолютного ответа. Надо решить: мы согласны с тем, чтобы население России сокращалось, или нас это беспокоит? Лично я считаю, что очень плохо, когда население сокращается. Это ненормально для общества, ненормально для страны. Население должно расти. Население, которое не растет, теряет энергию, напор. Потому что многое в жизни общества связано с появлением новых поколений, с их запросами, их стремлением подняться на новый уровень. Когда же молодых людей мало, а доминируют и политически, и ментально, и интеллектуально пожилые, то общество теряет устремление вперед.

И: Ну, в России сейчас много молодых мигрантов из бывших советских республик, из Китая. Это хорошо для нас или плохо?

АВ: Пока их не так уж и много. Но в принципе важна скорость притока, важно, сколько мигрантов может переварить население страны, чтобы остаться самим собой. Не раствориться в мигрантах. Потому что это растворение в другой культуре и другой исторической цивилизации, если хотите. Конечно, мигранты тоже ассимилируются. Но все зависит от количества. Сейчас в Америке возникла языковая проблема - очень сильно распространился испанский язык. Английский уже теряет свою монополию, и это не может не создавать проблем. И дело даже не просто в иноязычии или в другой религии. Мигранты приезжают, если можно так сказать, из другой исторической эпохи. Страны, принимающие мигрантов, - это, как правило, уже индустриальные или постиндустриальные городские общества. А страны, из которых выходит основная масса мигрантов, - в основном аграрные. Россия, США, Европа - городские общества, освоившие цивилизационные достижения последних 200 - 300 лет. Если их захлестнет волна мигрантов, может возникнуть опасность архаизации. Тут есть много всяких рисков. Эта совершенно новая ситуация нуждается в серьезном осмыслении. Конечно, проще было бы вовсе запретить миграцию, что невозможно. Надо повышать способность российского общества интегрировать мигрантов. Это, конечно, сложная задача. Но мне кажется, что тот, кто хочет выдержать проверку на дальновидность, не может не понимать, что речь идет об инвестициях, которые окупятся многократно.