Стандарт прямого действия?

Прежде всего, ФЗ №273 «Об образовании в Российской Федерации» меняет статус стандарта: из документа опосредованного действия он становится документом прямого действия.

21 мая состоялся семинар серии «Актуальные исследования и разработки в области образования», организованный Институтом образования ВШЭ. С докладом «Образовательные стандарты: разговор не окончен» выступил заместитель руководителя аппарата комитета Госдумы по образованию Алексей Майоров, до недавнего времени — заместитель проректора ВШЭ.

Федеральные государственные образовательные стандарты общего образования, которые еще в 2005 году начала разрабатывать группа экспертов под руководством на тот момент управляющего директора, а ныне президента издательства «Просвещение» Александра Кондакова, уже работают и в начальной, и в основной школе. Споры вокруг стандартов и их создателей не утихали долго, и лишь относительно недавно общество признало, что ничего опасного они с собой не несут. Однако сегодня в свете принятия нового законодательства в сфере образования место и роль стандартов толкуются несколько иначе. На семинаре Алексей Майоров назвал девять тем изменений, которые требуются стандартам в связи с новыми реалиями.

Прежде всего, ФЗ №273 «Об образовании в Российской Федерации» меняет статус стандарта: из документа опосредованного действия он становится документом прямого действия. То есть сейчас образовательная программа учебного заведения строится на основе примерной образовательной программы, которая в свою очередь создается на базе федерального образовательного стандарта. Новый закон требует, чтобы образовательная программа школы сразу строилась в соответствии. То есть теперь стандарт должен быть понятен и учителям, и школьникам, а не только разработчикам примерной программы.

Далее. Закон провозгласил многообразие форм получения образования (в учебных заведениях или вне их) и форм обучения (очное, заочное, семейное и прочее), которые должен определить стандарт. При этом в ст. 63 Закона фиксируется, что общее образование может быть получено не обязательно в школе, но и вне ее, а среднее общее образование можно получить путем самообразования. Но какие требования должны выдвигаться к условиям получения и результатам семейного или самообразования — вопрос остается открытым.

Закон требует от стандарта большей гибкости в установлении сроков освоения программ с учетом форм обучения, образовательных технологий и особенностей отдельных категорий учащихся. Возможно, одаренные дети могут окончить школу быстрее, чем обычно, а вот на освоение образовательной программы при дистанционном обучении потребуется не 11, а 12 лет. И в стандарте это должно быть зафиксировано.

Также в законе утверждается особый порядок отбора содержания образования для лиц с ограниченными возможностями здоровья. Для этого потребуется либо создание отдельных стандартов, либо введение специальных требований в действующий стандарт. Пока у нас нет ни того, ни другого.

Пятый сюжет связан с изучением национальных языков в нашей стране. Закон постановил, что изучение русского языка, изучение государственных языков республик РФ, а также изучение родных языков из числа языков народов РФ должно строиться в соответствии со стандартом. То есть в школе могут преподаваться по крайней мере три группы языков. «Ситуация непростая. Вы попробуйте придумать, как организовать процесс изучения языков в Дагестане, где государственных языков целых 17. Решение этой проблемы закон тоже возлагает на стандарт», — прокомментировал докладчик.

В новом законе впервые отражены возможности применения дистанционных технологий в образовании. И теперь в стандарте придется зафиксировать основные требования к условиям организации образовательного процесса при дистанционном и электронном обучении.

В новом законе впервые отражены возможности применения дистанционных технологий в образовании. И теперь в стандарте придется зафиксировать основные требования к условиям организации образовательного процесса при дистанционном и электронном обучении.

Седьмое новшество закона касается нормативов обеспеченности образовательного процесса. В стандарте эти нормативы тоже есть, но они сформулированы весьма обтекаемо. Например, как какие-то требования, которые должны обеспечить возможность чего-то. Теперь же закон требует, чтобы стандарт определил эти нормативы очень конкретно, в расчете на одного учащегося.

Закон наконец-то ввел возможность сетевой формы реализации образовательной программы. То есть теперь несколько школ могут совместно разрабатывать и утверждать образовательную программу, по которой они будут работать. И стандарт должен будет определить, как вообще такое взаимодействие возможно и кто за что будет отвечать.

Девятое, и, наверное, самое трудное потенциальное изменение стандарта связано с аттестацией и контрольно-надзорной деятельностью. В стандарте фиксируются требования к структуре образовательных программ, к условиям их реализации и результатам освоения. И раздел о результатах обучения в стандарте необходимо изложить таким языком, чтобы в принципе стало возможным установить соответствие между стандартом и результатом освоения школьниками учебных программ.

Таким образом, что нас ждет дальше? Какие изменения нужно будет внести в стандарт в среднесрочной перспективе? Вероятно, было бы целесообразно отказаться от примерной образовательной программы и пересмотреть само содержание стандарта.

В завершение выступления Алексей Майоров сказал: «Очень хочется, чтобы стандарт и программы стали более конкретными, однозначными. Причем не только для работников школ и ученых, но и родителей… Эти документы должны стать более прогрессивными и соответствующими не только требованиям сегодняшнего дня, но и ближайшего будущего».

 

«Очень хочется, чтобы стандарт и программы стали более конкретными, однозначными. Причем не только для работников школ и ученых, но и родителей… Эти документы должны стать более прогрессивными и соответствующими не только требованиям сегодняшнего дня, но и ближайшего будущего».

Какие проблемы стандарт оставляет нерешенными?

Сессию вопросов и дискуссию открыл научный руководитель Института образования ВШЭ Исак Фрумин. Цитируя депутата Госдумы Ирину Яровую, которая рассуждения о разнообразии учебников для повышения качества образования считает «лукавыми», он выразил надежду, что упомянутая докладчиком однозначность — не про то… Его поддержали и другие участники дискуссии: при всех нововведениях в законодательстве главное достижение стандарта — провозглашаемое им многообразие в образовании — необходимо сохранить.

Так, Анатолий Каспржак, директор Центра развития лидерства в образовании Департамента исследований и разработок Института образования ВШЭ, сказал: «Стандарт, который стал документом прямого действия, может как дать свободу, так и убить всякую вариативность». Виктор Болотов, вице-президент Российской академии образования, тоже подчеркнул, что общие, единообразные требования к результатам, отраженные в стандарте, не учитывают федеративного устройства нашей страны, например, особенностей народов Крайнего Севера, и поэтому буквально «убивают будущее России».

Второй дискуссант, Александр Кондаков, заметил, что разработчики пытались заложить в стандарт много полезного, но кое-чего им сделать не удалось. В частности, всех вопросов о содержании образования удалось бы избежать, если бы был утвержден такой документ как «Фундаментальное ядро содержания общего образования» — разработанный совместно Российской академией образования и Российской академией наук перечень абсолютно необходимых человеку базовых знаний в его практико-ориентированной деятельности. Тем не менее некоторые ориентиры «фундаментального ядра» нашли свое отражение в разделе стандартов о планируемых результатах.

Завершая семинар, Исак Фрумин подчеркнул, что на вопросы о том, откуда берется «то страшное», к чему два последних года в школе готовятся учителя и ученики — контрольно-измерительные материалы ЕГЭ, и как на самом деле строятся школьные образовательные программы на основе стандарта, пока не удалось получить ответы.

 

Алина Иванова, специально для новостной службы портала ВШЭ