Дело Pussy Riot ударило по морально растерянному социуму

История Pussy Riot для большинства россиян — не вопрос политики или религии. Скандал вокруг акции в центральном храме страны высветил нравственную растерянность российского общества. Доклад Л. Борусяк на XIV научной конференции ВШЭ.

Дискотека на площадке расшатанных ориентиров

Доцент Высшей школы экономики Любовь Борусяк представила на XIV Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества свой доклад «Социальный запрос на мораль: case Pussy Riot».

Современные россияне чувствуют растерянность в вопросах морали и нравственности. Им сложно разграничить добро и зло, допустимое и недопустимое. Автор обращает внимание на отсутствие авторитетных групп, которые бы задавали ценностные ориентиры. Постмодернистские литература и искусство не помогают справиться с ценностной неопределенностью, принципиально размывая смыслы и не давая нравственных оценок. А в классической литературе больше не ищут нравственных ориентиров из-за явных социально-бытовых отличий жизни героев классических произведений и современных жителей мегаполисов.

Люди, между тем, как отмечает автор, остро нуждаются в морально-нравственных «якорях» и испытывают серьезный диссонанс, не обнаруживая их.

У общества нет языка для понимания и описания морально-нравственных дилемм, за исключения самых простых, даже примитивных объяснений допустимого-недопустимого, и это представляется весьма острой социальной проблемой.

Скандал вокруг Pussy Riot резко активизировал социальный дискурс морального-аморального среди россиян, считает автор. Как она отмечает, для основной части жителей страны, которые следили за этими событиями, акция не была и не стала политической, ее оценивали с религиозных и морально-нравственных позиций. Причем, как оказалось, эти понятия для массового сознания практически идентичны.

 

Якоря массового сознания россиян: храм, война и мать

Эту идентичность можно увидеть на анализе комментариев тех, кто подписывался в поддержку группы летом 2012 года. Всего подписи в рамках специально организованной акции поставило 50025 человек. Среди людей, оставивших свои подписи, 70% составили мужчины; половина проживает в Москве, 20% в Петербурге, среди остальных большинство составили жители Подмосковья и областных центров, почти все имеют высшее образование. Почти ¼ составили представители творческих профессий, далее следуют инженеры, преподаватели вузов и научные работники, пенсионеры.

Автор отмечает, что в отличие от сбора подписей в защиту С. Бахминой, среди подписавшихся почти не было жителей ближнего и дальнего зарубежья.

В ходе исследования, описываемого в докладе Л. Борусяк, был проведен анализ 2 тысяч случайно выбранных комментариев, оставленных вместе с подписями.

Как показал анализ, большинство подписавшихся прежде всего были возмущены излишней суровостью наказания, в то время как прямую поддержку акции высказали лишь единицы.

Многие подписанты, несмотря на свое возмущение, обратили внимание на недопустимость проведения подобных акций в храме. «Осуждаю поступок пусей, но тюрьма — это за гранью…», «Это не уголовное преступление. Хотя и отвратительное действие», «Поступок девчонок не одобряю. Но действия власти не одобряю тысячекратно…».

Схожие настроения можно уловить и в результатах опроса Левада-центра (июль 2012 года), в котором менее 8% дали полностью позитивные оценки арт-акции.

Автор делает вывод, что для массового сознания храм — это сакральное место. И это то немногое, «вокруг чего есть общественный консенсус, что не проблематизируется в качестве морального или аморального, причем как верующими, так и атеистами», пишет Л. Борусяк. Она отмечает, что настолько же значимыми категориями в массовом сознания выступают аспекты, связанные с победой в войне.

Светское сакральное и религиозное сакральное— две точки определенности, между которыми полная или почти полная неопределенность, отмечает автор, добавляя, что, пожалуй, близка к сакрализации еще фигура матери, безграничной материнской любви.

 

Церковь — отдельно, Бог — отдельно

Автор обращает внимание на то, что в комментариях практически отсутствует тема политической цели акции. И это, несмотря на то, что по данным опроса Левада-центра, 19% респондентов полагали, что это была именно антипутинская акция. «Волнующая общество проблема, которую проблематизировал демарш в храме Христа Спасителя, лишь в слабой степени ассоциируется в конкретной персоной», — отмечает автор. В большей степени население волнует вопрос превращения РПЦ в часть государственной машины.

Если со стороны госсистемы, которая не пользуется массовым доверием, жестокость воспринимается, как негативная, но норма, то от церкви ждут другого. «Церковь, как верующие, так и многие неверующие хотят видеть институтом доброты и милосердия, высокой морали и нестяжательства. Именно от нее, как одного из немногих авторитетных для общества институтов, ждут ответа на массовый запрос на моральные нормы», — пишет Л. Борусяк. Если этого не происходит, возникаетболезненная реакция разочарования, объясняет автор. Как она замечает, проявление подобных чувств, как со стороны верующих, так и не верующих объясняется тем, что и те, и другие не видят светских источников образцов морали и нравственности. И те, и другие ссылаются на Библию, где сказано о необходимости прощать врагов.

Автор указывает, что как верующие, так и неверующие пытаются найти выход, разделяя церковное и «божеское», приходя к выводам о том, что есть вера, которая учит добру и умению отличать его от зла и есть церковь — просто организация, просто один из государственных институтов, и от нее ничего подобного ждать не надо.

 

Квазирелигиозное общество без языка

Анализ комментариев, оставленных в ходе акции в поддержку группы Pussy Riot, не характеризует наше общество как глубоко религиозное, делает вывод автор.Но в ситуации, когда нравственные нормы не задают светские институты, даже люди, позиционирующие себя как принципиальные атеисты, не способны давать оценок событиям, лежащим в морально-ценностной сфере, со светских позиций. Здесь в обществе практически полный вакуум, во многом способствующий росту если не религиозности, то квазирелигиозности населения, замечает Л. Борусяк.

Обсуждения скандала, которые во многом сосредоточились в морально-нравственной сфере, показали, что у общества нет языка для понимания и описания морально-нравственных дилемм, за исключения самых простых, даже примитивных объяснений допустимого-недопустимого, и это, по мнению автора, представляется весьма острой социальной проблемой.

На фоне истории вокруг PussyRiot , когда общество оказалось во многом разочаровано в РПЦ, как в безальтернативном источнике морально-нравственных ориентиров, можно говорить об усилении нравственной дезадаптированности российского социума, считает автор. По ее мнению, общество оказалось в такой ситуации, когда люди пытаются найти четкие нравственные ориентиры, но сами их не вырабатывают и не видят институтов, способных к этому.