«Приятно видеть, как общество начинает прислушиваться к мнению ученых»

В минувшую пятницу, накануне Дня российской науки, мы опубликовали истории нескольких ученых из Вышки о том, как они пришли в науку. Мы получили на них много откликов, поэтому решили продолжить опрос. Сегодня о своем пути в науку рассказывают еще пять вышкинских ученых, в том числе один Нобелевский лауреат.

Эрик Маскин, Нобелевский лауреат, Профессор Гарвардского Университета, главный научный сотрудник Международной научно-учебной лаборатории анализа и выбора решений

В средней школе мне посчастливилось иметь вдохновенного учителя математики Фрэнсиса Пиерсы. Он помог мне увидеть, что математика является предметом необычайной красоты, впрочем, как и силы. Будучи студентом Гарварда, я специализировался в математике. Но почти случайно оказался слушателем курса лекций по экономике Кеннета Эрроу (Kenneth Arrow), хотя на тот момент и не понимал, что его имя значит для экономики. Лекции Кеннета Эрроу показали мне, что экономика может объединить строгость, власть и иногда даже красоту математики, притом, что экономика много говорит о мире, в котором мы живем. Действительно, экономика может помочь сделать этот мир лучше. Я нашел это неотразимое сочетание — и с тех пор остался верен экономике.

 

Федор Богомолов, научный руководитель Лаборатории алгебраической геометрии и ее приложений

Для меня решающую роль, безусловно, сыграло участие в математических кружках при Московском Университете. Где-то начиная с третьего класса школы я начал читать популярные книжки Перельмана и других о науке. Общая атмосфера уважения к науке и научной работе, которые господствовали в обществе того времени( 50-е годы) а также то, что мои отец и мать работали в области физики, сформировали общее, но еще очень нечеткое представление о будущем выборе. В пятом классе у меня появился новый друг, Семен Вишик, родители которого были математиками. Он был категоричен в своем выборе: математика для него была единственно возможным вариантом.

Вместе с ним и по его инициативе я впервые попал на математический кружок в старом здании Московского Университета осенью 59-года под руководством А. Лемана и других аспирантов мехмата МГУ.

Атмосфера кружка, который вели аспиранты Университета, захватила. Новый тип задач — там решались и обсуждались задачи олимпиадного типа, а также был по-настоящему демократический характер обсуждений — захватили своей новизной. Не важно было — студент, аспирант или школьник, важно было предложить интересную идею или красивое решение. Авторитетом был тот, кто имел наиболее отчетливое понимание обсуждаемой проблемы.

С тех пор я стал регулярно участвовать в работе кружков, а затем поступил в один из первых математических классов в Москве, которые были открыты сначала на базе 425-й школы, а затем переехали в 444-й школу. Организатором классов и инициатором создания специального математического обучения был С. И. Шварцбурд, роль которого трудно переоценить.

В нашем классе помимо стандартных предметов мы изучали программирование, численные методы и касались других областей математики.

Начиная с 1960 года я начал участвовать в Математических Олимпиадах — Московских и Всероссийских, и довольно успешно. Во всех них я получал третью премию, что придавало некоторый статус в общении внутри околокружковского круга. Тогда же я стал участвовать в бета- кружке под руководством Н.Н.Константинова, который был в основном посвящен уже реальным проблемам современной математики. Там было много приглашенных докладчиков, и в частности, один из современных академиков — тогда аспирант биофака по официальной кличке «Хромосома» — читал лекции по генетике.

Я до сих пор жалею, что летом не смог поехать с группой участников семинара в Миуссово, к Тимофееву-Риссовскому.

В 10 классе мы вместе С. Вишиком начали посещать студенческий семинар Е.Б Дынкина в МГУ и через год я написал свою первую в работу, содержащую решение поставленной им задачи, которую И.Петровский представил в Доклады АН СССР (правда, оказалось, что несколько ранее этот результат был получен в США, и я забрал работу).

К этому времени для меня уже все было ясно, и в 64-году я поступил на мехмат. Пожалуй, мне трудно выделить момент, когда я принял решение стать математиком — это произошло естественно. Критическую роль, конечно, сыграли общая атмосфера в семье и попадание в интеллектуально богатую атмосферу кружков в начале переломного возраста, когда начинается пересмотр авторитетов и происходит выбор ориентиров на будущее.

 

Джон Най, профессор Университета Джорджа Мейсона (США), научный руководитель Международной научно-учебной лаборатории институционального анализа экономических реформ

Изначально я хотел стать физиком. Мне удалось получить довольно крупную стипендию на обучение, покинуть родные Филиппины и отучиться в Калифорнийском технологическом.

Однако вскоре я осознал, что меня увлекают и социальные науки. По совету моих наставников-профессоров я выбрал путь экономиста и получил степень магистра, а позже и докторскую степень в Северо-Западном университете. После, к моей большой удаче, я попал Университет Вашингтона в Сент-Луисе, где проработал совместно с Дугласом Нортом 22 года и поучаствовал в создании Международного сообщества по новой институциональной экономической теории. В 2007 году я переехал и возглавил исследования в сфере экономической истории, а в 2011 присоединился к Высшей школе экономики, где занимаю пост научного руководителя Международной научно-учебной лаборатории институционального анализа экономических реформ.

 

Дирк Майснер, заместитель заведующего Лабораторией исследований науки и технологий ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, профессор Департамента образовательных программ ИСИЭЗ

Основа моей мотивации — любопытство: меня интересуют области, которые мне наименее известны, мне нравится искать решения проблем и даже находить проблемы, которые еще только могут возникнуть. Для меня жизнь ученого особенно привлекательна тем, что она стимулирует творческий подход и позволяет общаться с людьми разного происхождения и убеждений. Мне кажется, ученые мыслят вне мейнстрима, и особенно приятно видеть, как идеи ученых распространяются и имеют, пусть даже небольшое, влияние на общество, то есть мейнстрим начинает прислушиваться к мнению ученых.

 

Сегер Брёйгельманс, доцент социальной психологии в Тилбургской Школе социальных и поведенческих наук TIBER Тилбургского Института исследований поведенческой экономики, Университет Тилбурга, Нидерланды; заместитель заведующего Международной научно-учебной лаборатории социокультурных исследований ВШЭ

Я пришел в науку из чистого любопытства, а также благодаря моим прекрасным учителям. Еще в детстве мне было очень интересно понять, как все устроено. К счастью, я родился в такое время и в таком месте, где этот интерес можно было перевести в работу в научной организации. Когда я был студентом, научные руководители сыграли очень важную роль в моей жизни: они всегда ставили под вопрос мои идеи и учили критически смотреть на вещи, которые все считают безоговорочными. Именно благодаря им я решил не идти в бизнес, а учиться на PhD, и сейчас могу с радостью сказать, что ни разу не пожалел об этом выборе.

В первой части: комиксы о космосе, деревенская школа с одним учителем и угроза войны как старт научной карьеры.