RU

"Клеточная" глобализация и "очаговая" экономика российского Севера

22 ноября в Высшей школе экономики состоялась организованная редакцией журнала "Вопросы государственного и муниципального управления" презентация доклада заведующего кафедрой общей социологии ГУ-ВШЭ, доктора социологических наук Никиты Покровского "Сельские регионы российского Севера: что в будущем?". Содокладчиком и оппонентом выступила доктор географических наук Татьяна Нефедова.

Доклад "Сельские регионы российского Севера: что в будущем?"22 ноября в Высшей школе экономики состоялась организованная редакцией журнала "Вопросы государственного и муниципального управления" презентация доклада заведующего кафедрой общей социологии ГУ-ВШЭ, доктора социологических наук Никиты Покровского". Сельские регионы российского Севера: что в будущем?". Содокладчиком и оппонентом выступила доктор географических наук Татьяна Нефедова.

Доклад Покровского основан на данных многолетних исследований, проводимых группой обществоведов в рамках грантов РФФИ.

Отправной точкой и основной группирующей факты матрицей рассказа о современном состоянии Севера России стала гипотеза о так называемой "клеточной" глобализации, заключающейся в макроизменениях повседневных практик, обычаев и привычек даже в тех сообществах, которые традиционно считаются периферийными по отношению к магистральным путям глобализации. Глобальная цивилизация в тех или иных формах активно "осваивает" все, попадающееся на ее пути. В том числе и руины экстенсивного сельского хозяйства Советской эпохи.

Никита ПокровскийХозяйства Севера по инерции продолжают производить сельхозпродукцию, не имеющую спроса на рынке. Отсюда вытекает букет социальных кризисов: в миграции, народонаселении, культуре, поселениях. Население не живет, а "выживает" посредством форсированного давления на природную среду.

Что делать? Либо лелеять осколки индустриального и экстенсивно растущего сельского хозяйства, возврат к которому, по мнению Покровского, невозможен, либо пытаться увидеть адекватные ситуации новые форматы экономики и социальной структуры, в рамках которых возможно развитие региона.

Конфликт "парадигм" (или "волн", как сказал бы Тоффлер) наблюдается во взглядах на "деревню" сельских стариков и приезжих из городов. Старики поголовно уверены в скором вымирании села. Себя они считают "последними людьми", поколением, со смертью которого умение жить в деревне будет безвозвратно утеряно. "Дачники" настроены, наоборот, оптимистично, говорят, что всегда найдутся люди, которые захотят жить в деревне.

"Очаговая" экономика, предлагаемая Покровским, в отличие от традиционной "советской" модели, стремившейся к как можно более широкому охвату территории и поддержанию поселений любой ценой, основывается, вырастает из центров (очагов) экономически выгодной деятельности и "точечно" (фокально) воссоздает социальную структуру, порождает новые поселения. "Очаговая" экономика не стремится к тотальному освоению территорий и ресурсов, она руководствуется экономической целесообразностью.

Никита Покровский"Очаговая" сельская экономика, чтобы выжить и развиваться, должна стать многофункциональной. Под "многофункциональностью" Покровский понимает использование сельской экономикой наряду с растениеводством и животноводством несельскохозяйственных экологических и социальных ресурсов, природного капитала.

Природный капитал, по словам Покровского, не следует воспринимать только через функцию ресурсообеспечения (земля, вода, лес). Кроме ресурсообеспечения природный капитал обладает как минимум еще тремя важными функциями, недооценивать которые ни в коем случае нельзя. Это экосистемные услуги по поддержанию экологической устойчивости, "духовные" услуги (связанные с эстетическими, культурными, историческими, этическими аспектами потребления) и услуги по обеспечению человеческого здоровья.

Отсюда вытекают основные виды деятельности "очаговой" сельской экономики: сельский и экологический туризм; заготовка и переработка дикорастущих плодов, ягод и лекарственных растений; экологичные охота, рыболовство и связанные с ними сервисы; бытовое и социально-культурное обслуживание местного и сезонного городского населения; точечная деревообработка и строительство; хранение, переработка и сбыт экологически чистой сельскохозяйственной продукции для обеспечения регионального спроса.

Вокруг такого рода занятий, по словам Покровского, могут формироваться новые социальные структуры, включающие в себя трудовые ресурсы, поселения, транспорт и культуру, опирающиеся на систематическую, саморегулирующуюся и экономически целесообразную природоохранную деятельность и привлечение высокообразованных кадров.

Татьяна НефедоваТатьяна Нефедова обратила внимание на риски, связанные с моделью Покровского. По ее словам, провозглашения многофункциональности региона недостаточно. Для реализации модели Покровского необходимо иметь: 1) критическую массу реально, а не формально, трудоспособного населения; 2) возможность "вброса" трудовых ресурсов извне. В глубинных нечерноземных районах, как правило, просто не хватает трудоспособных "рук". Привлечь ресурсы извне в ряде мест тоже проблематично. Другая опасность связана со свойственным глобализации выдвижением на первый план не чисто экономических критериев места, а определенной "среды". Деревенская молодежь ждет не зарплат, а соответствия реальности шаблонам, задаваемым массовой культурой. Если запрашиваемая социальная среда не будет создана в деревне, молодежь будет продолжать мигрировать в город.

Сергей Степанищев, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ — специально для Экспертного канала ВШЭ — ОРЕС

Ссылки:

"Сельские регионы российского Севера: что в будущем?""Сельские регионы российского Севера: что в будущем?""Сельские регионы российского Севера: что в будущем?"
Никита Покровский"Сельские регионы российского Севера: что в будущем?""Сельские регионы российского Севера: что в будущем?"