Интервью с выпускником Леонидом Левиным

Леонид Левин, выпускник бакалавриата по направлению бизнес-информатика 2008 года. В настоящее время Леонид работает вице-президентом российского представительства международного инвестиционного банка Lincoln International, а также учится в Аспирантской школе по экономике НИУ ВШЭ.  

Леонид, расскажите, пожалуйста, о себе: как складывается ваша жизнь после окончания факультета, где вы сейчас работаете, чем занимаетесь?                    

Я – инвестбанкир, работаю в международном инвестиционном банке Lincoln International. Занимаюсь сделками по слияниям и поглощениям, то есть покупкой-продажей компаний, привлечением капитала. Это достаточно крупная индустрия, в которой, в частности, много проектов в технологическом секторе. У большинства более или менее опытных инвестбанкиров, есть специализации в определенных отраслях, в моём случае это сектор TMT (telecoms, media and technology). После окончания бакалавриата по программе бизнес-информатики я выбрал карьеру в финансовом секторе. Со своими нынешними коллегами я познакомился еще во время учебы во Франции: после бакалавриата Вышки я поступил на магистерскую программу в одну из ведущих европейских бизнес-школ ESCP Europe (École supérieure de commerce de Paris), которая, кстати, является многолетним партнером Вышки. Там я получил образование в области корпоративных финансов, после чего логичным путем развития моей карьеры стало финансовое консультирование. Будучи во Франции, я стажировался в нескольких французских банках, после чего познакомился с французскими партнерами Lincoln International, которые рекомендовали меня моему нынешнему руководству. В спектр моих обязанностей, как вице-президента, входит сопровождение сделок по слияниям и поглощениям. Это все процессы, связанные с подготовкой компаний к продаже, поиском потенциальных инвесторов, оценкой стоимости бизнеса, проведением переговоров с инвесторами и последующим структурированием сделок. И хотя звучит это всё довольно размыто, но на самом деле это довольно распространенный процесс, с которым сталкиваются многие собственники на определенном этапе жизненного цикла бизнеса: это могут быть как предприниматели, которые хотят продать свой бизнес или привлечь финансовых партнеров, так и фонды прямых инвестиций.  Вот мы  и помогаем им это сделать. Помимо сделок на стороне продавца, иногда мы выступаем консультантом на стороне покупателя, который хочет приобрести какие-либо бизнес-активы. Учитывая, что мы международный банк с большим количеством представительств, достаточно большое количество сделок, которые мы совершаем – это сделки трансграничные, например, покупка иностранными инвесторами бизнеса в России. Как я уже говорил, у всех инвест.банкиров есть какая-то специализация. В моём случае это технологический сектор, здравоохранение, чуть в меньшей степени промышленный и финансовый сектора. Это те отрасли экономики, в которых я ищу клиентов, сопровождаю сделки по слияниям и поглощениям, привлечению капитала. И, конечно, приобретенные в рамках учебы на бизнес-информатике знания и знакомства помогают мне в работе с технологическими компаниями. Это, наверное, одна из ключевых сфер моего интереса: мы очень много работаем с интернет-компаниями, медийными холдингами, ИТ-интеграторами, разработками ПО.  Все эти типы бизнесов можно объединить в кластер, который в банках обычно называют TMT – Telecoms, Media and Technology. Мы достаточно плотно работаем с такими компаниями и на некоторых из моих проектов мне приходилось сталкиваться с бывшими выпускниками бизнес-информатики разных лет. Например, сейчас мы ведем один проект в области мобильной электроники, где я работаю с коммерческим директором компании, который тоже наш бывший выпускник. Часто сталкиваюсь и с крупными технологическими корпорациями, и с ребятами-стартаперами, которые хотят привлечь капитал, поэтому пересекаюсь, в том числе, со своими бывшими однокурсниками, которые основали собственные успешные проекты. 

Леонид, а если поговорить о том, чем, на ваш взгляд, могут заниматься выпускники бизнес-информатики после окончания учебы?

Если говорить обо мне, то я выбрал, наверное, не самый стандартный путь, потому что мне интересно было заниматься финансами. Многие абитуриенты, поступая в бакалавриат, наверное, еще не до конца знают, чем им хотелось бы заниматься. Поэтому,  очень хорошо, что у нас первые несколько лет дается достаточно хорошее базовое фундаментальное образование по самому широкому набору дисциплин. Когда я учился, у нас были подробные курсы по экономическим, управленческим специальностям, ну и, естественно, техническим предметам. Поэтому, когда на стадии магистратуры встает вопрос – куда идти дальше, есть большое количество вариантов. Если заинтересовало что-то иное, нежели управление ИТ-компаниями либо собственные проекты в сфере ИТ, то можно попробовать поступить в магистратуру по другой специальности и развиваться дальше в другом ключе. Но, по моим собственным наблюдениям, большое количество абитуриентов магистратуры бизнес-информатики – это как раз люди, которые пришли с других специальностей и хотят заниматься ИТ-бизнесом. Обычно это люди уже более зрелые, зачастую с достаточно неплохим опытом работы, четко представляющие, чем они хотели бы заниматься. И в этом плане магистратура, наверное, дает гораздо более упорядоченные знания, подготовку и инструментарий для этих людей. Это позволяет им  начать развитие собственного бизнеса в сфере ИТ, либо управлять существенными бизнес-процессами в крупных ИТ-компаниях. Что касается выпускников бакалавриата, то я хотел бы сделать комплимент нашему факультету: есть мало специальностей, даже в Вышке, по которым уже в бакалавриате студент может получить достаточно знаний, чтобы работать. Несмотря на то, что в Вышке сильное экономическое и управленческое образование, по сравнению с другими университетами нашей страны, на мой взгляд, выпускники бакалавриата еще не готовы работать и им приходится приобретать много специальных знаний и компетенций уже в процессе работы. Но выпускники бизнес-информатики, с моей точки зрения, готовы к работе по специальности. И в этом плане, наверное, неплохим решением, к которому прибегает большинство студентов, является возможность поработать несколько лет. По крайней мере, когда я ещё учился в Вышке, большая часть студентов где-то на 3-4 курсе уже потихоньку начинала искать part-time занятость, и работодатели с удовольствием их брали уже после четырех курсов. Поэтому, наверное, ребятам, которые заканчивают бакалавриат, я бы порекомендовал немножко поработать и потом,  уже с накопленным багажом знаний вернуться в магистратуру. Либо получить образование по другой, например, управленческой специальности. Наверное, выпускники бакалавриата на сегодняшний день отлично подготовлены для того, чтобы работать в ИТ-интеграторах, заниматься оптимизацией бизнес-процессов или оперативным управлением ИТ-инфраструктуры в крупных компаниях. Но, возможно, у них еще недостаточно опыта и soft компетенций, как мы их называем, для того чтобы управлять ИТ-бизнесом.

А что бы вы сказали родителям тех абитуриентов, которые пока не слишком ясно представляют, кем можно работать после окончания факультета?

Если обращаться к родителям и абитуриентам, то, наверное, я бы очертил им три пути развития карьеры после бакалавриата. Вариант первый – самый понятный и распространенный, это пойти работать в крупную технологическую компанию, в крупную компанию, в принципе, и заниматься там управлением каким-то процессом, связанным с ИТ-инфраструктурой, с ИТ-решениями данной компании. И для этого бакалавриат дает достаточный объем знаний и компетенций, и это одно из лучших образований в стране для того, чтобы этим заниматься. Второй вариант, наверное, более тернистый, но сейчас набирающий популярность – это попробовать начать свой проект в сфере ИТ. И здесь, наверное, именно у двадцатилетней молодежи гораздо больше энергии и энтузиазма. Вопрос в том, что это достаточно рискованный путь, который требует каких-то тылов, но, почему бы и нет! С этими людьми приходится, к счастью, довольно часто сталкиваться. И третий путь: если ИТ-специальность в процессе обучения не показалась чем-то, чем хочется заниматься на протяжении всего своего карьерного пути, то факультет дает очень хорошее базовое образование, для того, чтобы потом развивать карьеру по любой другой экономической либо управленческой специальности.

А если сравнить образование здесь и образование во Франции: вы чувствовали разницу с теми, с кем вы учились во Франции и с теми, с кем вы учились здесь? Вы же по каким-то причинам туда уехали учиться?

Первая и, наверное, главная причина, состоит в том, что по экономическим и особенно по финансовым специальностям, в отличие от бизнес-информатики, в нашей стране пока нет образования, соответствующего западным стандартам. Большое количество теоретических дисциплин, которые изучаются у нас на экономфаке,  прекрасны для подготовки будущих ученых, если человек занимается достаточно скрупулёзно и ответственно подходит к предмету. Но при этом, они не дают достаточных практических знаний для того, чтобы работать в финансовой сфере и большая часть этих знаний приобретается уже в процессе работы. Это я говорю как аспирант экономического факультета, который имеет возможность там же преподавать. Именно поэтому среди выпускников даже престижных российских экономических вузов огромное количество людей идет работать, например, в «Большую четверку», при том, что это, наверное, не самая высокооплачиваемая работа, однако она достаточно быстро дает человеку необходимый набор технических знаний, необходимых для дальнейшего развития карьеры в этой области. Таким образом, первая причина выбора Франции это то, что по моей специальности, в моей области, пока такого образования в России нет. Я знаю, что многие руководители департаментов и кафедр в Вышке сейчас пытаются объединить вокруг себя энтузиастов, для того чтобы создать нечто похожее на MBA внутри Вышки, настоящий MBA, программу, которая бы обучала навыкам, необходимым для работы в инвестиционно-банковской сфере, либо на рынках капитала, но пока её нет. В отличие от нашей страны, на Западе такое образование получить можно.

Что касается уровня студентов, очень трудно сравнивать. Для того, чтобы поступить в Вышку, достаточно сдать ЕГЭ на 100 баллов и иметь медаль, или пройти через Вышкинские олимпиады. Это некоторая система, к которой нужно готовиться много лет, учась в школе, но, тем не менее, к ней можно подготовиться. Во Франции есть несколько этапов обучения: для того, чтобы попасть в престижное учебное учреждение, на каждом следующем этапе необходимо учиться в соответствующего уровня учреждении на предыдущем. Поэтому контингент, который там собирается в магистратурах Grandes Écoles (это общее название программ коммерческих школ), в основном люди, «заточенные» с раннего детства на то, что они построят карьеру в данной сфере. Поэтому, вне зависимости от их способностей, это люди выдрессированные, прошедшие много этапов отбора и подготовки. Тем не менее, судя по ребятам, в том числе международным студентам, которые учились на нашей программе, могу сказать, что Вышка дает достаточно знаний, достаточно навыков и способностей к обучению, которые позволяют не испытывать никаких трудностей.

Если немножко вернуться в годы учебы – что из учебы запомнилось больше всего, если вообще такое было? Может кто-то из преподавателей, может какие-то определенные курсы? Может внеучебная деятельность?

Сложный вопрос. У всех, естественно, есть свои любимые преподаватели, Ирина Николаевна Лесовская, наверное, в их числе. Еще один из наших любимых преподавателей на потоке был Александр Петрович Сериков, он одно время уходил, я помню, с бизнес-информатики, потом возвращался. Но, в любом случае, скорее выбираешь любимых преподавателей исходя не из предмета, а из личностных качеств. Это были и остаются люди, на которых, наверное, держится факультет, потому что они собирают энтузиастов вокруг себя, у них есть какие-то инициативы за пределами curriculum, то, что называется, просто обычной деятельности, педагогической и академической. Поэтому есть люди, которые запоминаются.

Что касается предметов, то, как раз для меня, были крайне полезны фундаментальные экономические и математические курсы. Хотя обычно студенты бакалавриата к ним относятся скептически – «мы точно знаем, что это на  100 процентов не понадобится нам в будущем», и они уже в 19 лет абсолютно уверены в том, какую карьеру они построят. Но, во многом, это гораздо важнее, чем те языки программирования, которые мы изучали, либо те системы ERP, в которых мы работали. Потому что технологии меняются очень быстро, продукты, которые были актуальны 5-10 лет назад, неактуальны сегодня. А вот фундаментальная способность мыслить, обучаться помогает в независимости от того, чем ты занимаешься впоследствии. Поэтому, наверное, скажу тривиальную вещь, но я бы рекомендовал студентам обращать особенное внимание на математику, на фундаментальные дисциплины, на управленческие курсы. Потому что мало кто из них видит себя в ближайшие двадцать лет только кодерами, например, или консультантами по внедрению каких-то ERP-систем. Большая часть хотела бы на горизонте 5-10 лет стать управленцами в ИТ-компаниях, либо, может быть, создать свою практику в консалтинговых компаниях. И для этого недостаточно хорошо знать продукт, который ты рекомендуешь клиенту. Гораздо важнее знать бизнес клиента, понимать, как управлять людьми, организационными процессами, и, к счастью, у нас все эти курсы преподаются. К качеству преподавания некоторых из них бывают вопросы, но это, наверное, уже та вещь, которую можно поправить. В любом случае, университет не должен обеспечивать студентам качественное преподавание всего и вся, главное – показать, какие есть предметные области, что изучать, где копать, после чего студент, если он достаточно трудолюбив и заинтересован в том, что он изучает, может изучить что-то сам дополнительно. Либо уже впоследствии приобрести все эти навыки и знания в рамках своей работы: иногда придешь на работу – со мной это тоже случалось неоднократно – столкнешься с какой-то задачей, которую необходимо решить, и потом думаешь «надо же, вот тогда нам что-то такое объясняли». Вот тогда и начнешь копаться в своих старых лекциях, либо в слайдах презентаций, чтобы отыскать ответ. Это весьма распространенное, на мой взгляд, явление.

Леонид, кроме работы, вы сейчас ещё учитесь в аспирантуре.  Расскажите, пожалуйста, а почему решили туда пойти?

Я, честно говоря, даже для себя пока еще не ответил на этот вопрос, хотя уже почти написал диссертацию (смеется). С одной стороны, не скрою, что, наверное, мне интересно заниматься всеми вот этими ковыряниями в научных моделях, хотя, наверное, это единственная личная причина, по которой я выбрал этот путь. Но, вообще говоря, у нас в бизнесе существует такое понятие как «exit opportunities» – то, чем ты можешь заниматься после доведения своей карьеры до определенной логической точки. И, наверное, наука – это одно из направлений, которым мне было бы интересно заниматься после того, как выстроишь свою карьеру, потому что невозможно всю жизнь заниматься финансовыми сделками. Ты в какой-то момент либо захочешь управлять собственным бизнесом, это путь одних людей, либо захочешь как-то более фундаментально, с более научной точки зрения посмотреть на то, чем ты занимаешься, и это другой путь,  тоже некий «exit opportunity». Но пока я вижу это для себя на очень-очень далекую перспективу, пока мне достаточно интересно заниматься тем, чем я занимаюсь.

Расскажите, пожалуйста, немного о своей диссертации: я знаю, что она посвящена финансированию технологических компаний.

Если очень кратко, то большая часть стартапов, молодых технологических компаний финансируются посредством прямых инвестиций. Это крупная институция на финансовом рынке. В большинстве своем это связано с тем, что технологическим компаниям недоступен, например, банковский кредит. У них нет существенных активов, высоки риски, связанные с реализацией той или иной технологии, которую они разрабатывают, поэтому эти компании прибегают к прямым инвестициям. Прямые инвестиции могут носить абсолютно частный характер, когда, например, друзья, знакомые, просто какие-то крупные частные инвесторы, называемые «бизнес-ангелами», предлагают молодым предпринимателям средства на развитие. Могут быть инвестиции институциализированные, когда в качестве инвестора выступает не непосредственно инвестор, дающий деньги, а промежуточное звено, это какой-то фонд (венчурный фонд, фонд прямых инвестиций), может быть, и корпорация – так или иначе, некоторая институциональная структура, которая способна гораздо более качественно аллоцировать те средства, которые предлагает рынок частных прямых инвестиций. Почему вообще, в принципе, возникли такие intermediaries – в эту историю я не буду вдаваться, она немножко уводит нас в сторону. Но технологический бизнес сопряжен с очень высоким моральным риском – это экономическое понятие, связанное с тем, что предприниматель может неправильно расходовать предложенные ему средства либо не совсем точно информировать инвестора о том, как поживает его бизнес. В принципе, это явление, распространенное в отношении любых активов, которые есть на финансовом рынке, и моральный риск часто приводит к недоинвестированиюв соответствующие классы активов. Потому что, если инвестор знает о том, что его могут обмануть, то он будет в гораздо меньшей степени склонен к тому, чтобы инвестировать. И чем более высока вероятность морального риска на том или ином рынке, тем с большими проблемами будут сталкиваться компании, работающие на этом рынке, даже добросовестные. Потому что инвесторы ожидают такое поведение предпринимателя и будут предлагать им  либо гораздо меньшее количество средств, либо гораздо более низкую оценку. Это одна из причин, по которой существуют такие институциональные структуры, это и фонды прямых инвестиций, это и инвест-банки, которые привлекают средства для компаний, которые готовы положить свою репутацию, готовы предложить свои услуги для анализа этих бизнесов, бизнес-моделей и сопряженных с ними рисков, для того чтобы инвестор чувствовал себя гораздо комфортней. Рынок прямых инвестиций во всем мире развивается весьма бурно. Есть оценки, в соответствии с которыми на сегодняшний день порядка 2,5% активов в мире принадлежат фондам прямых инвестиций, хотя первые из них появились только в 70-е годы, относительно недавно. Кроме того, исторически эти компании показывают очень высокий уровень доходности, по сравнению с другими рынками капитала, (например, с рынком акций и, тем более, облигаций). Но возникает вопрос: чем обусловлен этот успех? Обусловлен ли он действительно тем, что эти структуры качественно решают проблему морального риска на соответствующем рынке, или он обусловлен тем, что эти компании используют так называемый мультикативный арбитраж? Зачастую, – и это особенно типично для рынка технологических стартапов, почему я, собственно говоря, им и занимаюсь, – финансовый инвестор, который приходит на рынок, осознает, что он единственный поставщик капитала для этих компаний.  И он оценивает компанию не исходя из ее фундаментальной стоимости (фундаментальную стоимость такой компании в принципе очень трудно оценить, зачастую она еще даже не генерирует какой-то выручки, а тем более прибыли), а исходя из той доходности, которую он хотел бы заработать на этом рынке. Соответственно, это рынок, который, в принципе, создают технологические инвесторы, во многом исходя из своей потребности в доходности. Есть общий тренд, называемый финансиализацией экономики, который связан с тем, что последние 20-30 лет мы живем в мире финансового капитализма, в котором развитие тех или иных индустрий иногда продиктовано не ожидаемой доходностью активов этих индустрий от реального сектора, а ожидаемой доходностью от финансирования этих индустрий в финансовом секторе. Собственно говоря, я пытаюсь ответить на фундаментальный вопрос: чем обусловлена высокая доходность технологических проектов на этих рынках? Тем, что они помогают инвесторам справиться с проблемой морального риска, либо с тем, что они строят свои стратегии таким образом, чтобы достичь максимальной доходности. Но это уже технические подробности, я попытался обозначить общее направление моей диссертации. К чему я, собственно говоря, все это начал – к тому, что те фундаментальные курсы, фундаментальные дисциплины, которые преподаются в течение первых двух-трех лет обучения в бакалавриате, способствуют тому, чтобы впоследствии заниматься, например, еще и научной деятельностью.

Тогда немного не об учебе – а как вы отдыхаете?

Мало (смеется). Но, на самом деле, я подвержен всем тем модным увлечениям, которые есть сегодня, в виде различных экстремальных видов спорта. Но все это происходит эпизодически, во время моих путешествий. А так, у меня есть давнее хобби, я занимаюсь танцами в стиле свинг, раньше играл в джазовом бэнде. Начал я заниматься этим еще учась в университете, а когда я учился во Франции, даже преподавал танцы некоторое время, для того, чтобы заработать на походы по парижским ресторанам.  Поэтому это давнее хобби, сегодня на него, честно говоря, немножко не хватает времени, хотя я по-прежнему иногда участвую в соревнованиях, каких-то крупных мероприятиях, фестивалях, есть такая «гавань» у меня. Наверное, это будет неоригинальный ответ, но, как все люди моего поколения, я люблю путешествовать, зачастую это удается совмещать с работой, потому что работа сопряжена с командировками. В целом, наверное, это очень интересно для меня – исследовать разные культуры. Я достаточно много читаю исторических книг, увлекаюсь немножко кулинарией, поэтому всегда интересно съездить в новую страну, в новую часть света, попробовать какие-то местные specialties и потом изобразить их у себя на кухне. Но это такие мелкие радости, которые сопровождают жизнь.

А если представить, что кто-то из ваших знакомых собирается поступать на наш факультет, на бакалавриат или в магистратуру, и сомневается, потому что много похожих факультетов. Вы, как человек, который тут учился и знает какие-то особенности, можете развеять сомнения?

Ну, во-первых, я однозначно могу порекомендовать Вышку в качестве университета. С моей точки зрения, Вышка сформировала некоторую уникальную студенческую и корпоративную культуру, которая сохраняется, несмотря на то, что университет вырос и стал крупным. Я вижу это до сих пор по студентам, с которыми общаюсь, и на работе у меня есть несколько подчиненных, которые учатся в нашем университете. Вышка все-таки по-прежнему умудряется поддерживать какую-то атмосферу, достаточно свободную, что в наше время очень важно, для того чтобы сохранять трезвое отношение к окружающему миру. В Вышке хороший преподавательский состав, хороший, некоррумпированный подход к преподаванию, это очень важно! Поэтому, наверное, я бы рекомендовал просто поступать в Вышку, которая на сегодняшний момент для человека, желающего получить образование в экономической сфере в России – university of choice. И кстати, немаловажно, что существует вышкинское студенческое сообщество, потому что впоследствии с этими людьми придется сталкиваться уже в рамках карьеры. Я сегодня очень часто сталкиваюсь с выпускниками Вышки в моей области, в области инвестбанкинга. Возможно, это не совсем имеет отношение к нашему факультету, но, тем не менее, абсолютное большинство ребят моего поколения – это выпускники Вышки, что свидетельствует о качестве знаний и об их конкурентоспособности на рынке.

Возвращаясь к факультету: хотя сегодня есть большое количество аналогов, в момент, когда я поступал и учился, их не было, и, как это случается в большинстве случаев, те университеты, которые запустили похожие программы, пытаются, наверное, копировать лучшие практики, разработанные у нас. Поэтому здесь роль флагмана, первого университета, который запустил подобную программу – кстати, не единственную, которая впервые была запущена именно в Вышке,  играет наш университет. Руководству Вышки, руководству факультета удается почувствовать тенденции, происходящие на этом рынке, и адаптировать программу таким образом, чтобы студенты получали наиболее актуальное, качественное образование. Не всегда, возможно, это выливается в качество преподавания, но, по крайней мере, те области, которые необходимо затронуть, выявляются очень точно. И хорошо, что это делается не на каком-то формальном уровне, а из искренних побуждений руководства факультета и профессорско-преподавательского состава дать наиболее сбалансированную программу студентам. Я не могу, к сожалению, судить, что происходит на факультете сейчас, но, когда я учился, факультет существовал не первый год, поэтому, скорее всего, этот подход сохраняется. По крайней мере, судя по тем людям, которые сегодня руководят факультетом, он должен сохраняться.

Что бы вы, как выпускник факультета, могли сказать будущим первокурсниками, как бакалавриата, так и магистратуры?

Во-первых, я рекомендую выбирать Вышку. Во-вторых, весьма важно выбрать факультет, который первым запустил соответствующую программу и который поддерживает стремление к наиболее актуальному образованию в данной области. Ну, и в-третьих, конечно, сам преподавательский состав: это очень важно, что есть те люди, которые горят этим, искренне интересуются свой специальностью, своей областью, которые занимаются не только преподаванием, но и научной работой, я знаю, что все эти люди есть на нашем факультете. Учиться и взаимодействовать с ними – большое удовольствие и это полезно для студентов в выборе их будущей карьеры, в их будущем профессиональном развитии.

Леонид, спасибо вам большое за интервью! Желаю дальнейших успехов!