• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта
20
Апрель

От Басманной к Лондону: о магистерской программе и повседневной жизни в самом открытом городе

Наши выпускники продолжают обучение в магистратуре не только в России, но и за рубежом.
Своими впечатлениями о магистратуре в Лондоне делится Анастасия Дорогова.

Анастасия Дорогова

Анастасия Дорогова

- Настя, спасибо, что согласилась поучаствовать в интервью! Расскажи, пожалуйста, почему в 2011 году ты решила учиться филологии в Вышке? 

    Привет! В 11 классе я слабо понимала, что такое филология, пока не начала готовиться к экзаменам. Мне очень повезло с преподавателем – с первого же занятия появилось ощущение, что мне открывается новый мир, и я уже не представляла, как бы жила без этих знаний. Вышку выбрала в силу ее непохожести на другие университеты. Я узнала, что факультет запускается впервые, только в момент подачи документов. Но это оказалось огромным плюсом: на выпуске преподаватели нам признались, что больше с таким вниманием и заботой никому не повезет.

- А где и чему ты училась в Великобритании? Почему именно эта программа?

Через три дня после получения вышкинского диплома я поехала на 7 недель в Лондон для подготовки к IELTS, заодно хотела посмотреть на возможность поступления в магистратуру. Направлением, без раздумий, была литература, при этом мне хотелось чего-то неклассического, немножко ломающего сознание. В университет Birkbeck (University of London) я поехала по совету преподавательницы из языковой школы, и там мне сразу понравилось все, в отличие от других мест. В целом Birkbeck не входит в топ рейтингов, но именно по сфере Humanities он один из лучших. В департаменте Cultures and Languages я нашла программу Comparative Literature.
 В НИУ ВШЭ, конечно, тоже есть магистерская программа по компаративистике, но мне хотелось именно британского типа образования, чтобы стать более открытой к разным подходам и методам исследования.

- А как была устроена академическая жизнь в Лондоне? Сильно ли она отличалась от того, что есть в Москве?

Английская система высшего образования основывается на том, что это – осознанный выбор человека, который идет учиться с четкой целью. Если в Москве в магистратуру идут по большей части ради диплома, то в Англии – для работы или исследования. Большая часть моих однокурсников была старше меня на 20-30 лет, некоторые были старше преподавателей. Это удивляло и смущало, но что действительно здорово – и взрослые сокурсники, и преподаватели общаются с тобой на равных. Такое отношение одновременно и очень помогало, и давало слишком много свободы, так как научный руководитель – это не наставник, а советчик. Ты учишься за счет того, что сам решаешь возникающие проблемы.
Преподаватели читают по несколько спецкурсов и специализируются на узкой теме, поэтому никто не требует знания всего на свете, но ты должен действительно разбираться в той теме, которую выбираешь. А поблажек иностранцу в непонимании требований и академического английского никто не делает. Для этого были специальные курсы по академическому письму и чтению, чтобы научиться писать работы на настоящем английском, а не на русском английском.
Для меня стало сюрпризом то, что не было ни одного устного экзамена – мы заканчивали модули, сдавая эссе, к которым относятся очень серьезно. Если у нас эссе – это скорее текущая форма отчетности, то в Британии это маленькая научная работа на 15-20 страниц. Темы либо даются заранее на выбор, либо придумываешь сам, но их необходимо согласовать, составить к ним тезисы, лично обсудить будущую работу с преподавателем, возможно, не раз.
Кстати, понять, как писать такое эссе, для меня оказалось очень сложной задачей. Например, академическая форма «мы» в исследованиях категорически запрещена в академическом английском.

 - Продолжила ли ты заниматься тем, чем занималась в Москве?

Я продолжила заниматься детской литературой (диплом у меня был посвящен сказке Антония Погорельского «Черная курица, или Подземные жители») и темой путешествий в сказках, но моя диссертация была совсем по другому материалу. Основным источником стал «Таинственный сад» Фрэнсис Бёрнетт, который я сравнивала с ключевыми текстами европейской литературы XIX-начала XX веков. В итоге получилась галерея садов, из этого и родилось название диссертации: «The Gallery of Gardens: The Secret Garden in Context of Children’s Literature in 19th Century». Сопоставление было главным методом работы, не зря же мы учились компаративистике.

- А занималась ли ты чем-нибудь в академической сфере помимо учебы? Проектами, исследовательскими работами?

Вообще событий было очень много: постоянные конференции, открытые лекции, Culture and Language Weeks, совпадающие по времени с reading weeks, так что было время послушать лекции с других направлений и программ. Reading week – это специальная неделя для самостоятельной работы между модулями. Занятий в это время нет, но нужно прочесть большой объем текстов и сформулировать тезисы к эссе по одному из предметов.
Наша программа также делала свою конференцию по Comparative Studies, я и несколько моих сокурсников читали и отбирали понравившиеся нам тезисы участников из разных университетов. Это был отличный опыт, потому что я впервые увидела «закулисье» студенческой конференции. Оказалось все не так просто, но после этого трудного дня у нас был wine reception, так что было весело.

- Здорово! В Школе филологии НИУ ВШЭ тоже проводятся молодежные конференции, а в этом году в первый раз была организована филологическая конференция в Петербургском кампусе. А в Вышке ты успела поучаствовать в чем-нибудь?

В Вышке я участвовала в конкурсе НИРС с курсовой по образу трех братьев в «Повести временных лет», где стала призером. Прошлой весной выступала на нашей конференции с переводом своей работы по методам перевода (извини за тавтологию), написанной в рамках модуля по теории в магистратуре. Я подавала на осеннюю конференцию с материалами диссертации, но темой была русская литература, так что я не вписалась.

- Помогли ли тебе знания, полученные в Вышке?

Очень помог полученный в Вышке бэкграунд, потому что я могла вписать в довольно широкий контекст то, о чем мы говорили на парах в Лондоне. На ум постоянно приходили различные сравнения, возможные отсылки к другим произведениям и аллюзии, у меня будто возникала паутина связей между текстами. Помогали и теоретические знания – оказалось, что британцы очень ценят русских формалистов. Когда начиналось обсуждение кого-нибудь из русских авторов, меня просили сказать свое «веское русское мнение» как человека, читавшего произведение в оригинале. 

- Вообще ты похожа на человека, который бы и дальше занимался наукой. Какие у тебя планы на этот счет? Собираешься ли ты развиваться дальше в академической среде, или тебе больше по душе практика?
 
Я думаю об аспирантуре, но пока решила сделать перерыв в учебе, к тому же мне хотелось сделать шаги вперед в самостоятельной жизни – найти работу, съехать от родителей, что я и сделала. Сейчас я работаю в Британской Высшей Школе Дизайна в учебном офисе.

- А чем обычно занимаются ребята, закончившие твою программу в Birkbeck?

Это преподаватели, школьные учителя и журналисты по большей части. Насколько я помню, в планах у одного сокурсника было выучить русский, чтобы читать Толстого, у кого-то – пойти в аспирантуру, одна дама хотела подучиться для преподавания литературы для старшеклассников. 

- И что насчет особенностей английского менталитета? Смогла ли ты прижиться, найти друзей?

У меня остались знакомые в Лондоне, так что они начали меня знакомить со своими друзьями и активно водить в гости. И это никого не смущало, потому что в Лондоне все очень открыты новым знакомствам. Так как там просто запредельно перемешаны все национальности, найти коренного англичанина не так просто. Англичане, кажется, не очень рады такому вытеснению, поэтому они немножко снобы, но ты не сразу это чувствуешь из-за их потрясающей вежливости, которой у нас нет и близко. Часто мне не верили, что я русская, говорили, что акцент не русский, а европейский, да и менталитет тоже. Это было странно слышать. Вообще город многому научил меня, большей открытости, любознательности, пониманию и принятию чего-то непривычного, нового, вообще «другого».

- Как раз насчет «другого»… Я видела на твоей странице в фейсбуке, что ты работала в музее Чарльза Диккенса. Чем ты там занималась?

У меня была цель поработать и постажироваться в Лондоне, но так как студенческая виза дает право только на 20 рабочих часов в неделю, то мне пришлось выбрать волонтерство. Я просто влюбилась в работу музеев в Лондоне, потому что в музеях воспринимают посетителя не как врага, как это нередко происходит у нас, а как гостя. Я написала в несколько музеев, первым откликнулся именно музей Диккенса (48 Doughty Street, London, Charles Dickens Museum), так что желание поработать совпало и со специальностью.
Я выполняла роль room steward и экскурсовода одновременно. Пришлось выучить огромный пласт материала, по каждой вещице есть отдельная статья, которую при необходимости нужно рассказывать гостям. Периодически я участвовала в воркшопах для детей. Мы даже разыгрывали театральные представления, во время которых либо сами сотрудники одевались в костюмы викторианской эпохи, либо помогали одеться детям.

- Различается ли культура домов-музеев в Москве и в Лондоне, как ты думаешь?

Они прямо противоположны друг другу. К сожалению, советская закалка, что в музее нельзя говорить, нельзя ничего трогать, нельзя даже дышать, а лучше вообще не приходить туда, с большим трудом уходит из наших музеев. В Лондоне музей работает для людей, в первую очередь – для детей.
Задача музея – погрузить тебя в обстановку, рассказать как можно больше, чтобы ты вернулся и захотел узнать что-то еще. Именно поэтому есть реплики вещей из экспозиции в свободном доступе, которые можно потрогать, пощупать, примерить. Можно присесть на диван в гостиной и послушать звуки карет за окном и шум платьев или аудио-фрагмент из романов Диккенса, которые специально записаны для создания атмосферы. Я всегда старалась показать секреты комнат, на которые мало кто обращает внимания. Именно такие мелочи и запоминаются. Это не единственный дом-музей в Лондоне, в котором я была, но в каждом ты чувствуешь жизнь той эпохи, которой музей посвящен. Даже в популярном музее Булгакова, где я проходила практику после 3 курса, к сожалению, нет ощущения чего-то живого, кроме как на лестнице дома, которую без конца расписывают фанаты «Мастера и Маргариты».

- А не хотелось ли тебе остаться в Великобритании после учебы? Была ли у тебя возможность это сделать?

Я думала о варианте аспирантуры в UCL (University College London), но поняла, что не смогу проучиться еще три года и при этом жить наполовину в Лондоне, наполовину в Москве, к тому же, я бы по-прежнему не смогла работать на полную ставку. А возможность полноценной жизни в Британии без потери кучи лет только одна – выйти замуж за гражданина UK. Но меня ждал в Москве молодой человек, так что это вариант как-то сразу отпал.

 

С нашей выпускницей беседовала

Мери Мелконян

Студентка третьего курса ОП "Филология"