Положение беженцев-черкесов из Сирии в Республике Адыгея в 2012-2019 гг.

С началом гражданской войны в Сирии 2011 года численность беженцев из Сирии в мире увеличилась, однако, незначительно отразилась на статистике asylum seekers и людей, получивших статус беженца (каждый год с 2012 по 2018 насчитывалось лишь 2 человека из Сирии со статусом беженца), однако, отразилась в реальности: чаще беженцы из Сирии легализовались как трудовые мигранты и/или обращались к помощи правозащитников и получали временное убежище (сроком на год). Для сравнения — в 2012 году лиц, ищущих временное убежище из Сирии насчитывалось 13 человек, а в 2014 — 1158 и 1924 человека в 2015 году (Федеральное статистическое ведомство России). Однако, в исследованиях автора отметилась нестандартная категория беженцев: в Россию прибывали в разные годы в сумме около 3000 сирийских черкесов (около 1000 из них затем уехали в ЕС), которые воспользовались так называемой техникой репатриации для легализации на своей исторической родине — в современных Республиках Адыгея и Кабардино-Балкария на Северном Кавказе в России. Черкесский народ населял территории этих республик до XIX века, и после долгой 30 летней войны и захватом Северного Кавказа Российской Империей, он был вынужден бежать в Османскую Империю. Затем часть черкесской диаспоры вошла в население современных Турции, Сирии, Иордании, Голландских высот в Израиле (однако, с войной в Израиле вынуждена была бежать в Сирию) и некоторых стран на Балканах. Сейчас некоторые представители диаспоры переезжают жить на свою историческую родину. Сирийцы составляют большинство в этом потоке ввиду войны, подтолкнувшей их к репатриации. Данное исследование базируется на методах включенного наблюдения в Республике Адыгея в России, глубинных интервью и дескриптивных статистиках и демонстрирует, как социальная солидарность немногочисленного черкесского населения в Республике (а также бежавших из Косово в 1990-х годах черкесах) проявилась по отношению к сирийским черкесам, бежавшим от войны. Это происходит на разных уровнях — помощь местных НПО, создании государственной Комиссии в Республике по помощи сирийцам, взаимодействии с федеральными властями России, гуманитарной помощи от меценатов из состоятельных стран, соседних республик Северного Кавказа и т.д.