Неоднозначность интроспективного времени принятия решения в парадигме Либета: поведенческие и ЭЭГ корреляты

Исследования Бенджамина Либета (Libet et al., 1982; 1983) показали, что нейрональная активность, предшествующая свободному двигательному акту (Потенциал Готовности, ПГ), регистрируется значительно раньше осознания испытуемым своего намерения совершить это движение (время W). Наблюдаемое расхождение между временем начала ПГ и временем W поставило под вопрос каузальную роль намерения испытуемого в инициации своего свободного движения. Таким образом, парадигма Либета играет значительную роль в современной дискуссии о свободе воли. Однако, к интерпретации результатов, получаемых в данной парадигме, возникает ряд вопросов. С одной стороны, продолжается дискуссия о том, является ли в действительности W поведенческим коррелятом намерения совершить движение. С другой стороны, причинно-следственная связь между началом ПГ и W также ставится под вопрос. Во-первых, в рамках нашего научно-исследовательского проекта мы намеревались установить отражают ли W, интроспективно регистрируемые испытуемыми, их намерение совершить движение в парадигме Либета. Основываясь на недавних исследованиях (Dominik et al., 2017; Sanford et al., 2020), мы ожидали, что W представляет собой артефакт экспериментальной парадигмы, и испытуемые, впервые выполняющие экспериментальную задачу, будут не способны отличить W от времени совершения двигательного акта (М). Для проверки этой гипотезы мы разделили испытуемых на две группы, отличающиеся последовательностью предъявляемых задач. W-задача представляла собой 40 проб, завершающихся оценкой W, в то время как M-задача представляла собой 40 проб, завершающихся оценкой М. В результате мы подтвердили сильное влияние порядка экспериментальных задач на интроспективные оценки испытуемых: W оценивалось более ранним временем в группе, начинающей эксперимент с M-задачи. Однако, мы впервые показали, что испытуемые способны отличать W и M вне зависимости от экспериментальных условий: участники эксперимента предоставляли статистически различимые оценки W и M в обеих группах. Таким образом, наши результаты показали, что использование W в качестве нейронального маркера намерения совершить движение всё ещё может быть возможным. Во-вторых, мы провели серию анализов, изучающих связь между ПГ и W. Мы показали, что начало RP не коррелирует с W как при внутри-, так и при межсубъектном анализе, таким образом подтвердив литературные данные (Haggard & Eimer, 1999; Schlegel et al., 2013). Наши результаты поставили под вопрос возможность прямого сравнения между временами начала ПГ и W. Кроме того, мы разделили ПГ на отдельные компоненты: ранний, поздний и пиковый. В результате мы показали внутрисубъектную корреляцию между временами начала позднего компонента ПГ и W в обеих экспериментальных группах. Другие компоненты ПГ с W не коррелировали. Подводя итог вышеизложенного, мы показали, что (1) оценки W могут отражать намерение испытуемого совершить движение; (2) поздние компоненты ПГ могут рассматриваться в качестве нейрональных коррелятов начала намерения совершить движение (в противовес раннему компоненту ПГ, традиционно использующемуся в парадигме Либета). Таким образом, «либетовское» расхождение между электрофизиологическими и поведенческими коррелятами намерения совершить движение всё ещё может быть актуально для дискуссии о свободе воли.