Западня переноса

На самом деле, это очень старая идея, лежащая в основе загадки неудач руководителей — идея, правившая человеческими отношениями во все времена, хотя четко определена она была только в начале XXвека. Соот­ветствующий ей клинический термин — перенос. По Фрейду и Юнгу, перенос — это альфа и омега работы с пациентами. Многие врачи, за­нимающиеся ментальным здоровьем, скорее всего, согласятся, что это наиважнейшее понятие в психотерапии. В «реальном мире» оно тоже важно. Всякий, кто надеется понять межличностные столкновения на более высоком, чем интуиция, уровне, должен понимать идею переноса. Перенос означает, что ни одно из наших отношений не является но­вым; все они окрашены предыдущим опытом взаимоотношений. И на­иболее длительное воздействие, окрашивающее почти каждый после­дующий опыт, имеют те отношения, которые были у нас в раннем возрасте. Так, мы часто обращаемся с людьми в настоящем так, как если бы они были кем-то из прошлого: например, мы ведем себя по отношению к ним, как дети с родителями, забы­вая, что мы уже взрослые.
Не зная об этом, мы запутаемся в человеке, вре­мени и месте. По мере того, как мы раскрываем эти ранние первичные взаимоотношения, возникают стереотипные модели поведения. Таким образом, сегодняшнее поведение коренится в ранних взаимоотношениях с близкими нам в то время людьми. В жизни мало универсалий, но перенос — одна из них: абсолютно вездесущий элемент человеческого состояния, это то, как каждый из нас обрабатывает инфор­мацию и организует опыт.
Давайте рассмотрим пример. Допустим, когда Вы росли, Ваш отец был довольно авторитарным человеком, и Вы часто с ним спорили. Учи­тывая это, вполне вероятно, что впоследствии, когда Вы встретите кого-то, кто напомнит вам Вашего отца, Вы снова вернетесь к той дисфунк­циональной модели поведения. Не понимая причины (так как реакции переноса происходят на подсознательном уровне), Вы ввяжетесь в бит­ву. И потом не сможете объяснить свое поведение. «Я не знаю, что на меня нашло», скажете Вы. «Я набросился на нового менеджера по про­дажам без всякого повода!» Поведение других может быть настолько же необъяснимо. Допустим, Вы мягким и приятным голосом просите сде­лать небольшое исправление в документе, а Ваша помощница начинает плакать. Вполне возможно, что за этой вспышкой лежит подсознатель­ная реакция переноса.
Так почему же эти ранние взаимоотношения имеют такую длитель­ную силу? Давайте взглянем на их динамику. Вернитесь к тому момент во времени и представьте, что Вы едете на трехколесном велосипеде. Вы радостно катаетесь по окрестностям, как вдруг появляется хулиган и пу­гает вас. Большой хулиган. Что Вы делаете? Понимая, что с его длинны­ми ногами он легко догонит Вас, если Вы будете спасаться бегством, Вы, вероятно, останетесь на месте и скажете, собрав все свои силы, что-ни­будь вроде: «Я скажу все моему папе (или маме, или старшему брату или сестре). Он повалит тебя парой ударов; он защитит меня». Это нор­мальная реакция, учитывая Ваше ощущение беспомощности; Вы ста­раетесь получить силу от тех, кого Вы считаете сильными. Очевидно, что первыми в голову приходят Ваши близкие.
Этот вид реакции является первым шагом в процессе идентифика­ции, идеализации и внутреннего запоминания важных в нашей жизни людей. Этот процесс составляет неотъемлемую часть нарциссического развития каждого человека, т. е. развития самооценки и самомнения. Вспомните маленьких детей и их склонность подражать своим близким. Иногда родители почти слышат собственные слова из уст ребенка. В кон­це концов эти интроекции «усваиваются», «раздуваются», и каждый ре­бенок оставляет свой отпечаток на них.
Наряду с этим трехчастным процессом, кульминацией которого ста­новится интернализация важных для нас людей, важной составляющей переноса является «зеркальное отражение». Вернитесь вновь в прошлое, в то время, когда Вам в первый раз удалось удержаться на двухколесном велосипеде. «Смотри, смотри, как я еду на велосипеде!», — кричали Вы в восторге. А Ваши родители, скорее всего, говорили: «Здорово, потряса­юще — ты молодец!» Они не говорили (только если Вы не были одним из тех несчастных): «Не делай этого; ты можешь разбить лицо». Вместо этого они старались подбодрить Вас, «отражая» Ваш восторг, Ваше чув­ство мастерства. Не удивительно, что для ребенка первым зеркалом ста­новятся улыбающиеся глаза матери. Она служит для него подтвержде­нием его самого.
Таким образом, по мере того, как мы развиваем чувство самоуваже­ния — устанавливаем чувство внутренней безопасности — мы усваи­ваем («interject») важных для нас людей и подталкиваем их к «отраже­нию» того, что мы делаем, чтобы получить признание наших способно­стей. Хотя реакции переноса могут принимать различные формы, эти две — идеализация и отражение — являются основными. Во многом именно они делают нас такими, какими мы становимся.
Как именно? Предположим, мы снова взрослые; мы уже не маленькие дети. Мы руководим отделом, или офисом, или целой компанией, посте­пенно накапливая власть и авторитет. Нам уже не надо отождествлять себя с сильными людьми для защиты; другие почтительно смотрят на нас как на объект идентификации. И все-таки, какими бы взрослыми или маленькими мы ни были, какую бы незначительную или высокую долж­ность в организации мы ни занимали, определенные модели поведения -наши характерные модели — могут возникать снова. Динамика идеали­зации и отражения не исчезает просто потому, что люди поднимаются по карьерной лестнице. Некоторые могут больше нуждаться в отражении, другие — в идеализации. Кто-то ищет в людях свое отражение, чтобы по­лучить ту ответную реакцию, которую им бы хотелось. Эта реакция по­могает им укрепить чувство самоуважения. Другие ищут людей, которы­ми они могли 6ы восхищаться, «идеализировать». Они надеются, что, если они будут отождествлять себя с предметом восхищения, часть славы это­го человека отразится и на них. Эти примеры показывают, что наиболее часто встречающиеся модели переноса — это идеализация и отражение.
При анализе явления отражения и идеализации, встречающихся на рабочем месте, мы должны понимать, что первой «организацией», с ко­торой мы сталкиваемся, является семья. То, как мы относимся к власти и авторитету в семье, определяет наши дальнейшие отношения с власт­ными фигурами. Господствующие модели взаимодействия бросают длинную тень как на наш внутренний процесс идеализации и отраже­ния, так и на более поздние отголоски этих процессов. Другими слова­ми, во взрослой жизни мы легко можем найти от­голоски наших детских моделей поведения по от­ношению к власти. Идеализация и отражение мо­гут иметь особенно разрушительный эффект в ус­ловиях компании, если они проходят бесконтроль­но. Люди во власти обладают, сами того не зная, незаурядной способностью пробуждать процессы переноса в себе и других.
Например, какой будет Ваша реакция, если Вас остановит, скажем, полицейский за превышение скорости? Будете в тре­воге стараться угодить ему или броситесь в бой? Если Вас просят пойти в центральный офис и сделать презентацию для президента Вашей ком­пании, Вы будете спокойны или взволнованы? Какая реакция будет по душе этим властным людям? Какая картинка занимает их внутренний мир? Что происходит в Вашем внутреннем мире? Начинают ли действо­вать процессы идеализации и отражения? Если Вы знаете ответы на эти вопросы, Вы можете соотнести природу Ваших отношений с властны­ми людьми из детства.

 
К списку статей по Коучингу и бизнес-консультированию
К списку статей по Клинической парадигме менеджмента
К списку статей по Истории и теории психоанализа
К списку статей А. В. Россохина в журнале "Psychologies"