Тема «идеи и опыт»

Что такое зависть? Чувство, которое многие из нас стараются подавлять, избегать, а то и вовсе отрицать. А мы попробуем разобраться в нем. Почему зависть, неоднозначное, сложное и порой болезненное явление, так глубоко укоренилось в психоаналитической мысли? В новом выпуске «Книжной полки» поговорим о трех книгах, которые помогут нам понять природу зависти, ее проявления и способы работы с ней в психоаналитическом ключе.

Сегодня в кабинетах психоаналитических психотерапевтов всё реже оказываются «классические» невротические пациенты — те, с кем в большей степени работал Зигмунд Фрейд. Чаще всего за помощью обращаются люди с пограничным уровнем функционирования.Однако, чтобы по-настоящему глубоко понимать принципы психоаналитической работы и выстраивать терапию более эффективно, будущим практикам необходимо понимать особенности пациентов всех уровней психического функционирования. Именно об этих отличиях, тонкостях и особенностях будет говорить на своем годовом курсе знаменитый французский психоаналитик, приглашенный почетный профессор нашей кафедры Вассилис Капсамбелис. 

«Тогда как мы можем объяснить эффекты меланхолии? Лучшим описанием будет следующее: психическое напряжение с инстинктивным обнищанием и сопутствующей ему болью», — пишет Зигмунд Фрейд в письме к другу и коллеге Вильгельму Флиссу «Черновик G». В нем создатель психоанализа впервые обращается к вопросу меланхолии и пытается осмыслить ее с точки зрения теории психического аппарата.Исследователи искали патогенетический фактор меланхолии на протяжении всей ее истории. В античное время ее понимали как болезненное состояние — нечто среднее между гениальностью и безумием. В Средние века меланхолию считали моральной аномалией. В эпоху Ренессанса и романтизма ее возвели в ранг экзистенциальной драмы. С XIX века она рассматривается через призму биологизаторского подхода и постепенно растворяется в различных медицинских диагнозах, ее заменяет депрессия. И только с времен Фрейда этиологию меланхолии начинают рассматривать в психической сфере.Данной теме посвящена статья нашего преподавателя, психоаналитического психотерапевта Аси Семеновны Лейкиной и ее коллеги Ольги Евгеньевны Ворониной «Меланхолия и её судьбы. Психоаналитический аспект». Некоторые тезисы из этого исследования читайте в новом выпуске рубрики «Прикладной психоанализ».

Мы живем в мире, где еда превратилась из источника энергии в универсальное лекарство от всего: от стресса, скуки, усталости… и одиночества. Многие люди, приходя в кабинет психотерапевта, сами называют в одном ряду эти симптомы «Моя рука тянется к холодильнику после неудачного свидания» или «Я уже полтора года один, и моя фигура сильно изменилась». Склонность переедать или есть определенные продукты у многих пациентов не случайно появляется в периоды отсутствия близких отношений. Психоанализ утверждает, что эта связь вплетена в самую ткань нашей психики с первых дней жизни.В новом выпуске рубрики «Голодные игры» говорим о том, почему пищевое поведение — это зачастую зеркало наших отношений с любовью, сексом и близостью.

История о девочке, которую звали Красная Шапочка, известна с детства, пожалуй, каждому из нас. Этому сюжету уже несколько столетий. В разных культурах и у разных авторов он имеет огромное количество толкований. Сказка про Красную Шапочку и коварного Волка стала предметом интереса и для многих психоаналитиков. Они исследуют мотивы и символы, содержащиеся в этой истории. Особое внимание специалисты уделяют отцовской и мужской фигурам, которые появляются в разных версиях сказки.
Как известно, психоанализ подчеркивает важное значение отцовской фигуры в нормальном психосексуальном развитии ребенка. Но что, если проявление ее функции недостаточно или патологично? Как это может сказаться на развитии ребенка? Об этом размышляют авторы статьи «Сказка, формирующая реальность: психоаналитический взгляд на патологию отцовской фигуры и третьего сквозь призму истории Красной Шапочки», выпускницы нашей программы, психоаналитические психотерапевты Галина Гладких, Анна Утенкова и Диана Чернощекина.О том, к каким выводам пришли наши коллеги, проанализировав кейс главной героини известной сказки, рассказываем в новом выпуске рубрики «Психоанализ искусства».

Почему психоаналитическому психотерапевту вредно быть перфекционистом? Что такое настоящая забота о себе? Какой главный ресурс ПА-терапевта? Зачем ему брать пример с «тупой горной козы»? Что делать с сопротивлением, которое неизбежно возникает в процессе обучения на программе? Об этом и многом другом шла речь на встрече-знакомстве студентов первого курса с руководителем МП Андреем Владимировичем Россохиным и директором программы Екатериной Фёдоровой. Она состоялась в прошлый четверг, 2 октября. Встреча получилась теплой, интересной, иногда, возможно, несколько неожиданной. Кажется, первокурсникам удалось прочувствовать атмосферу нашего пространства и понять, что имел в виду Андрей Владимирович, когда говорил: «Это совершенно другое образование. Вы никогда ничего подобного не изучали!».

Его называют живой легендой психоанализа. Он отдал этой работе более 60-ти лет своей жизни. Отто Кернберг — один из самых влиятельных современных психоаналитиков, крупнейший специалист в сфере пограничных расстройств личности, внес огромный вклад в развитие психоаналитической мысли (особенно в понимание пограничной организации личности и нарциссической патологии).Кернберг создал структурный подход к психическим расстройствам, изобрел экспрессивную психотерапию, показанную пограничным пациентам; предложил новый взгляд на нарциссизм. Разработал структурное интервью, которое считается замечательным диагностическим инструментом для определения уровня патологии пациента: психотического, пограничного или невротического (это один из важнейших факторов при выборе вида психотерапии). А еще поразил всех книгой о любви и сексуальности. Психоаналитик интегрировал две ветви психоанализа: теорию влечений и теорию объектных отношений. Он всегда подчеркивал: превыше всего — стремление к истине, объективности, открытости к различным точкам зрения. Именно это может привести к плодотворному результату. О наиболее ярких фрагментах из жизни Отто Кернберга читайте в новом выпуске рубрики «Псиантропология». 

Сказочная повесть Джеймса Барри о мальчике Питере Пэне увидела свет в 1911 году и вскоре стала мировой детской классикой. Эта книга переведена на множество языков, ее неоднократно экранизировали. Главный персонаж повести — мальчик по имени Питер Пэн, который не хочет взрослеть. Он живет на волшебном острове Неверленд вместе с другими «потерянными мальчиками».На первый взгляд, это произведение кажется легкой сказкой, но при более глубоком анализе становится понятно, что за фантастической оболочкой скрывается сложный, насыщенный бессознательными структурами текст, в котором отразились травматические переживания самого автора. «Неверленд — это не просто фантазийное пространство, волшебный остров, но психическая сцена, в которой фиксируются страх утраты, невозможность траура и отказ от перехода к зрелости», — пишут выпускницы нашей программы Алсу Бекиш и Дарья Рябова в магистерской диссертации «Страх взросления и комплекс мертвой матери: психоаналитическое исследование жителей Неверленда в повести “Питер Пэн”». О том, к каким выводам пришли наши коллеги, читайте в новом выпуске рубрики «Психоанализ искусства».