• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

На радость избирателям

Профиль. 2006. № 33. 11 сентября

...В целом же, считает председатель фонда аналитических программ "Экспертиза", декан факультета прикладной политологии Высшей школы экономики Марк Урнов, "ни "коренные", ни "понаехавшие" в массе своей не отличаются высокой образованностью и культурой. Получается, две массы с дремучим сознанием сталкиваются между собой"...

В условиях полного недоверия к институтам и бытовой агрессии "кондопоги" могут случаться все чаще и все шире.

...Два года назад мы с женой сидели на лавочке во дворе дома, в который только что переехали. Был теплый июньский вечер, поженились мы недавно... Короче, мы целовались. Вдруг сзади кто-то крикнул: "Вы чего здесь, б...и, делаете" и огрел меня по плечу. Обернувшись, я увидел смуглого паренька лет 15 (звали его, как я потом узнал, Гоша). Он был бледен от гнева и крыл нас с женой отборнейшим матом. Бить его было как-то неловко - мы разговорились. Гоша оказался аварцем - в одном из крыльев дома проживала целая аварская община. А маленькие девочки, копающиеся в песочнице невдалеке от скамейки, - его племянницами.
Понимали мы друг друга примерно так же, как жители Марса понимают жителей Юпитера. Для меня поцеловать законную жену на людях было в порядке вещей. Гоша увидел в этом не только крайнюю распущенность (с этим он бы еще смирился), но и растление его малолетних родственниц. Он считал: русские иногда не ведают, что творят.
Гоша выслушал мои объяснения. Я выслушал его. Мы извинились друг перед другом и расстались приятелями. Хотя, признаюсь, первой мыслью было: "И какого рожна он здесь командует?!" История произошла в центре Москвы.
Люди из разных миров по-разному смотрят на одни и те же вещи. Что для одних в порядке вещей, для других - оскорбление и повод для яростной злобы. Что для одних почетно, для других - стыд и унижение. Так было веками в разных уголках мира. Сегодня мир пытается эти противоречия если не разрешить, то хотя бы сгладить. В России их для простоты и удобства жизни называют хулиганством. Но простота все чаще оборачивается вещами, которые скоро могут стать фактором жизни не только маленького городка в карельских лесах, но и всей страны, пунктом политической повестки дня и угрозой всему общественному строю. Потому что этих угроз не хотят видеть на уровне целых институтов, самим же институтам население в массе своей давно перестало доверять.

Неверие - в безнадеге
В отсутствие работающих механизмов адаптации конфликты, неизбежно возникающие между представителями различных культур, не изживались, а накапливались и наслаивались на многочисленные конфликты социальные. По словам директора по исследованиям Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Владимира Петухова, существующие латентные настроения нельзя объяснить одним лишь ростом ксенофобии. "Это и отсутствие возможностей для самореализации, и идиотизм деревенской жизни в маленьких городках, и отсутствие перспектив!" - восклицает Петухов.
По мнению Ольги Вендиной, ведущего научного сотрудника Института географии РАН и автора исследования "Москва этническая", ситуация усугубляется тем, что и принимающее население, и представители нацменьшинств очень часто смотрят друг на друга с позиций "культурного фундаментализма" - каждый считает, что только его образ жизни, ценности и культура правильные и обязательны к исполнению всеми остальными. Особенно это характерно для людей с невысоким культурным уровнем.
В целом же, считает председатель фонда аналитических программ "Экспертиза", декан факультета прикладной политологии Высшей школы экономики Марк Урнов, "ни "коренные", ни "понаехавшие" в массе своей не отличаются высокой образованностью и культурой. Получается, две массы с дремучим сознанием сталкиваются между собой".
По мнению Вендиной, и "принимающее", как говорят демографы, большинство, и пришлые представители нацменьшинств с самого начала выдвигали друг другу заведомо невыполнимые требования. "Местные" были готовы предоставить "пришлым" равные права, если те ассимилируются, то есть станут русскими. "Чужаки" же нередко заявляют претензии на изменение чужой среды обитания под себя, не считаясь с мнением коренного населения.
При этом и та, и другая сторона все чаще апеллируют не к гарантированным законом гражданским правам (ни в закон, ни в его гарантии давно никто не верит), а к собственному пониманию "справедливости".
Невозможность же добиться "справедливости", говорит Ольга Вендина, порождает и у русского большинства, и у пришлого меньшинства сильнейший комплекс неполноценности. У большинства - потому что освоившаяся на чужой территории диаспора не уважает его "в должной степени" и отказывает ему в праве распоряжаться в собственном доме по своему усмотрению. У представителей нерусского меньшинства - потому что они подвергаются незаслуженной дискриминации только за то, что они непохожи на русских (а подчас, кстати, и потому, что работают лучше, не пьют, богатство создают, что на Руси никогда не приветствовалось).
В российских городах "принимающее" большинство оказалось не готово конкурировать со сплоченными и ведущими себя агрессивно диаспорами. И уж тем более оно не готово было эту конкуренцию проигрывать. Все это на фоне общей жизненной неустроенности, невозможности, а подчас неумения и нежелания реализовать себя вызывает у обывателя целую гамму чувств. Сначала обескураженность, потом глухой ропот недовольства, потом гнев и, наконец, - "чешущиеся руки" и непреодолимое желание этот гнев на ком-нибудь выместить.

Дубина доверия
Кто-то скажет: ах, неужели Россия наводнена отморозками? Нет. Просто эти эмоции больше деть некуда. Искать справедливость в суде и милиции? В это давно никто не верит, ни блондин, ни брюнет. Скорее, шарахнутся, чем понадеются. Обратиться в администрацию? С чем, как на него посмотрит среднестатистический руководитель на дорогой машине с охраной? Ведь первой мыслью будет, что он покушается на "свечной заводик". Поднять народ, создать гражданскую структуру? В России нет традиции активности снизу. Если народ до нее созревает, то лишь в ситуации, когда "и на бар, на царя, на попов и господ" требуется отыскать "покрепче дубину". Так и формируется представление, что надеяться можно лишь на себя. Только не в американском или германском, а в исконно российском смысле.
Эксперты полагают: если власть хочет избежать массовых "кондопог" в будущем, ей всерьез нужно наконец заняться комплексными социальными программами, а также восстановлением веры в институты, в их способность по-настоящему помогать людям решать их проблемы. "Чем больше возможностей для адаптации, самореализации, тем меньше желания пойти и набить кому-нибудь морду", - говорит Петухов. Логика нехитрая, но сколь трудно ей следовать. Особенно когда на самых высоких уровнях ставятся иные задачи и произносятся иные слова. Вместо призывов проявлять терпимость, созидать и трудиться - воззвания к порушенной гордости, поиск врагов и глумление над соседями. Если это и зажигает, говорят социологи, то лишь узкую прослойку "политического класса", до простых людей это доходит в несколько ином виде - в ощущениях какой-то неудовлетворенной гордости.
Заклинания о "возрождении великой державы", которые обывателю приходится регулярно выслушивать, зачастую преломляются в его голове самым неожиданным образом, поскольку ему не очень-то понятно, как именно это возрождение к нему относится. Понятие "гражданин России" для подавляющего большинства россиян - это неясная абстракция и ассоциируется скорее с милицейским протоколом, нежели с объединяющей всех идеей или чувством, осознанной (по крайней мере, на уровне нескольких базовых слоев общества) ценностью прав и свобод, охраняемых как обществом, так и государством. Поэтому когда в России начинают говорить о великой державе, считает Марк Урнов, мгновенно начинает мобилизовываться национализм. Ведь для многих за великодержавной проповедью слышится призыв "восстановить" права русских, попранные "понаехавшими" торговцами с рынка.

Требуется не честность, а дееспособность
Погромы в Кондопоге начались не на пустом месте. Сначала милиция не хотела замечать растущего напряжения, потом не смогла остановить побоище, потом - признать факт межнационального конфликта и отчитаться о расследовании. Однако видимое невооруженным глазом разделение российского общества по национальному признаку (лозунг "Россия для русских", по данным "Левада-Центра", в той или иной степени поддерживают более 54% населения, причем этот показатель практически не меняется пять последних лет) хотя и представляет серьезнейшую угрозу, само по себе не означает, что погромные настроения овладевают массами. Русские и нерусские могут сколь угодно сильно не любить друг друга, но обходиться при этом без поножовщины. Однако лишь при одном условии - если власти на местах будут жестко пресекать любую уголовщину или хотя бы, как в случае с Кондопогой, не выступать в роли провокаторов.
"Нельзя объяснять события, происшедшие в Кондопоге, лишь одной причиной, - говорит Владимир Петухов. - Это не просто следствие роста ксенофобских настроений среди россиян. Тут огромный комплекс причин, поэтому картина достаточно смазанная".
И все же глубинные причины подобных "кондопог" выявить можно, и сам социолог о них сказал. (Просто без детального исследования он поостерегся говорить о них как об основных.) Это глубокое и устойчивое неверие в существующие политические и общественные институты. В социологии это называется "аномия" (от французского "отсутствие закона"), в жизни - твердое понимание, что с помощью существующих институтов, партий, структур решить проблемы нельзя. Институты отторгаются, а следующий шаг затем - поиск собственных способов решить проблемы.
"Массовые беспорядки начались потому, что население не верило милиции. Люди считали, что милиция "легла" под чеченцев, - согласен с социологом высокопоставленный чиновник МВД в отставке. - Чтобы разруливать такие конфликты еще до того, как они перешли в горячую стадию, милиции не обязательно быть честной, ей достаточно быть просто дееспособной".
Сейчас возможны две модели отношений между милицией и этническими ОПГ, уверен бывший следователь одного из московских РОВД. Либо милиция сама превращается в самую мощную ОПГ в городе - и тогда этнические ОПГ начинают самостоятельно бороться со своими беспредельщиками еще до возникновения каких-либо эксцессов. Либо милиция становится орудием этнической "бригады", и тогда все может закончиться, как в Карелии.
"Наличие этнической или любой другой ОПГ - еще не повод для беспредела, - согласен с ним собеседник "Профиля" в московском ГУВД. - Наоборот, если милицейский начальник является хозяином на своей территории, ему гораздо проще прижать руками ОПГ мелочь, терроризирующую население".
В качестве примера он вспомнил одного такого "хозяина", ныне покойного начальника ОВД "Головинский" (бывшее 86-е отделение милиции) Андрея Кузина. После амнистии 2000 года милиция переживала не лучшие времена, поскольку улицы захлестнул вал грабежей и разбоев (тогда выпускали всех больных туберкулезом, независимо от тяжести совершенного преступления). Кузин, бывший начальник Службы криминальной милиции, решил эту проблему просто. Он встретился с местными авторитетами и сделал им предложение, от которого невозможно было отказаться: либо на вверенной ему территории установится порядок, а грабители вновь пойдут на нары, либо оперативники приступят к проверке финансово-хозяйственной деятельности предприятий, подконтрольных местной ОПГ. Результат почувствовался сразу: оперативники несколько раз "принимали" из багажников тонированных машин связанных людей, которых разыскивали в связи с грабежами и разбоями. С доказательствами никогда проблем не возникало, свидетели готовы были давать показания в суде. Да, сильно смахивает на "Крестного отца", но далеко ли мы ушли от раскладов, описываемых там?..
Как предположил источник, робкое поведение правоохранительных органов в Кондопоге можно объяснить двумя обстоятельствами. Либо начальник местной милиции слишком сильно зависит от диаспоры, либо он просто слабый начальник, который боится всех "сильных". Во втором случае рядовые оперативники понимают, что любые "неудобные" действия вызовут гнев либо городских властей, либо прокуратуры, а их никто при этом не защитит.

Кто воспользуется Кондопогой?
Неспособность власти предотвратить погромы вкупе с озлобленным населением и запущенным национальным вопросом в перспективе вполне могут стать той взрывчатой смесью, которая способна всерьез изменить не только социальный, но и политический климат в стране.
Следует, впрочем, отдать должное кремлевским политменеджерам: в деле недопущения во властные кабинеты людей, открыто пропагандирующих ксенофобские идеи, они преуспели. На протяжении последнего десятилетия партии националистического толка отсекались ими от выборов еще "на подходе" (националистическое движение "Спас", РНЕ и пр. даже не смогли попасть в бюллетени). С допущенными же (в силу разных объективных или же конъюнктурных причин) до участия в выборах партиями - ЛДПР образца 1993 года или "Родиной" образца 2003 года - проводилась серьезная "разъяснительная" работа. Последний пример - изгнание из "Родины" Дмитрия Рогозина, приведшее к резкому переходу родинцев из разряда "фашиствующих" в стан "актуальных левых". А почему? Потому что всем стало видно, какую силу он набирает на лозунгах, как живо на них откликается "электорат"...
Судя по всему, и в дальнейшем Кремль не намерен ослаблять контроль за публичным политическим пространством. Но это, увы, не означает, что ксенофобы не имеют шансов рано или поздно попасть в политбомонд. Если в обществе существуют настроения, и не просто существуют, а ширятся, значит, рано или поздно найдется их выразитель, которого уже не убрать будет со сцены "техногенно-политическими" методами.
Хороший способ проникновения во власть - местные выборы, на которые вовсе не обязательно идти под лозунгами "Россия - для русских!" или "Бей жидов - спасай Россию!". "В глубинке все про всех известно, специально афишировать взгляды совсем не обязательно, - делится на условиях анонимности наблюдениями чиновник администрации одной из областей, граничащих с Подмосковьем. - Достаточно, чтобы электорат понимал, что предприниматель Петров - "за наших": и с "черными" не якшается, и президента любит, и для народа кое-что делает. Будь он хоть трижды ксенофоб, за него проголосуют. И станет Петров главой муниципального образования, а то и депутатом регионального закса".
"У нас даже среди федеральных депутатов такие есть, - признаются в высоких московских кабинетах, - только они знают: стоит им проявить себя - их карьере конец. Вот и молчат".
Но молчание можно хранить лишь до времени. Вполне возможен медленный дрейф ныне вполне политкорректных политических структур "социально-консервативного", а в реальности - популистского толка в сторону большей "национальной составляющей". Стремление набрать побольше голосов, отобрав их у столь же искусственно создаваемых конкурентов, помноженное на неизбывную тягу к популизму и отсутствие собственных идеологических принципов, может скорректировать любой партийный курс. Так что, навстречу всероссийской "кондопоге"?