Конституционное судопроизводство на федеральном и региональном уровнях: реальность и перспективы

Морщакова Тамара Георгиевна - доктор юридических наук, профессор Высшей школы экономики, член Конституционного Суда РФ в отставке, советник Конституционного Суда РФ.

Федеративное устройство России объективно ставит проблему о двух уровнях судебного конституционного контроля - федеральном и субъектов федерации. Это обосновано не самим по себе статусом последних, а реально складывающимися в стране параметрами правового регулирования: 60% законов в общем их массиве в России - акты субъектов федерации. Это составляет около 600 тыс. актов и при их принятии региональные законодательные органы ориентированы как на федеральную Конституцию, так и на учредительные акты субъектов федерации (последних - 89), а именно, на Конституции республик в составе РФ и Уставы других ее субъектов. Однако органы конституционного судопроизводства согласно названным учредительным актам предусмотрены лишь в 18 из 21 республик ив 17 из других 68 субъектов федерации (созданы же и действуют лишь в 14). Это не может не учитываться при решении вопроса о правовой и политической целесообразности развития двух уровней конституционного судебного контроля.
Конституционные основы соотношения судебного конституционного контроля на федеральном и региональном уровнях определяются верховенством Конституции РФ на всей ее территории (ст. 15 Конституции РФ) и, следовательно, устанавливаемым ею единым масштабом, который только и может лежать в основе судебного механизма защиты как федерального, так и региональных Основных законов. При этом контроль за соблюдением (в том числе и законодателем любого уровня) федеральной Конституции и федеральных законов относится к ведению федерации (ст. 71, п. "а" Конституции РФ). С этой точки зрения можно признать деятельность Конституционного Суда РФ достаточный механизмом защиты федеральной Конституции при оценке нормотворческой деятельности властей на любом уровне.
Однако вряд ли оправдано представлять конституционные формы обеспечения "верности федерации" (в это понятие укладывается и следование федеральной Конституции) в виде одностороннего процесса, не рассчитанного на заинтересованность и активность ее субъектов. Это вытекает из нормативного содержания Конституции РФ как Основного закона федеративного государства. Согласно ее ст. 72 (п. "а" части 1) на первое место в совместном ведении России и ее субъектов поставлено обеспечение соответствия региональных правовых актов федеральному конституционному и отраслевому регулированию. Кроме того, согласно принципам федеративного устройства признается приоритет законов субъектов федерации в сфере их исключительного ведения, где федеральное регулирование не должно иметь место и не действует (ст. 73, части 4 и 6 ст. 76 Конституции РФ). Все названные конституционные предписания предполагают целесообразность наличия у субъектов федерации правомочия по осуществлению судебного контроля за содержанием нормотворческой деятельности в сфере не только их исключительного ведения, но и совместного ведения федерации и ее субъектов. Естественно, указанный судебный контроль должен основываться как на федеральной Конституции, так и на учредительном акте самого субъекта федерации.
Федеральная Конституция, в соответствии с которой учрежден Конституционный Суд РФ, не предписывает и не могла предписать создание органов судебного конституционного контроля в субъектах федерации: согласно ее ст. 77.(часть 1) система органов государственной власти субъектов федерации устанавливается ими самостоятельно - в соответствии с основами конституционного строя РФ и общими принципами, закрепленными федеральным законом. Именно данное положение рассматривалось многими из субъектов федерации, создавшими конституционные суды, как самодостаточное конституционное основание для их учреждения путем закрепления этих структур в региональных учредительных актах и специальных законах (1) (1 Кроме того, ряд региональных конституционных судов появился на основе законов субъектов федерации, принятых ими еще до вступления в силу действующей Конституции РФ. Законы об органах конституционного судебного контроля приняты в Башкортостане в 1992, в Дагестане - в 1991, в Республике Саха (Якутия) - в 1992, в Северной Осетии-Алании - в 1990, в Республике Тыва - в 1992 году.).
Между тем, согласно ст. 71, п. "о" Конституции РФ, определение судоустройства отнесено к ведению РФ, а часть 3 ст. 118 гласит, что судебная система устанавливается Конституцией РФ и федеральным конституционным законом. Приведенные конституционные нормы получали неоднозначное толкование. Многие полагали, что они относятся только к компетенции федерации по формированию федеральной судебной системы. Но в то же время они сыграли свою роль сдерживающего фактора на первом этапе развития региональных конституционных (уставных) судов. В известной мере это было преодолено только с принятием в конце 1996 года федерального конституционного закона "О судебной системе РФ". В нем конституционные суды были признаны судами, создаваемыми субъектами федерации на основании своих законов и за счет собственных бюджетных средств и имеющими целью осуществление нормоконтроля и толкования конституций (уставов) субъектов федерации (ст. 4, 13, 15, 27). При этом не были сделаны какие-либо оговорки о распространении на судей конституционных (уставных) судов субъектов федерации общего статуса судей в РФ и не закреплялось полномочие субъектов федерации по дополнению компетенционных возможностей таких судов за пределами лапидарно обозначенных в федеральном законе целей их организации и деятельности. Такая ситуация создала дополнительные трудности для учреждения и функционирования региональной конституционной юрисдикции.

О двойном судебном конституционном контроле на уровне федерации и ее субъектов
Конституционное развитие в РФ породило проблемы при обеспечении верховенства федеральной Конституции по отношению к учредительным актам субъектов федерации и приведении их региональных законов в соответствие с федеральными. Конституция РФ и ее интерпретация в решениях Конституционного Суда РФ, неоднократно обращавшегося к проверке конституционности актов субъектов федерации, позволили официально и ясно для всех провозгласить, что Российская Федерация - не договорная, а основанная на Конституции, что полномочия ее субъектов проистекают из принципов и норм этой Конституции и не могут определяться по-разному для различных субъектов федерации, что федеральный законодатель исходит из единых правил взаимоотношений федеральных органов со всеми субъектами федерации, которые должны следовать федеральной схеме организации и взаимодействия властей на основе их разделения, самостоятельности и сбалансированности. В то же время в судебных решениях было признано: федеральный законодатель также не вправе действовать без учета конституционных основ федеративного устройства и тем более произвольно сужать правовые возможности субъектов федерации (2) (2 См. Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июля 1996 года [Конституционный... 1996, с. 646], Постановление Конституционного Суда РФ от 9 января 1998 года [Собрание... 1998. с. 429], Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 года и Определение Конституционного Суда от 27 июня 2000 года [Собрание... 2000, N 25, ст. 2778; N 29, ст. 3117].)
Однако приведение в соответствие с федеральной Конституцией противоречащих ей учредительных актов субъектов федерации зачастую встречало такое активное -молчаливое или громко озвучиваемое - сопротивление, что это не могло не вызвать опасения, не будут ли конституционные (уставные) суды субъектов федерации лишь тиражировать противоконституционные нормы своих законов. В то же время был поставлен вопрос и о том, зачем иметь региональные органы конституционного контроля, если необходимо стремиться к принципиально гомогенной организации власти на всех уровнях, могут ли региональные органы обеспечивать необходимое устранение противоречий в федеральных и региональных нормах, не следует ли возложить эти задачи исключительно на федеральные суды. Со стороны же властей субъектов федерации и ранее существовали большие опасения по поводу целесообразности создания контролера в собственном доме. Ведь этот контролер, как и все судебные органы, обязан применять акт большей юридической силы (т.е. федеральный) в случае противоречия ему нормативных актов субъектов федерации. И действительно, конституционные (уставные) суды субъектов федерации дисквалифицировали значительное число региональных норм (3) (3 По состоянию на 1 января 2001 года действующие 12 судов вынесли более 250 решений, и только в 2000 году 90% проверенных актов были признаны ими полностью или частично неконституционными.).
В то же время возникли проекты расширения компетенции общих судов по проверке нормативных актов вне связи с ситуациями, требующими их применения, т.е. в порядке абстрактного нормоконтроля. Хотя по действующему законодательству нормоконтроль должен преимущественно осуществляться общими судами как инцидентный и может иметь своим последствием лишь признание нормы, не подлежащей применению в конкретном деле, но не лишение ее юридической силы. Кроме того, суды общей юрисдикции, как правило, не озабочены применением законов субъектов федерации даже в тех случаях, когда эти законы признаны в конституционном судопроизводстве соответствующими конституционным нормам федерального и регионального уровня и обеспечивают более широкие правовые гарантии для граждан. Суды общей юрисдикции в России с большим трудом исполняют решения даже федерального Конституционного Суда и тем более игнорируют конституционную юрисдикцию субъектов федерации.
Напротив, практика пока весьма ограниченно действующих - в смысле географии -конституционных (уставных) судов субъектов федерации во многом ориентирована на внедрение правовых позиций Конституционного Суда РФ в региональную правовую систему. Существенные аргументы в пользу эффективности их деятельности были приведены в докладе полномочного представителя Президента РФ в Конституционном Суде РФ М. Митюкова на Всероссийском совещании по проблемам исполнения решений Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов федерации 2000 года. Эти суды, как показал Митюков, обосновывают свою позицию не только ссылками на региональные учредительные акты, но и обращением к федеральным законам, а также могут ставить вопрос о несоответствии регионального законодательства федеральной Конституции, направляя соответствующие запросы в Конституционный Суд РФ.
Все изложенное актуализирует проблему разграничения компетенции по осуществлению судебного конституционного контроля на уровне федерации и ее субъектов. Исходным для такого разграничения является, естественно, тот факт, что федеральный и региональные конституционные суды руководствуются при проверке законов, соответственно, федеральной либо региональной Конституцией при обеспечении их согласованности, а также тот факт, что субъекты федерации создают конституционные или уставные суды для проверки "своих" законов. Однако федеральный Конституционный Суд тоже управомочен на проверку таких законов, если они приняты по предметам совместного ведения федерации и субъектов федерации. Он обязан также пресекать региональное законотворчество по вопросам, составляющим исключительное ведение самой федерации. Таким образом, существует сфера конкурирующей компетенции федерального и регионального судебного конституционного контроля.
Можно сформулировать некоторые общие подходы к разграничению этой компетенции. Во-первых, следует признать, что задача эффективной охраны конституционного пространства от неконституционных региональных норм лучше решается, если такие нормы выявляются не только на федеральном, но и на региональном уровне. Последнее позволяет федеральному Конституционному Суду сосредоточить больше усилий на своих исключительных задачах в области проверки федеральных правовых актов.
Во-вторых, определяя и толкуя полномочия конституционных судов в регионах и исходя из того, что защита Конституции, согласно ее статье 72 (п. "а" части 1), есть сфера совместного ведения, необходимо иметь в виду, что каждый из действующих на своем уровне субъектов, обеспечивающих реализацию этой задачи, должен выполнять свои функции самостоятельно. Речь не идет о том, чтобы федерация и ее члены "договаривались" о приведении конституционного регулирования в субъектах федерации в соответствие с федеральной Конституцией, если обнаруживается противоречие между ними. В этой сфере есть полномочия самой федерации, реализуемые федеральным Конституционным Судом, который обязан в силу Конституции и закона устранять противоконституционность учредительных актов (конституций и уставов) субъектов федерации, коль скоро эти акты представлены на его рассмотрение. Есть и обязанность органов конституционного контроля субъектов федерации (наряду с региональным законодателем). Обнаружив какие-либо противоречия своих учредительных актов федеральной Конституции, они призваны способствовать их устранению, ставя вопрос перед региональным законодателем или перед Конституционным Судом РФ.
В этих случаях конституционные (уставные) суды вправе, как любой суд, приостановить проверку регионального акта, если его оценка зависит от проверки конституционности учредительных актов субъекта федерации либо федерального закона до решения вопроса Конституционным Судом РФ. В этом проявляется сущностное единство конституционного судопроизводства, обеспечивающего защиту федеральных и региональных конституционных норм, а также верховенство федеральных законов, Особая форма партнерства, лежащего в основе разграничения компетенции по осуществлению конституционного правосудия на федеральном и региональном уровне связана с тем, что региональные органы судебного конституционного контроля, в силу части 2 статьи 87 федерального конституционного закона о Конституционном Суде РФ не вправе применять такие нормы региональных учредительных актов, которые по содержанию аналогичны положениям актов других субъектов федерации, ранее уже признанным Конституционным Судом РФ противоречащими федеральной Конституции.
К основным критериям для разграничения компетенции по судебному конституционному контролю относится и характер составляющих предмет проверки актов. Конституционный Суд РФ в принципе не проверяет акты субъектов федерации, принятые в сфере их ведения, - если только не возникает спор именно о разграничении полномочий между федеральным и региональным законодателем. Так же как в конституционных судах субъектов федерации не проверяются федеральные законы, относящиеся к ведению федерации.
Наиболее сложным представляется, однако, вопрос о пределах полномочий конституционных судов субъектов федерации по проверке конституционности законов, принятых в сфере совместного ведения. Если федеральный закон по тем же вопросам не принят, проверка таких законов субъектов федерации в их судах ограничена тем, что ее критерием выступает не федеральная, а региональная конституция (или устав). Однако такая проверка может иметь место во всех ситуациях, в том числе когда конституционные нормы республики (нормы устава) повторяют федеральную Конституцию или когда ими урегулированы дополнительно какие-то вопросы, не решенные на федеральном уровне. При совпадении федерального и регионального конституционного регулирования конституционное судопроизводство в субъектах федерации, по существу, становится дополнительным, предварительным инструментом контроля за соблюдением федеральной Конституции. Если в сфере совместного ведения действуют и региональный, и федеральный акт, то представляется, что конституционный суд субъекта федерации, проверяя региональный акт, может и должен анализировать его соответствие не только своей Конституции, но и федеральному закону, исходя из того, что региональная конституция или устав должны признавать верховенство федеральных актов.
Юридическая сила решения конституционного суда субъекта федерации при проверке законов, в том числе принятых в сфере совместного ведения, характеризуется тем, что оно не может быть пересмотрено никаким другим органом, действующим в субъекте федерации, в том числе и другими судами, т.е. судами общей юрисдикции. Такое решение утрачивает юридическую силу, только если федеральный Конституционный Суд иначе оценит акт, проверяя его на соответствие федеральной Конституции.
Споры о компетенции между органами власти внутри субъекта федерации также могут относиться к компетенции его конституционного суда. Федеральный Конституционный Суд должен при этом исходить из следующего. До рассмотрения такого спора на уровне субъекта федерации нельзя считать соблюденным установленное в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" (п. 3 ч. 1 статьи 93) требование к допустимости обращения в Конституционный Суд РФ, согласно которому необходимо, чтобы предварительно были исчерпаны все иные имеющиеся правовые способы разрешения конфликта.
Если права ущемлены законом субъекта федерации, можно признать целесообразным и рассмотрение конституционными судами субъектов федерации жалоб граждан на их нарушение в качестве необходимой предпосылки для обращения в федеральный Конституционный Суд. Тогда при удовлетворении жалобы исчезает потребность в правовой защите, и федеральный Конституционный Суд не должен включаться в процесс обеспечения конституционных прав. Однако это возможно лишь при условии, что нарушенные конституционные права закрепляются также в учредительных актах регионального уровня, а конституционные суды субъектов федерации, проверяя их соблюдение, связаны правовой позицией Конституционного Суда РФ относительно содержания таких прав. Во всяком случае при расхождении с его позициями они обязаны обратиться в федеральный Конституционный Суд с запросом по этому поводу. Соответственно, и решение конституционного суда субъекта федерации должно мотивироваться ссылками на нормы региональной Конституции и постановления Конституционного Суда РФ. При этом во всех случаях заявитель, не удовлетворенный решением конституционного суда субъекта федерации, вправе защищать свой интерес на федеральном уровне, инициируя процедуру либо абстрактного нормоконтроля в отношении законов, принятых в сфере совместного ведения, либо конкретного нормоконтроля, осуществляемого по жалобам граждан на такие акты, либо спора о компетенции.
Два вывода представляются существенными с точки зрения такого подхода к разграничению компетенции между конституционными судами на федеральном и региональном уровнях. Во-первых, приходится признать опасность появления некоторых различий в решениях по аналогичным вопросам судов субъектов федерации, Это неизбежная цена федерализма. Во-вторых, должно существовать определенное единство в правовой основе решений региональных судов, которое обеспечивается ориентацией на правовые позиции Конституционного Суда РФ, имеющего монополию на толкование Конституции РФ и выявление конституционного смысла других норм. Это требует от конституционных судов субъектов федерации, так же как и от других судов, пересмотра ранее вынесенных ими решений, если они основаны на ином, не подтвержденном федеральным Конституционным Судом толковании конституционных норм или на актах, признанных им неконституционными. Указанный подход вытекает непосредственно из части второй ст. 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Согласно данной норме, подтвержденная федеральным Конституционным Судом РФ неконституционность любого акта должна приводить к отмене в установленном порядке всех других актов, основанных на нем, либо воспроизводящих его, либо имеющих такое же содержание. Впредь же до отмены все указанные акты не могут применяться.
Обязанность пересматривать такого рода акты и выявлять в них положения, аналогичные ранее оцененным как не соответствующие федеральной Конституции, может послужить основанием для расширения компетенции конституционных судов субъектов федерации. На них может быть возложено признание региональных норм повторяющими по содержанию ранее уже "дисквалифицированные" Конституционным Судом РФ как не соответствующие федеральной Конституции предписания федеральных и региональных законов (4) (4 Поводом для начала производства в конституционном суде субъекта федерации могло бы быть указание Конституционного Суда РФ о порядке исполнения его решений (ст. 75, ч. 1, п. 12 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), а также обращение других субъектов, управомоченных на это согласно закону субъекта федерации.).
Итак, в качестве основных подходов к дальнейшему развитию конституционного судопроизводства на уровне субъектов федерации можно выделить:
- признание в отдельных случаях субсидиарности федерального конституционного судопроизводства как дополняющего и по существу корректирующего результаты проверки на региональном уровне;
- применение конституционными (уставными) судами субъектов федерации в качестве критерия оценки двух масштабов, каковыми могут выступать региональные учредительные акты и федеральный закон; при этом должно быть исключено применение ими противоречащих федеральной Конституции норм региональных конституций и уставов, с тем чтобы решения органов судебного конституционного контроля в субъектах федерации были ретранслятором решений и правовых позиций Конституционного Суда РФ;
- в порядке предварительного урегулирования до рассмотрения в Конституционном Суде РФ предметом проверки в конституционном судопроизводстве субъектов федерации на соответствие своему Основному закону могут быть любые региональные акты, а также федеральные законы, принятые в сфере исключительного ведения субъекта федерации, федеральные законы в сфере совместного ведения и споры о компетенции внутри субъектов федерации.

Законодательная и практическая легитимация полномочий по конституционному судебному контролю
Легитимация полномочий, конечно, должна в основном осуществляться на региональном уровне. Однако компетенция органов судебного контроля и особенно возможное для них расширение способов решения этих задач, безусловно, связано также с определенным самоограничением в полномочиях федерального Конституционного Суда. Основываясь на идеях партнерства, он может учитывать потенциальные возможности конституционных судов субъектов федерации, осознавая, что в случаях их неудачи может вмешаться в разрешение сам. В то же время и определение, и развитие компетенции конституционной юрисдикции в субъектах федерации связано с толкованием лежащих в основе этого федеральных норм.
Прежде всего, это касается названной уже статьи 27 Федерального конституционного закона "О судебной системе в Российской Федерации". Она не исчерпывает компетенцию региональных конституционных судов и даже не определяет ее. Понятие "компетенция" - сложная категория. Она отнюдь не сводится к закрепленной в названной статье целевой функции конституционного судопроизводства, состоящей в выявлении смысла конституционных норм и проверке на такой основе конституционности закона. В каких формах должна решаться данная задача и каков объем компетенции осуществляющих эту деятельность органов, федеральный закон не определяет; более того, не может и не должен определять. Это решают субъекты федерации, исходя из природы конституционных судов, обусловленной той функцией, которая сформулирована в федеральном законе. Законодатель, регулирующий деятельность конституционных судов субъектов федерации, должен учитывать, что их компетенция не складывается только из обозначения цели деятельности. Она определяется предметом проверки, кругом субъектов - инициаторов проверки, видами процедур и, наконец, тем, какова юридическая сила решений, выносимых судебным органом конституционного контроля субъекта федерации.
На фоне уже законодательно закрепленной компетенции конституционных судов субъектов федерации и Конституционного Суда РФ и исходя из согласованных позиций судов регионального и федерального уровня, представляется возможным определенное взаимное уточнение пределов их полномочий с тем, чтобы расширить возможности конституционных судов субъектов Российской Федерации. Если чисто доктринально будет выработана такая позиция и если она будет отражена в модельном законе о конституционном суде субъекта федерации, первый проект которого был уже предложен в конце 1999 года, то это может послужить в дальнейшем развитию регионального законодательства о конституционных судах.
Вместе с тем, очевидно недопустимо заключение соглашения между федеральным Конституционным Судом и конституционными судами субъектов федерации о какой-либо передаче компетенции. Федеральный Конституционный Суд не вправе перепоручить региональным судам то, к чему он призван Конституцией, Хотя по всей видимости, возможно использовать такую категорию (она применяется, например, в немецком конституционном праве), как потребность в правовой защите интереса. Если не обнаруживается объективная потребность в правовой защите на федеральном уровне, то может быть признана достаточной реализация в этом случае своей компетенции конституционным судом субъекта федерации. Например, конституционные суды субъектов федерации уполномочены рассматривать споры о компетенции внутри субъектов федерации. Они не лишаются таких полномочий, несмотря на то, что аналогичная компетенция существует у федерального Конституционного Суда. Это относится и к выявлению по жалобам граждан нарушений региональным законом основных прав и свобод. В таких случаях, если права гражданина защищены, если спор о компетенции разрешен и участники данных процедур удовлетворены решением на региональном уровне, естественно, не возникает потребность в правовой защите на федеральном уровне. Представляется, что Конституционному Суду РФ не следует настаивать на своей исключительной компетенции в подобных вопросах. Это как раз пример того, как можно практически расширять возможности судов субъектов федерации на основе определенного толкования и действующих законов о конституционных судах, и федеральной Конституции.
Названные возможности новых подходов к разграничению компетенции между конституционными судами на федеральном и региональном уровне свидетельствуют, что судебный конституционный контроль в России уже существует как система, включающая эти два уровня. Сложным в данной области является вопрос о возможности пересмотра решений конституционных судов субъектов федерации и, следовательно, о возможности инстанционного построения системы конституционного правосудия. Представляется, что основа для инстанционного, в прямом смысле слова, ее построения как раз отсутствует, что невозможен пересмотр решений региональных судов в федеральном Конституционном Суде, поскольку конституционный суд субъекта федерации и федеральный Конституционный Суд действуют, используя формально различные конституционные критерии. Конечно, они не должны находиться в противоречии между собой. Но конституционный суд субъекта федерации при оценке конституционности норм сверяет их со своей конституцией, пользуется своим конституционным текстом. Этот конституционный текст федеральный Конституционный Суд не может использовать в качестве основы оценки. Значит, даже рассматривая одну и ту же норму регионального законодательства, федеральный Конституционный Суд не выступает как инстанция, проверяющая, верно ли региональный суд применил свою конституцию. Такой вопрос не ставится, он излишен, что обусловлено, в частности, юридической силой решений Конституционного Суда РФ. Их значимость больше, чем значимость выносимых в обычном инстанционном, иерархически построенном судебном процессе решений Верховного Суда РФ для других нижестоящих судов общей юрисдикции. Это вытекает из природы Конституционного Суда РФ: он выявляет официальный смысл конституционной нормы, что является его исключительным полномочием. Поэтому когда федеральный Конституционный Суд вынес решение, вскрывающее смысл конституционной нормы, именно такой смысл в этой конституционной норме должны видеть все остальные суды.
Если и в обычном судопроизводстве в процессуальном отношении суд весьма относительно подчинен вышестоящей инстанции, так как нижестоящие суды и после отмены их решений вышестоящим судом, рассматривая дело заново, не связаны позицией последнего и могут принять решение, уже отмененное в прошлый раз, то в системе конституционного правосудия это исключается. Смысл конституционной нормы, однажды выявленный федеральным Конституционным Судом, становится обязательным для всех как внутри системы конституционного судебного контроля, так и за ее пределами, включая федерального и регионального законодателя. Это самое главное в юридической силе решений Конституционного Суда. Именно данная позиция обеспечивает в том числе и содержательное единство решений, принимаемых в порядке конституционного судопроизводства на разных уровнях.
Если же конституционными судами на региональном и федеральном уровне рассматривался один и тот же вопрос и они пришли к разным выводам, то в соответствии с Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде" региональный суд, вынесший ранее свое решение на основе другого истолкования конституционных предписаний, должен такое решение пересмотреть. Это, однако, вполне согласуется с формулировкой Федерального конституционного закона "О судебной системе", гласящей, что решения конституционных судов субъектов не подлежат пересмотру, поскольку во всяком случае предполагается невозможность пересмотра их решений другим действующим в данном субъекте судом. На уровне же федерального Конституционного Суда реализуется принцип, обеспечивающий исправление неверных решений, принятых в порядке нормоконтроля в регионах: действует высшая юридическая сила толкования конституционной нормы, данного Конституционным Судом Российской Федерации.
Завершая, необходимо признать, что Совет Федерации как палата Федерального Собрания, представляющая интересы субъектов федерации, должна уделить особое внимание задачам, связанным с выстраиванием системы судебного конституционного контроля в субъектах федерации. Эти вопросы не могут не признаваться одними из наиболее значимых в иерархии проблем, требующих решения региональной законодательной власти.

***
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 1992-1996. М., 1997.
Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 3.
Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 25.