"В современном российском обществе воспроизводится ситуация правового дуализма" - интервью Андрея Медушевского ИА REGNUM

Как ранее сообщалось, Институтом комплексных социальных исследований РАН (ИКСИ РАН) в сотрудничестве с представительством Фонда им. Фридриха Эберта в РФ был подготовлен аналитический доклад "Собственность в жизни россиян: домыслы и реальность", в основу которого легло общероссийский социологический опрос, проведенный в апреле 2005 г. Появление этого исследования стало крупным событием для сообщества специалистов, профессионально изучающих современное российское общество, занимающихся прогнозированием возможных угроз и поиском наиболее эффективных путей дальнейшего развития страны. Своими впечатлениями от доклада поделился с корреспондентом ИА REGNUM доктор философских наук, профессор кафедры прикладной политологии Университета "Высшая школа экономики" Андрей Медушевский.

REGNUM: Андрей Николаевич, аналитический доклад "Собственность в жизни россиян: домыслы и реальность" привлек значительное внимание политологов, социологов и журналистов. С чем, на ваш взгляд связан такой интерес к этому исследованию?
Этот доклад, несомненно, посвящен одной из центральных тем развития современного российского общества, а потому его выводы заслуживают обсуждения и, в частности, специалистами. Авторы суммировали материалы социологического обследования отношения различных социальных групп к собственности; проанализировали взаимосвязь этого отношения с их положением в обществе, определяемым по основным параметрам социального, возрастного, полового, имущественного и профессионального деления; кроме того ими сделана попытка установить связь между отношением к собственности и поведением граждан по таким критически важным для экономики направлениям, как финансы, страхование, отношение к недвижимости. Это интересное исследование, достойное как обсуждения, так и дальнейшего развития.
REGNUM: При чтении доклада обращает на себя внимание выявленная исследованием неконкретность представлений россиян о собственности. Как ни странно, исследователи при этом не приводят собственного эталонного определения собственности или хотя бы четкого описания границ этого понятия. Отразилась ли эта методическая особенность на результатах исследования? Не значит ли это, что сами ученые оказались в плену той парадигмы, которую они изучают?
Прежде всего, хочу отметить, что аналитический доклад не ставит своей задачей определение самого феномена собственности вообще и в российском контексте, в частности. Его авторы ставят перед собой цель выполнить "аналитическое описание отношения российского общества в целом и его различных групп к тому, что сами россияне считают собственностью". При этом разграничение между таким конструированным пониманием собственности в общественном сознании и реальным содержанием этого понятия не проводится. По-видимому, авторы исходят из молчаливого предположения, что это понятие является очевидным, однако, на мой взгляд, это далеко не так.
С правовой точки зрения, собственность в самом общем виде определяется как единство трех основных параметров: права владения, пользования и распоряжения определенным имуществом. Из этого следует, что каждый из этих компонентов может существовать автономно, не образуя полноценного института собственности. Поэтому очень важно было при формулировании вопросов социологической анкеты дать точное представление о том, что имеется в виду - собственность в подлинном (юридическом) смысле слова или отдельные ее компоненты. В докладе эта линия не проведена достаточно четко, и, как следствие, ответы респондентов также выглядят неопределенно: если одни имеют в виду действительно собственность, то другие - владение имуществом (которое возможно и не на праве собственности).
Далее, при проведении таких исследований важно иметь в виду полисемантичность конституционного понятия собственности, характерную для современного российского права. В разных статьях Конституции собственность выступает иногда как синоним имущества, иногда - как тип экономической организации общества или система отношений, регулируемых правом собственности, как обозначение правовой формы участия в правовом обороте, как вещное право... Речь в докладе идет, таким образом, скорее о месте института частной собственности в иерархии идеологических пристрастий и ценностей, что определенным образом ограничивает проблему и сводит ее к анализу стереотипов общественного мнения. Хочу отметить, что работа с таким материалом требует особой осторожности и тщательности анализа, так как эти стереотипы подвержены смене под влиянием средств массовой информации и поэтому не всегда выражают подлинные представления населения. Отсюда, на мой взгляд, и решение респондентами вопроса о возможности ограничений права частной собственности государством.
В этом отношении стоит обратить внимание на сводную таблицу данных о взглядах россиян на то, кто должен быть собственником важнейших и общественно значимых видов собственности - земли, недр, предприятий, транспортных коммуникаций. Если вопрос формулируется в абстрактной идеологизированной форме (например "кто должен быть собственником недр и полезных ископаемых?"), то практически все опрошенные (97%) высказываются в пользу государства. Но если вопрос конкретизирован (например "кто должен быть собственником земельного участка, используемого для собственных нужд?"), то фактически опять все опрошенные (93%) единодушны в обратном - собственником должно выступать отдельное лицо. А как быть в ситуации конфликта двух параметров регулирования, если, например, полезные ископаемые обнаружены на территории участка, находящегося в индивидуальной собственности? Вопросы обследования, таким образом, не являются взаимоисключающими, сама их формулировка допускает различие толкования ключевых понятий, а следовательно и неопределенность исследовательской интерпретации.
Другими словами, то, что исследователи определяют как "противоречивую ситуацию в отношении россиян к собственности" может объясняться не столько следствием неких сомнений и колебаний самих россиян, сколько формулировкой вопросов анкеты. Определяя собственность как "средства производства", "предметы потребления", движимое или недвижимое имущество и т.д. участники опроса вовсе не впадали в противоречие, как представляется аналитикам, а просто имели в виду различные составляющие понятия собственности.
Другой спорный момент доклада, смешение в концепции исследования и формулировках вопросов различных форм собственности и недостаточное внимание к изменениям их статуса. В этом, возможно, проявилась общая неопределенность ситуации переходного периода. Дело в том, что наряду с двумя основными стандартными формами собственности (частной и публичной) в российском законодательстве упоминаются также так называемые "иные формы собственности". Существует спор о том, какой смысл следует вкладывать в это понятие. Но важно отметить переходные ситуации, которые крайне трудно объяснить привычными терминами. Это, например, наследие колхозно-кооперативных порядков, реликт советской интерпретации отношений собственности, которая по существу носила политэкономический, а не юридический характер, спор о соотношении понятий "полной" и "неполной" собственности и проч. Я хотел бы обратить на это особое внимание, так как исследования процессов диверсификации собственности в условиях переходной экономики позволяют говорить о возникновении в современной России особой ситуации, аналогов которой нельзя найти в странах со стабильной рыночной экономикой.
За прошедшее десятилетие мы стали свидетелями трех параллельно идущих процессов: разделения собственности на публичную и частную; разделения публичной (или квазипубличной) собственности между различными уровнями собственников - центральным, региональным и локальным, и, наконец, разделения собственности по признаку функционального назначения (пример - выяснение противоречивого соотношения между собственностью на землю и находящиеся на ней объекты недвижимости).
Очевидно, что эти фундаментальные процессы оказали неоднозначное влияние на трактовку различных видов собственности в обществе. Неудивительно, что в докладе отражено состояние общественного сознания, в котором различие форм и видов собственности проведено достаточно нечетко, хотя из приведенных данных очевидно, что отношение к собственности теоретически не может быть однозначным и должно быть связано с видом собственности.
Не так давно решение фундаментального вопроса о частной собственности на землю в ходе принятия Земельного кодекса РФ 2001 г. и последующего законодательства об обороте земель сельскохозяйственного назначения, раскололо страну на два противоположных лагеря - сторонников этих реформ и их противников (число которых в сельской местности остается близким к абсолютному). Другой пример - зафиксированное в докладе негативное отношение к предоставлению права собственности на землю и недра иностранным гражданам. Если бы опрос проводился только по этим видам собственности, то очевидно, что он дал бы результаты, отличные от общей результирующей формулы. Напротив, существуют виды имущества, которые, как показано в докладе, по мнению населения, должны быть не в публичной (государственной), а именно в частной собственности. Но это, главным образом, те виды имущества, которые ранее находились в личной собственности населения, которая, хотя и не являлась синонимом частной собственности, но выполняла ее функциональную роль в ограниченных пределах.
Приведенные в докладе данные говорят, на мой взгляд, о неготовности подавляющего большинства россиян стать собственниками, то есть взять на себя реальную ответственность за важные для экономики объекты собственности и разделить связанные с этим риски. Это относится не только к решению проблемы собственности на стратегически важные объекты - земли и недра, но также на предприятия и фирмы, поскольку подавляющая масса респондентов считает, что они должны находиться либо в собственности государства (36%), либо группы людей (акционерных обществ)(33%) и лишь треть опрошенных полагает, что они должны находиться в собственности одного лица (31%).
Важным показателем, дополняющим эту картину, являются данные исследования о том, что наиболее массовой оказалась группа, полагающая, что и акции предприятий должны находиться в собственности группы лиц или государства, но не одного человека.
Наконец, не противоречит этому выводу и стратификация общества по линии отношения к частной собственности. Из выделенных трех основных групп - наиболее представительной оказалась промежуточная группа (42%), находящаяся между последовательными консерваторами и модернистами.
Из этого логически можно сделать вывод о трудностях гражданского общества и рыночной экономики, нестабильности отношения к частной собственности и преимуществе для населения тех форм правового регулирования, которые содержат социальные амортизаторы или во всяком случае позволяют сохранить определенные формы вмешательства государства в ситуацию.
REGNUM: В докладе подчеркивается что фактически матрицей представлений о собственности вообще для большинства россиян является личная собственность. Согласны ли вы с этим тезисом?
Тезис доклада о приоритетном внимании к личной собственности может получить различные интерпретации. Кстати, отнюдь не обязательно он отражает положительное отношение к "своей" собственности в ущерб "чужой". Отражает ли признание индивидуальной собственности на ковер, телевизор или даже квартиру - принятие права частной собственности как общего института и принципа?
Действительно, абстрактное понятие собственности не вызывает в сознании большинства людей никаких реальных ассоциаций. Но существует другое понятие - имущество, которое используется для обозначения совокупности вещей и материальных ценностей, которые могут находиться как в собственности, так и в оперативном управлении и ведении лица. Круг объектов, входящих в имущество, зависит от формы собственности, к которой это имущество относится. Личная собственность в советский период рассматривалась как основная форма индивидуальной собственности. В ней могли находиться предметы обихода, личного потребления, удобства и подсобного домашнего хозяйства, жилой дом и трудовые сбережения. В разные периоды понятие личной собственности получало более широкую или более узкую интерпретацию (например при выяснении того, каковы предельные допустимые размеры земельного участка, предоставляемого для ведения подсобного хозяйства). Но никогда личная собственность не рассматривалась как аналог частной собственности. Напротив, подчеркивалось, что ее основу составляют "трудовые доходы". Статья 13 Конституции СССР 1977 года гласила: "Имущество, находящееся в личной собственности или в пользовании граждан, не должно служить для извлечения нетрудовых доходов, использоваться в ущерб интересам общества". Нет ничего удивительного, что население, привыкшее к такой интерпретации собственности (в сугубо антирыночном ее понимании, не имеющем ничего общего с ее трактовкой в современном частном праве), дает не вполне адекватные ответы на вопросы интервьюеров. Именно поэтому позитивное отношение населения к таким объектам индивидуальной собственности как, например, квартира (не говоря о телевизоре) не означает автоматически позитивного отношения к институту частной собственности вообще.
К сожалению, эти нюансы не отражены в докладе, но они очень важны, если мы хотим получить реальную картину общественных настроений в отношении форм и видов собственности.
REGNUM: Как вы оцениваете общие выводы доклада? Насколько они, на ваш взгляд, адекватны реальной ситуации, существующей в обществе?
Ряд особенностей обследования затрудняют определенность выводов. Так, не приводятся данные о специфике позиции населения в разных регионах страны, но вряд ли данная позиция будет идентичной в столицах и на периферии, в более и менее коммерциализированных регионах, в урбанизированных и аграрных частях страны, в центральных и пограничных областях. Стратификация по профессиональному признаку также могла бы дать более ясную картину, поскольку очевидно, что есть отрасли экономики, интегрированные в рыночное и экспортоориентированное хозяйство, а есть те, которые оказались разрушенными с его введением. Наконец, как я уже говорил, концентрируя внимание на отношении населения к частной собственности, авторы в то же время недостаточно раскрывают это понятие, точнее, берут за основу его интерпретацию самим населением.
В результате возникает одновременно абстрактный и, в то же время, достаточно дискуссионный вывод. С одной стороны, констатируется, что для населения характерно в целом позитивное отношение к частной собственности, имеющее устойчивую динамику роста; с другой стороны, отмечается, что интерпретация частной собственности далека от рациональной правовой ("западной" по терминологии авторов) конструкции собственности. Это означает, что ряд важнейших атрибутов собственности отторгается населением; другие допускаются лишь для определенного вида имущества, реализация третьих - сопровождается оговорками или необходимостью жесткого государственного контроля, к осуществлению четвертых не допускаются иностранцы, а полностью легитимными оказываются лишь те, которые может реализовать данное лицо. С этим хорошо сочетается присущая массовому сознанию мифологизация собственности - интерпретация ее не столько с позиций права, сколько с морально-этическии критериями.
Отмеченный в докладе факт, что понимание частной собственности населением остается неизменным в течение пятнадцати лет реформ, совершенно необъясним в случае, если речь идет о реальной динамике правовых и имущественных отношений. Напротив, он становится понятен, если собственность выступает как стереотип массового сознания, не подверженный изменениям именно в силу своего искусственного характера и неподвижности. Но тогда остаются сомнения в позитивной динамике данного сознания.
Что составляет стержень переходного процесса в отношениях собственности? Это, очевидно, не договор (в философском и даже юридическом смысле слова), но скорее разрыв правовой преемственности. Трудно говорить об общественном выборе как реализованной совокупности мнений людей, составляющих общество. Как показано исследователями, общество не едино в отношении собственности, а некоторые его слои занимают крайние и противоположные позиции. Поэтому рациональность выбора (то есть осознанного следования определенной позиции) в масштабах всего общества констатировать нельзя. Это, наконец, не реформа сверху, если понимать последнюю как рациональную перестройку отношений собственности по определенному плану и в соответствии с установленной схемой приоритетов.
Материал доклада позволяет констатировать, что данный процесс определяется населением как стихийный захват собственности различными привилегированными группами, борьба которых воспринимается населением вполне отстраненно. Собственность не стала социальной ценностью, владение ею не связывается с социальными обязательствами, она не получила статуса респектабельного института. Итоги приватизации подвергаются сомнению, а идея их пересмотра сохраняет популярность.
В докладе также поднимается вопрос о механизмах и процедурах функционирования собственности в современной России. Авторы совершенно справедливо обращают внимание на такие вопросы создания рыночной инфраструктуры как финансы, кредит, страхование и проч. Однако меньше внимания уделено проблеме того, почему эти институты не действуют или действуют недостаточно. Вероятно в этом контексте важен был бы анализ общественного мнения по вопросам трудностей реализации - создание полноценного кадастра, ипотеки, создания кредитных банков, регистрации собственности, дебюрократизации, оптимальных процедурах судебного и внесудебного разрешения конфликтов. Очень вероятно, что некоторые категорические позиции респондентов могли бы быть смягчены в случае, если бы удалось увязать ответы с возможностями адекватной реализации права собственности.
Другие исследования показывают, что именно невозможность практической реализации зафиксированных прав собственности оказывается тем ключевым моментом, который тормозит действие всей системы и вызывает наибольшее раздражение. Другим подобным фактором становится неадекватная реализация правовых норм, например использование правовых рычагов против добросовестных собственников и предпринимателей.
REGNUM: В России очень болезненно стоит проблема легитимности собственности - об этом не раз говорилось в последние годы, этот тезис подтверждается и авторами доклада. На ваш взгляд, насколько реально остра эта проблема, и действительно ли она играет роль одного из существенных факторов тормозящих экономическое развитие и идеологическую модернизацию нашего общества?
Проблема легитимности собственности действительно существует, но вопрос, - какой собственности и при каких обстоятельствах. В докладе речь идет в основном о частной собственности, недостаток легитимности которой в России определяется представлениями населения о несправедливости условий приватизации, завистью и проч. Но всегда ли легитимна государственная собственность? Почему некоторые аспекты государственного вмешательства представляются населению также неправомерными? Каковы вообще критерии легитимности собственности в России, если отсутствуют традиционные ее параметры (историческая давность, законность приобретения, справедливость владения и рациональность пользования ею для общества, адекватная судебная защита)?
В целом же собранная в докладе информация наводит на мысль о том, что традиционный правовой нигилизм не утратил окончательно своих позиций: в общественном сознании любая собственность нелегитимна по определению (в смысле известной анархистской формулы "собственность - есть кража"), а факт обладания ею связывается лишь с правом силы. Этот вывод - не очень оптимистичный, с точки зрения перспектив рыночной экономики и инвестиций, но его следует принимать во внимание.
Я бы сказал, что в современном российском обществе воспроизводится ситуация правового дуализма, выражающаяся в отторжении населением позитивного права и сохранении устойчивых традиционалистских стереотипов по целому ряду важнейших параметров. Исключение представляет мировоззрение тех слоев, которые, имея высокий статус, престиж и благосостояние, уже вкусили благ рыночной экономики, - эти слои авторы доклада называют "модернистами". Однако в силу отсутствия в структуре нашего общества полноценного "среднего класса" эти слои оказались оторваны от остальной массы населения. Отсюда вывод - основной вектор развития должен состоять в именно в формировании последнего.
Очевидна важность исследования проблем собственности и отношения населения к ее распределению. Стабильное гражданское общество и демократическое политическое устройство возможны лишь при существовании достаточно широкого консенсуса в этом вопросе.
В целом, можно констатировать необходимость разработки такого научного направления как социология права, которое сейчас практически отсутствует. Причина этого в его междисциплинарном характере и связанном с этим недостатком внимания к нему со стороны традиционных наук - права и социологии.
Продолжение исследований проблем общественного восприятия собственности возможно как по линии сбора информации, так и совершенствования методик исследования, более точного определения ключевых терминов.