Суд присяжных

Верховный суд подтвердил приговор городского суда Санкт-Петербурга, который оправдал подростков, обвинявшихся в гибели 9-летней таджикской девочки. Суд присяжных признал, что они не виновны в ее убийстве, а виновны всего лишь в хулиганстве. Вот мы сегодня и поговорим о судах присяжных в России, поскольку в том же Санкт-Петербурге уже неоднократно суды присяжных оправдывали лиц, обвиняемых в убийстве иностранных студентов, например. Известен не один оправдательный приговор по делу Ульмана. И очень часто, и в частности, и в том событии, которое произошло на этой неделе, после этого разворачиваются дискуссии, своевременно ли в России введены суды присяжных, особенно когда эти суды рассматривают дела, связанные с преступлениями, совершенными на почве национальной розни. В студии - президент Международной федерации по правам человека, председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Судья Конституционного суда в отставке, советник Конституционного суда Тамара Морщакова. И содиректор Центра новой социологии изучения практической политики «Феникс» Александр Тарасов.

- Для начала, чтобы люди представляли вашу позицию в вопросе конкретном по питерскому делу. Очень коротко, что вы думаете о решении Верховного суда. Насколько оно, на ваш взгляд, оправданно?
МОРЩАКОВА: На самом деле нужно бы, конечно, смотреть на мотивы, которые Верховный суд при этом рассматривал. Но я полагаю, что мы абсолютно неверно ждем от проверяющих органов, что приговоры, основанные на вердикте присяжных, обязательно будут отменены, если речь идет о том, что надо найти кого-то виновного в страшном преступлении. Вовсе не обязательно высший суд должен противоречить суду присяжных, когда суд присяжных сказал - нам не предъявили доказательств, убеждающих нас в виновности тех лиц, которые по уголовному делу были обвиняемыми. Вот и все. И Верховный суд в этом смысле имеет все законные основания и даже обязан вести себя так, как он себя вел.
- Людмила Михайловна, а ведь в этом случае это нигде ведь не прозвучало, а если бы прозвучало, что Верховный суд оставил в силе приговор городского суда, но при этом, предположим, какую-то часть дела, связанную с убийством девочки, отправил на доследование. Это какие-то юридические тонкости, может быть, я не права. Ведь остался открытым вопрос, кто убил ребенка. При этом 8 из 9 подростков признаны виновными в том, что они совершали хулиганские действия в отношении этой таджикской семьи. А убийцу-то икать будут, не будут?
АЛЕКСЕЕВА: Так, как я понимаю это дело, суд признал их не виновными в убийстве, потому что следствие не доказало им, что среди тех, кто сидит на скамье подсудимых, есть человек, который убил эту девочку. При этом вы говорите, послать на доследование. Я не юрист, но я знаю, что относительно суда присяжных суд не может так поступить. Он не может отменить приговор по существу. Считается, что приговор присяжных по существу окончательный. Могут послать обратно дело, для того чтобы оно было рассмотрено в составе нового суда присяжных только тогда, когда были процессуальные нарушения. По-видимому, здесь или суд не обратил на них внимания, сильно подразумеваю, что они были, потому что я не представляю себе суда без процессуальных нарушений.
- Я замечу, что и прокурор, и адвокаты говорили о процессуальных нарушениях в ходе судебного разбирательства с той и с другой стороны.
АЛЕКСЕЕВА: Это уже Верховному суду решать, достаточно ли серьезные процессуальные нарушения, чтобы из-за этого отменять. У нас нет ни одного суда, в котором бы не было процессуальных нарушений, потому что судьи у нас не умеют вести дела без процессуальных нарушений. Но послать дело на доследование, признанное судом присяжных, что они не виновны, просто Верховный суд не может. Если принят вердикт этого суда присяжных, это значит, каждый следователь и каждый человек понимает: убийца не найден, это не те, кого обвиняли в убийстве, надо искать настоящего убийцу без всякого возвращения дела на доследование.
- Тамара Георгиевна, это действительно так, что если люди оправданы, то автоматически должно быть продолжено расследование убийства девочки, или как это делается?
МОРЩАКОВА: Автоматически у нас ничего не бывает. Но на самом деле на этих органах, которые обвиняют (это прокуратура), лежит обязанность устанавливать действительно виновных в совершении преступления. К сожалению, они часто действуют по другому принципу, они назначают кого-то виновным, назначают кого-то обвиняемым, даже при отсутствии доказательств. И очевидно, это связано с нашей очень застарелой привычкой думать, что органы не ошибаются. Вот здесь именно как раз и проявляется очень важное значение суда присяжных. Если юристы привыкли считать, что органы не ошибаются, если судья может действовать так, как будто он принадлежит к единому юридическому цеху вместе с обвинителем, присяжные не станут так действовать. Они, поглядев в глаза тем, кого обвиняют, выслушав их доводы, скажут, нет, нам не представили убедительных доказательств того, что преступниками являются лица, сидящие на скамье подсудимых.
- Александр Николаевич, в данном случае ведь присяжные отметили, что не было никаких мотивов национальной розни. Вопрос: возможно ли в суде доказать наличие национальной розни, умысел, что на этих людей напали именно с умыслом, насколько такие вещи доказываются?
ТАРАСОВ: Умысел вообще трудно доказать. Но в принципе доказать возможно. Но это зависит от конкретного случая. Я вообще не понимаю, почему мы разбираем этот конкретный случай, если мы говорим вообще о судах присяжных. Давайте рассматривать в более широком контексте. А здесь достаточно очевидная вещь. Следствие сработало халтурно. И понятно, почему оно сработало халтурно. Потому что Матвиенко дала грозное указание найти, поймать, они позорят наш город. Если вам сверху дали указание срочно найти, поймать, вы что, не понимаете, как у нас ведется следствие, вы что, не знаете об огромном количестве случаев избиения и пыток?
- То есть в Санкт-Петербурге следственные органы работают отвратительно. Это не первый случай оправдательных приговоров в судах присяжных, касающихся именно действий в отношении иностранных граждан, или граждан не основной национальности.
ТАРАСОВ: Нет, вы не правы, не в Санкт-Петербурге, это вообще у нас. У нас, простите, квалификация потеряна в правоохранительных органах. У нас те люди, которые когда-то десятилетиями работали и занимались уголовными делами в советский период, они куда все делись? Они ушли на пенсию, они ушли в коммерческие структуры за большими деньгами. А кого вместо них набрали? Непрофессионалов вместо них набрали.

(Полную версию беседы слушайте в аудиофайле)