Исчезающая вселенная

Библиотека в России как балласт городской жизни

Лет пятнадцать назад вопрос о назначении библиотеки не ставился за очевидностью ответа. Детей записывали в детскую библиотеку, подростков — в подростковую. Взрослым оставалась взрослая, то есть основная, районная, городская, государственная. В случае особливо интеллигентной профессии — отраслевая. Была у библиотеки некоторая функция — служить опорой цивилизации.

Миф о самой читающей стране в мире не уберег вопрос: "Как пройти в библиотеку?" — от некоторого комизма. Тому поспособствовала народная комедия "Операция Ы и другие приключения Шурика". Человека с книгой народ, что ни говори, не уважал. С одной стороны, учиться надо было, чтобы выбиться в люди. С другой стороны, выучившийся тут же понимал, какая пропасть отделяет его от тех, кто делегировал его на учебу. Эта драма вошла в свою завершающую фазу уже в постсоветский период, когда вдруг стало ясно, что надо делом заниматься. Продавать йогурты и пуховики, варить мыло и джинсы. А если уж ты такой умный, читай в свободное время.

В отличие от клубов и кинотеатров, где тут же стали торговать пуховиками и вареными джинсами, библиотекам где-то даже повезло. Их никто не трогал, о них забыли. Туда продолжали ходить научные работники, эксцентричные чудаки и юные студентки. В фойе продавали хорошие книги, в буфете дешево кормили. Фонды не обновлялись, и в этом даже чувствовалось какое-то продолжение уютно-консервативной атмосферы. Не ради проклятой современности пришли мы в эти стены, а чтобы прикоснуться к прекрасному прошлому!

В конце 1990-х я жил в Петербурге и посещал Публичную библиотеку на площади Островского. Этот мир еще не окончательно отделился от того, который глухо шумел за старинными окнами читального зала. В библиотеку ходили жить — работать, встречаться с коллегами, глушить копеечный кофе и пропитываться дымом в курилке. В библиотеке писали диссертации, с неодобрением поглядывая на обладателей буржуазных ноутбуков толщиной с Большой энциклопедический словарь. Заходили, конечно, "случайные люди", которых звездные библиографы Публички поэт Сергей Стратановский и критик Никита Елисеев обдавали ледяным презрением, свойственным лучшим силам нашей интеллигенции. Жили хорошо — как в санатории.

Потом у Парка Победы открыли новое монструозное здание. Этот образец лужковского стиля логично вырос в районе Московского проспекта, где со сталинской эпохи возводили альтернативную столицу, напоминая, кто в стране главный. Основные читальные залы переехали, в историческом здании остались отдел редких книг и, понятно, администрация. На новом месте предсказуемо обнажилась энтропия, огромные пространства плохо отапливались, девушка-практикантка как-то принесла всю стопку ученых записок в ответ на требование одного выпуска и злобно посоветовала: "Сами в своих римских цифрах разбирайтесь!" Самое главное, что в библиотеку стало невозможно зайти по дороге, как это и сейчас теоретически происходит в Москве с той же Ленинкой.

Теоретически — потому что надобности посещать библиотеку все меньше. Она хиреет не только потому, что нехорошему государству положить на нее с прибором. Диссертации пишутся с помощью предметных поисковых систем и баз данных. Все больше вузов, где активна научная составляющая, могут позволить себе эту подписку. В библиотеках еще сидят студенты. Но это не те большие гулкие здания со звучными именами, а местные, прикрепленные к учебному корпусу и выполняющие сугубо прикладные задачи. Публичные читальные пространства или сокращаются, или видоизменяются, как, например, молодежная библиотека в Москве, внешне смахивающая на районный досуговый центр где-нибудь в Берлине. Это, конечно, не изящный клуб, но уже и не чистое книгохранилище. Внешний парадокс в том, что в такой библиотеке не столько читают, сколько проводят время в приятной обстановке. Книга здесь — такой же элемент среды, что и мягкий ковролин, на котором так удобно сидеть, уткнувшись в свой "Макинтош".

Еще недавно смешным казался анекдот: "Давай подарим ему книгу". — "Не надо, у него уже есть одна". Сейчас, когда повседневное чтение, классика и научный нон-фикшн целиком помещаются в одну электронную книгу, вторая, может быть, и не нужна. Специальная литература уходит в Сеть: бумажная версия журнала уже не важнее виртуальной. В читальном зале ИНИОН РАН в разгар рабочего дня сидит с десяток человек. Пусто в листовом каталоге: заказы идут через интернет. Оживленный некогда пандус, ведущий к парадному входу, перекрыт. Сквозь плиты пробивается трава, на заборе висит афиша концерта Надежды Кадышевой. Тишина на окраине победной модернизации.