Стандарты по литературе и чудесные явления природы в Министерстве образования Выступление на приеме у министра образования В.М.Филиппова группы разработчиков стандарта по литературе

20 сентября министр образования пригласил группу разработчиков стандарта по литературе. Говорят, перед встречей с литераторами министр был утомлен математиками. Говорят, министр надеялся, что с литераторами-то гармония и согласие уже достигнуты... Расслабился министр. К тому же, сценарий был заготовлен заранее. Оставалось озвучить: работа сделана, провинциальное и столичное учительство шлет приветствия, всем спасибо, все свободны. Не тут-то было. Обязательно найдется кто-то, кто смешает карты. Нашелся Евгений Сабуров. Встрял, да еще предоставил слово Евгении Абелюк. Тут-то и началось. Выступающие следом Исаак Фрумин и Евгений Бунимович на Абелюк ссылаться начали, поддержали. И будто в воздухе кто пальцами щелкнул, - министр развернул ситуацию на 180 градусов. Год дал сроку на разработку нового варианта. Все замерли в тех позах, в каких застала последняя фраза министра: "Деньги есть". Далее - немая сцена. Выступление Евгении Абелюк произвело поистине электрическое действие.

Слово на принятие новой версии стандарта по литературе
Документ, который мы создавали, содержал, на наш взгляд, принципиально важные идеи, которые остались нереализованными в окончательном варианте. Например, идея трехчастных списков так и не реализована окончательно (конкретное указание автора и произведения; конкретное указание автора; указание группы авторов или произведений определенного типа, например: лирика). В окончательном варианте мы имеем очевидный перекос в сторону 1-го случая. Так, оказалась нереализованной идея родового указания на лирику того или иного автора, например Пушкина, что значительно снижает возможности вариативности, зато облегчает функцию контроля.
Вообще, на наш взгляд, задача стандарта - работать не только и не столько на контроль знаний, сколько на характер образовательного процесса (только в этом случае можно проложить некоторые пути модернизации образования, его развития). И чтобы такого перекоса не произошло:
образовательные цели следует определять конкретно, а не расплывчато, и соответственно специфике предмета, то есть художественной специфике литературы (а не говорить о воспитании вообще или воспитании патриотизма вообще); причем эти цели должны определяться специфически по отношению к каждому типу школы (и не абстрактными словесами, не безосновательно) и не интуитивно. Мы попытались это сделать, причем сделать, предварительно создав для этого базу, определив уровни читательской компетентности);
эти цели должны быть соотнесены с видами учебной и творческой деятельности в процессе образования (закрепить деятельностный, коммуникативный характер образования) - это тоже было сделано;
и, наконец, цели должны быть соотнесены с теми умениями, которые мы будем проверять на выходе. Такое соотнесение также было нами предложено.
Неоправданно большое место в принимаемом стандарте занимает список литературы, так называемый Обязательный минимум. Фактически это программа, а не стандарт. Дело не только в том, что экстенсивное образование исчерпало себя. На основе такого стандарта невозможно создавать программы, а значит, он приведет к унификации. Если в условиях подготовки Единого экзамена Министерству так важно организовать контроль, его можно провести и иначе, без унификации. Что касается списка (а наша работа свелась к его редактированию, то есть поле, на котором мы работали, пытаясь придти к соглашению, с самого начала было искусственно ограничено), он уязвим:
не учитываются реальные возможности школы - характерно, что стандарт создавался вне учебного плана (значит, и не было задачи учесть реальное положение дел);
нет связи с формами экзамена;
создавая его, пошли по формальному пути (концептуальные вещи не продуманы): в результате уходит подлинная задача литературного образования - привить любовь к чтению и научить читать; появляется и вкусовщина или решаются задачи политические, конъюнктурные. Так на наших глазах рядом с "Тихим Доном" появился "Доктор Живаго" - и то, и другое обзорно. При этом никто и не скрывал, что цели здесь чисто политические - объемы детского чтения не волнуют никого. В результате "западает" все, в том числе и мировая литература.
Понятно, что этот стандарт сейчас будет принят. Однако мы убеждены: к тем идеям, с которыми мы пришли, но которые оказались невостребованными, рано или поздно вернутся.