Интервью Ярослава Кузьминова корреспонденту "Делового Петербурга"
Ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов покинул самую закрытую зону экономического форума, чтобы рассказать корреспонденту "ДП" о том, кому выгодна изоляция России, кто от нее страдает и о том, как санкции стран Запада повлияли на РФ.
Насколько высока степень изоляции, в которой оказалась Россия?
— Очень высока степень медийной изоляции. Наибольших успехов противостоящая России коалиция добилась в двух сферах. Первая — формальная политическая консолидация. Присоединился даже ряд стран, позиционирующих себя как абсолютно нейтральные, типа Швейцарии. Вторая — медийная консолидация — в международных медиаресурсах. В этой сфере наша ситуация должна исправляться. Западные люди не любят, когда им массированно что–то втюхивают. Я думаю, что сейчас достигнута наивысшая точка и политической, и медийной изоляции России.
Дальше все пойдет на спад?
— Да, даже безотносительно к нашим усилиям. Аллергия размышляющих членов общества на такого рода массированную пропаганду очень негативная. Почему я считаю, что политическая изоляция будет снижаться? Потому что США сейчас удалось объединить страны с абсолютно разнородными экономическими интересами. Изоляция России относительно выгодна, приемлема для США, но абсолютно неприемлема для Европы. Экономика Европы и даже ее геополитическое положение сильно страдают. Изоляция России абсолютно неприемлема для Японии, которая нуждается в равновесии в треугольнике Россия - Китай - Япония. И эти факторы начнут сказываться через очень короткое время.
Есть движение европейского бизнеса, особенно в Германии, который в кулуарах в очень жесткой форме разговаривает со своими властями. Есть позиция ряда стран Европы, таких как Австрия, которые демонстративно игнорируют официально объявленное эмбарго ЕС, например приглашая людей, на которых наложены санкции, приехать с официальным визитом.
Насколько тяжелый груз санкций?
— Сейчас груза санкций вообще никакого. Это абсолютно демонстративная вещь. Из объявленных санкций не следует ровно никаких экономических последствий. Из необъявленных они следуют. Если политики, в первую очередь США, сумеют воздействовать на поведение крупнейших инвесторов и крупнейших западных банков, которые активно давали деньги российскому бизнесу, то через год стоимость кредита возрастет раза в полтора. Сейчас наш бизнес берет кредит под 3-4%, будет брать под 6%.
Последствия этого я затрудняюсь определить как позитивные или негативные.
Удорожание западных кредитов приведет к тому, что у нас может получить толчок внутренний кредитный рынок. Безусловно, это потребует от Центрального банка и от власти в целом разработки инструментов, поощряющих инвестиционные кредиты крупнейших российских банков, но в зоне выше 6-7% годовых могут начать конкурировать российские банки. То есть мы тем самым начнем поднимать свой кредитный сектор. Аналогичная ситуация со страховым рынком и т. д. Катастрофы никакой нет. Да и те же самые 5-6% годовых - это восточные деньги, можно будет говорить о деньгах китайских, малазийских, арабских и т. д.
Тем не менее первое стратегическое последствие скорее в поведении бизнеса. Будет ли западный бизнес следовать политическому курсу или у него появятся оппортунисты, это вопрос открытый. Я считаю, что появятся.
Но много ли таких?
— Если из 100 компаний две известные начинают так поступать и им никто не мешает, то дальше будут десятки компаний. Несколько месяцев будет это дело решаться - смогут ли политические интересы подавить экономические. Россия сделала ставку на экономические интересы, выяснилось, что политические имеют большее значение. Это нам тоже урок.
Второе негативное последствие, риск которого существует, и он серьезный, - это попытка отлучить Россию от рынков передовых технологических решений. Скажется это далеко не сразу. Я думаю, что здесь лаг даже не 1,5 года, а 3-4 года. И ключевая проблема - каков будет круг технологических решений, которые попадут под санкции. Самое смешное, что сейчас санкции объявлены в секторах, в которых Россия по крайней мере конкурентоспособна, типа космической деятельности.
Это очень странно, потому что они больше страдают от этих санкций.
Почему так произошло?
— Это очень просто объяснить. В США очень честная экономика. Государственное участие - это космос и энергетика. Там и объявлены санкции. Американский бизнес - это очень прагматичные люди. Уже раздаются вопросы: "Почему нам можно вести дела с Саудовской Аравией и нельзя - с Россией?" Технологическое отлучение сегодня тяжело реализуемо, потому что в огромной степени производство сосредоточено в Юго-Восточной Азии и Китае. Запретить им торговать с Россией решения нет.
Мне кажется, они не смогут на это пойти. Угроза отлучения от высоких технологий реальна, просто ее масштабы могут быть не так страшны, как заявляется. И, безусловно, они не смогут затрагивать такие гуманитарно значимые вещи, как медицинское оборудование, где у нас наибольшее отставание, потому что это уже будет явное людоедство. То есть начнут воевать с российским народом вместо российской власти.
Что касается взаимодействия в области науки и университетов, пока никто не отказывается от контактов.
Первые шаги, которые сделала Россия, вы как оцениваете?
— Я пока не видел никаких особых шагов. В такого рода конфликтах важно уметь выдержать, не суетиться. Что сделало российское руководство - оно акцентировало возможности расширения наших экономических отношений с Китаем. И, в частности, ориентация рынка энергоносителей на китайское потребление. Это сделано. В какой степени то, что сделано, экономически выгодно для нас? Трудно обсуждать, потому что эти сделки не афишируются. Явно это не самые выгодные сделки. Но я твердо уверен, что они необходимы с точки зрения перспективы. В перспективе примерно 2035 года Китай будет больше США по охвату мировой экономики. И достраивать туда трубопровод, может быть, менее выгодно сейчас, в течение 5-7 лет, но в масштабе 15 лет это абсолютно необходимо. Так что в общем ничего плохого не происходит.
