Общественная палата: есть контакт

НАРОДНАЯ ЖИЛЕТКА

«Сегодня в обществе идут дискуссии по ряду направлений реформирования системы образования, - сказал Ярослав Кузьминов, - но мы не хотели бы делать здесь еще одну площадку для высказываний очередной точки зрения. Мы хотели бы собирать мнения профессиональных сообществ о том, как они чувствуют ситуацию, что предлагают. Поэтому мы будем регулярно проводить экспертные совещания, собирать мнения, систематизировать их и обсуждать».

Такая площадка действительно очень нужна, потому что в стране прослеживается явный дефицит обратной связи, и профессиональные сообщества в большей степени оказываются или выключенными из обсуждения, или их голос монополизируется двумя-тремя спикерами. Кузьминов убежден, что это неправильно и намерен привлекать к работе членов региональных общественных палат, занимающихся образованием, чтобы совместно проводить мониторинг общественного отношения к тем или иным новациям в образовании.

Комиссия собирается проводить мониторинги, социологические опросы по доступным социальным сетям. В качестве примера такой работы Я. Кузьминов привел недавнее обсуждение судьбы негосударственных учебных заведений. «Вы знаете, что идет демографический спад, многие негосударственные вузы не добрали 40-50 % абитуриентов, и то же самое им предстоит в этом году. Как им дальше жить и развиваться? Мы не можем держать эту ситуацию под контролем, потому что многие руководители негосударственных учебных заведений скрывают информацию. Получается замкнутый круг: общество не видит проблем этого сектора, а его руководители скрывают информацию, потому что боятся, что она будет использована против них». Чтобы изменить ситуацию, глава комиссии пообещал тесно взаимодействовать с Ассоциацией негосударственных вузов.

Еще одна обязанность, которую собирается взять на себя комиссия - это функция почтового ящика. «Мы собираемся открыть пункт сбора общественных отзывов по таким темам, как проведение олимпиад, единого государственного экзамена, зачисление в вузы по двум этим форматам, преподавание основ религиозных культур. Это в значительной степени уникальное направление деятельности, ведь у нас нет «народной жилетки». Мы, конечно, не можем взять на себя обязательство разбираться с каждым обращением, хотя будем стараться это делать. Но на базе сбора поступающих обращений мы можем сделать серьезные выводы о проблемах в конкретном секторе», - сказал Я. Кузьминов.

ЕГЭ КАК ДАННОСТЬ

Одним из центральных вопросов. Которым будет заниматься комиссия, останется, как и в прошлом году, единый государственный экзамен.

«Мы планируем не снижать нашей активности, а, используя опыт прошлого года, увеличить число общественных наблюдателей, вовлечь больше региональных палат, представителей СМИ, чтобы обозначить проблемы, существующие на территориях регионов с введением ЕГЭ и тем самым повлиять на местные органы власти», - отметила президент образовательного центра «Наследник», заместитель главы комиссии Общественной палаты по развитию образования Любовь Духанина.

При введении ЕГЭ в штатный режим оказалось, что население недостаточно освоило эту процедуру. Но Любовь Духанина выразила надежду, что в этом году уровень знаний и родителей, и детей относительно технологии проведения ЕГЭ значительно выше, что позволит сократить количество поступаемых в комиссию обращений.

«Общество уже не волнует, будет ЕГЭ или не будет. Это как данность. Общество требует обеспечить равный доступ к получению качественного образования», - заявила Духанина.

Комментируя инициативу коммунистов по поводу предоставления гражданам права добровольного выбора формы сдачи экзамена и отмене ЕГЭ по литературе, истории и обществознанию, Ярослав Кузьминов согласился, что гуманитарные дисциплины имеют свою специфику.

«Качество подготовки по литературе сложно понять и в рамках ответов на вопросы, и в рамках эссе в третьей части тестов. Мы с Виктором Антоновичем Садовничим еще в 2002 году ставили вопрос о том, что ЕГЭ по литературе или не должно существовать, или должно быть в виде сочинения без всяких вопросов. Поэтому эти предложения не вполне оригинальны и давно обсуждаются. Вопрос только в том, чтобы выйти на некоторый технический формат. Но как только мы начинаем говорить об истории, приходим к тому, ради чего вводился ЕГЭ. Все мы знаем, что субъективизм на устных экзаменах в школе и вузе зашкаливал. Поэтому здесь у ЕГЭ, видимо, нет альтернативы», - заявил Ярослав Кузьминов.

Впрочем, этот вопрос далеко не однозначный. Поэтому он будет отдельно рассмотрен на заседании комиссии по ЕГЭ при Президенте РФ.

Что касается права не всем сдавать ЕГЭ, Ярослав Кузьминов напомнил, что таковое уже имеется. В прошлом году 20 тыс. человек были зачислены в вузы как победители и призеры олимпиад. «Нам надо расширять эту долю людей, которые явно больше вкладывались в изучение определенного предмета, до 40 тыс. человек, то есть довести ее до 5 % выпускников. А если всем предоставить такое право, то можно было и не затеваться с такими национальными измерениями, как ЕГЭ. Эти предложения носят демагогический характер, и обсуждать их - несерьезно», - заметил Кузьминов.

Многие вузы провели контрольную проверку знаний первокурсников, которая выявила несоответствие высоким баллам ЕГЭ. Об этом неоднократно сообщалось в СМИ, о чем членам комиссии напомнили журналисты.

«У нас в ГУ-ВШЭ корреляция - 95 %, нет ни одного «дутого» отличника», - возразил Ярослав Кузьминов.

«Может быть, к нам идут те люди, которые знают, что если не будут учиться, то вылетят через полгода. А где-то они имеют шанс, проплатив, получить диплом. Система ЕГЭ молодая, но она ничуть не хуже той, которая была раньше», - заключил Кузьминов.

НА ДОРАБОТКУ ЗАКОНА НУЖЕН ГОД

Члены комиссии принимают активное участие в работе над интегрированным законом об образовании, который объединит и усовершенствует законы «Об образовании» и «О высшем и послевузовском профобразовании».

Ярослав Кузьминов напомнил, что в 1992 году был принят демократический Закон «Об образовании», который сформулировал право выбора - исключительно важную вещь, которая заложила основу автономии университетов. Это позволило российским вузам выжить в 1990-х гг.

Потом было длинное, тяжелое отступление. Множились всевозможные поправки и дополнения. В итоге образовательное законодательство стало представлять собой нечто неудобочитаемое. Человек без юридического образования его просто не поймет. Поэтому возникла необходимость создать новый закон об образовании, который выполнял бы еще и функцию направления общества в области общих принципов существования образовательной системы, потому что в нынешнем виде закон эту функцию утратил.

«Мы должны обеспечивать базовые права граждан в отношении получения образования, четко их определить и прописать возможные траектории образования, которые люди могут выбирать. Нужно выделить те уровни образования, которые существуют, и критерии, по которым люди попадают на эти уровни, а также критерии, по которым те или иные образовательные учреждения становятся институтом, университетом, колледжем и т.д. Сейчас у нас 65 или 70 % университетов. А наукой там почти никто не занимается. И по большому счету граждане просто дезориентируются в этих наименованиях. Здесь нужно навести порядок», - заявил Ярослав Кузьминов.

По его мнению, важно собрать максимум предложений по усовершенствованию закона и вынести их на серьезное общественное обсуждение. На все это, по прогнозам Кузьминова, уйдет не менее года.

СИСТЕМА «4+2» - НЕ ДОГМА

Еще одна тема для дискуссий в обществе - проблемы инженерного образования.

С января 2011 года все вузы страны должны будут перейти на систему «4+2». Но уровневое образование не совсем подходит для инженерного, как считают в Бауманке и во многих других технических вузах. Инженеров-разработчиков всегда готовили 5-6 лет, а сейчас для обучения бакалавров полагается 4 года. Из бакалавра можно сделать инженера домоуправления, но разработчика за 4 года не подготовишь. А магистр - это все-таки тот, кто занимается научной работой. Поэтому журналисты выразили обеспокоенность, что мы можем потерять инженеров.

Мысль о пагубности обязательного введения двухступенчатого высшего образования, особенно для предприятий оборонно-промышленного комплекса, развил заместитель председателя ООО «Союз машиностроителей России» Владимир Гутенев. «Мы при содействии ряда общественных организаций очень остро ставили этот вопрос, и в качестве примера рассматривался известный вуз, который существует при Севмаше. Являясь филиалом питерской корабелки, он выступил против подготовки бакалавров из-за того, что ему будет очень сложно вернуть на производство специалистов, которые должны были учиться в магистратуре в Санкт- Петербурге.

Подобная тенденция существует и в ряде вузов Западной Европы. Была озвучена позиция ряда ректоров Германии о том, что снижается конкурентоспособность выпускников. И я считаю, что абсолютно правомерно поставить вопрос о том, чтобы для студентов, обучающихся по инженерным и естественнонаучным специальностям, была сохранена возможность выбора: или двухступенчатая система образования, или специалитет. В каких пропорциях - это уже вопрос дискуссии. Но по целому ряду специальностей сохранить инженерную школу без этого выбора просто невозможно».

Между тем Минобрнауки до сих пор не утвержден перечень специальностей, которые все-таки собираются сохранить, о чем напомнили журналисты.

«А я знаю многих ректоров, которые поддерживают переход на двухуровневое образование, - возразил Кузьминов. - Применительно к инженерному образованию у нас вполне может быть инженер-бакалавр. Это человек, который ориентирован на использование технологий, инженер-технолог на производстве. Вполне возможно, что этого инженера-бакалавра надо готовить 5 лет. Но на это надо смотреть и считать. А инженер-разработчик должен быть магистром, его надо готовить не менее 6 лет, а может и дольше. В науку из магистратуры идут примерно 10 %. Почему магистр должен идти в науку? Это нигде не написано.

Когда мы проводим какие-то реформы, надо понимать, для чего это делается. Проблема уровневого образования связана не с тем, что мы всех непременно должны загнать в бакалавры или магистры. Это связано с быстрой сменой технологий. Бессмысленно готовить людей на заранее определенное место. Технологии уже может не быть, когда мы подготовим под нее специальность. Поэтому задача заключается в том, чтобы обеспечить гибкость образования. В течение жизни человеку придется менять работу примерно 5-6 раз. А для этого надо переучиваться. Именно поэтому мы и хотим уходить от специалитета.

Вторая проблема заключается в том, что в России «криво» распределяются бюджетные места. Будь то инженеры или педагоги. Образование получают те люди, которые не собираются работать по специальности. Очень много денежных средств тратится на оснащение лабораторий для студентов старших курсов, которые абсолютно в этом не нуждаются, так как уже работают. Решить эту проблему государство может только через систему «4+2». Только так можно урегулировать рынок массового образования».

Но главное, как считает Ярослав Кузьминов, не в том, сколько лет кого учить, а в достойном финансировании системы образования. «Нам нужно дать денег, чтобы мы имели возможность нормально платить профессорам, выращивать сильных абитуриентов и студентов. Аспиранту должны платить такую стипендию, чтобы он смог сосредоточиться на научной работе. Эти базовые вещи в стране не решены. Мы не додаем системе образования 1,5-2 % ВВП, тратим на высшее образование в 2 раза меньше ВВП, чем в любой другой стране. Об этом надо говорить прежде всего, а потом - о деталях».

К ЧЕМУ СТРЕМИМСЯ?

Владимир Гутенев предположил, что в ближайшее время ключевым словом наряду со словами «инновации» и «модернизация» будет «эффективность». Это то, к чему должна стремиться вся система образования.

Как известно, одним из основных посылов введения ЕГЭ было снижение коррупционности высшей школы. Однако, как заметил Гутенев, коррупция в значительной мере была перенесена на школьный уровень. Причем худшее состоит в том, что школа не несет ответственности за то, как и кого будут учить вузы последующие 5 лет. Коррупция была отчасти перенесена и на уровень поликлиник, поскольку огромное количество льгот и отсутствие конкурса между льготниками приводило к тому, что в ряде ведущих вузов они занимали все бюджетные места.

Гутенев выразил надежду, что вступая в Болонский процесс, мы стремились к большей эффективности образования, большей гибкости, но не только к унификации, которая позволит более комфортно перетекать нашим специалистам за рубеж. Классическое образование, которое было в России, несло много положительного. Оно нуждалось в модернизации, но это эволюционной процесс, а не революционный.

«Может быть, следовало в рамках регионов, отраслей провести пилотные программы по введению Болонской системы и оценить уровень подготовки специалистов и их востребованность со стороны заказчиков, потому что очень важно, чтобы потребитель, работодатель находил то продукт, который ему нужен», - сказал Гутенев.

Он с сожалением констатировал, «что на ряде современных высокотехнологичных производств, которые еще сохранились в Российской Федерации, бытует мнение, что даже в таких уважаемых научных центрах, как Бауманка, МИФИ и прочие, не готовятся специалисты по всем специальностям, в которых есть потребность». А ведь обеспечение кадрами для проведения модернизации - это ключевой вопрос. И уже сейчас раздаются весомые голоса с просьбой дать возможность направлять специалистов на целевое обучение за рубеж за счет самих предприятий при смешанной и государственной форме собственности. Можно производить суперкомпьютеры, раздать их по предприятиям, но если не будет пользователей, культур постановки задач, то все это бесполезно.

Гутенев предложил обсудить законодательные инициативы, которые позволили бы поддержать технические вузы, занимающиеся обучением зарубежных специалистов. «Было бы неплохо выйти с инициативой, по которой государство доплачивало бы работодателю, который посылает за рубеж для получения первого высшего образования своих специалистов», - сказал он.

Государство должно обозначить те цели и видение экономики будущего, чтобы образование могло осуществлять загоризонтное планирование. Мы должны понимать, какая экономика для нас желательна, какое количество специалистов потребуется через 7-10 лет и по каким специальностям. Очень важно находить суть и поддерживать эффективные механизмы контроля со стороны гражданского общества, которые не позволят правильным инициативам превратиться в профанацию.

А идти на уступки желаниям общества о всеобщем высшем образовании, по мнению Гутенева, не совсем правильный путь. Он считает, что надо восстанавливать систему среднего специального образования, внедрять систему сквозного образования с ранней селекцией.

Подводя черту дискуссии, Ярослав Кузьминов выразил удовлетворение тем, что прозвучали разные мнения. Так и должна работать Общественная палата. Но все же главная ее задача - услышать голос общества.

От редакции. Журнал «Ректор вуза» готов передавать мнения профессиональных сообществ для обсуждения в комиссию Общественной палаты.