• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Кайф на работе

Деловой Петербург. 2010. № 100. 11 июня

Ярослав Кузьминов, ректор ГУ-ВШЭ, о креативном классе и отчуждении труда

— Положение нашей экономики напоминает ситуацию во Франции перед Великой французской революцией, когда соседние страны развивались, открывали и осваивали колонии, а в Париже шла борьба вокруг того, кто окажется ближе к королю. Какой стимул заниматься инновациями, если можно получить кусок госсобственности или привилегию?

Сравнивать Россию и Францию времен Людовика XVI, наверное, не совсем корректно - все-таки у нас совершенно другие экономические обстоятельства. У нас доходы страны связаны в огромной степени не с платежеспособным спросом населения, а с экспортом нефти, газа, металлов за рубеж. При такого рода ориентации очень сложно обеспечить конкурентность в экономике. И сложно обеспечить для предприятий очень жесткий режим выживания, что, собственно, и ведет к конкуренции, к инновациям. Поэтому инновации и пытаются инспирировать сверху, создать такой налоговый режим, который бы поощрял тех, кто внедряет новые технологии. Конечно, вы правы в том, что ключевым, главным условием волны инноваций является конкуренция.

Но есть еще одно условие для инноваций - это интеллектуальный капитал, это существенная доля креативного класса. И в этом отношении у нас очень хорошее будущее, потому что Россия вторая после США страна по среднему количеству лет образования. У нас человек получает 12 с половиной лет образования в среднем, по сравнению с менее чем 10 в Англии или во Франции. Это означает, что качество человеческого капитала в стране очень высокое. Ведь у инноваций есть два механизма. Первый - это давление рынка, среды, ты должен внедрять инновации, иначе ты разоришься. Этот механизм у нас работает слабо и, я думаю, будет слабым еще несколько десятилетий. Второй двигатель инноваций - это энтузиазм, порождаемый интересом к жизни людей, которые сами предлагают идеи рынку. У нас таких людей много, если вы посмотрите на такие сектора, как индустрия гостеприимства. Никто не думал, что у нас так расцветут рестораны! В то, что у нас будут кормить не хуже, чем за рубежом, я бы 10 лет назад просто не поверил. Почему это произошло? Потому что хозяева ресторанов, повара, оформители - люди с вузовским образованием. Как только у нас возникает новый сектор экономики, туда приходят люди с очень высоким уровнем амбиций и образования. И нам нужно делать ставку не на то, что наша автомобильная промышленность обскачет «тойоту» или «фольксваген». Никогда этого не случится, те переедут спокойно в Китай.

— Но ведь никто не думал несколько лет назад, что и в автопроме китайцы начнут всех обходить.

Можно было предсказать, потому что китайцы имеют уникальную ситуацию. Они имеют очень дешевую и очень квалифицированную, очень мотивированную рабочую силу. Ведь и у нас, и в Европе, и в Штатах уникальная ситуация: очень высокий уровень образования, и люди не хотят работать руками. Мы вынуждены ввозить иммигрантов, чтобы они работали руками. Мы, к сожалению, не можем вернуться на конкурентный уровень с Китаем, с Юго-Восточной Азией - у нас просто нет таких граждан. Следовательно, наша судьба - не делать упор на этих отраслях. Чтобы дизайн, маркетинг были здесь, а исполнение было бы там.

— Если сейчас китайцы согласятся.

Китайцы согласятся на все что угодно. Есть примеры таких предприятий. Куртки, например, шьют: дизайнер здесь сидит, а исполнение - в китайской провинции. Нам с вами надо ориентироваться на ту экономику, которая будет через 20-30 лет. Это будет экономика с очень большой долей экономики впечатлений, туризма, создания предметов культуры. Я думаю, мы здесь абсолютно конкурентоспособны. К 2040-2050 годам до половины ВВП будет создаваться интеллектуальными сервисами. У нас хорошие перспективы, но нам не надо забывать вкладываться в свой человеческий капитал. Это единственный национальный запас, куда мы можем вкладывать свои ресурсы без боязни потерять.

— Одна из первых ваших работ, в соавторстве с вашей супругой Эльвирой Набиуллиной, была посвящена отчуждению труда. Как вы смотрите из сегодняшнего дня на ту работу 1989 года?

Вы знаете, тема отчуждения актуальна всегда. Это марксово гениальное прозрение. Маркс ведь как экономист не очень сохранился, а как социолог он является одним из основателей науки социологии. Отчуждение имеет много измерений. Часто внимание было приковано к отчуждению продукта труда капиталом, к эксплуатации. То есть ты работаешь не только на себя, а и на того, кто присваивает продукт твоего труда. Но можно говорить еще и об отчуждении процесса труда. В процессе работы неизбежно возникают повторяющиеся элементы.

Монотонный труд - это судьба абсолютного большинства людей в XIX веке, в первой половине XX века. Тогда заложили отношение к работе как к средству заработка. Человек работает за что-то: или за то, чтобы его не убили, или за то, чтобы он заработал деньги на отдых. Вот там - работа, а жизнь здесь, в отдыхе, здесь я реализуюсь. Но наряду с этим - и в 1960-е годы это поняли - существует креативный труд. Плотнику в конечном итоге работа приносит усталость, а где физик-теоретик или художник получает от жизни такой же кайф, как на работе? Где он по-настоящему реализуется? Ключевой вывод из марксовой теории отчуждения состоит в том, что будет пусть не коммунизм, но некая зона преодоления отчуждения. Есть такое направление развития человечества - и мы с вами присутствуем при нарастании доли креативного труда. Это можно по-разному называть. Есть, например, работа «Креативный класс» Ричарда Флорида, очень интересная. У таких работников начинают сливаться элементы труда как обязанности и труда как цели.

Я лично занимаюсь работой, которая для меня и есть приятный отдых, мне интереснее работать, чем отдыхать. Приход человечества к такому самомотивирующемуся труду и представляет собой поле изменений для ближайших ста лет. Останется ли при этом монотонный труд? Конечно, останется, только за него общество будет очень дорого платить. Кто-то должен отказываться от приятных занятий чтобы, например, водить троллейбус. Это вызов, который сейчас стоит перед обществом. Как к этому относиться? Ввозить для этого людей из других стран, поднимать социальный статус водителя троллейбуса, сильно их обеспечивать? Надо искать: и бывшим социалистическим странам, которые по Марксу жили, и тем, кто Маркса не читал.