• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Массовое высшее

Ведомости. 30 июля 2008

Ректор ГУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов рассуждает о том, как сделать качественным всеобщее высшее образование в России.

Первая часть статьи ("Высшая школа: место для каждого") опубликована в в номере от 23.07.2008.

Мы должны пройти тяжелый путь. В России сложился большой сектор псевдообразования, где достигнуто "плохое равновесие": студенты минимизируют свои денежные и трудовые вклады, преподаватели не ведут исследований, читают по чужим учебникам и сквозь пальцы смотрят на перформанс студентов. Обе стороны чисто формально исполняют свои обязанности. По разным оценкам, масштабы псевдообразования (явная имитация с обеих сторон) — от 20% до 30%, масштабы "плохого" образования (отсутствие инновационной составляющей, недостаточное освоение базовых компетенций) — от 50% до 75% существующей высшей школы. На 300 000 выпускников — экономистов и менеджеров найдется едва ли 10 000 тех, кто владеет эконометрикой; на почти 100 000 инженеров — может быть, 15 000 умеющих работать с современными пакетами компьютерного проектирования.

В последние 2—3 года дискуссия ведется в основном о том, как не потерять окончательно верхушку нашего образования — исследовательские университеты и отдельные коллективы исследователей в других вузах. Это совершенно правильно. Но при этом мало внимания уделяется той части студентов, кто проиграл в конкуренции за места в сколько-нибудь хороших вузах. Простой ответ — пусть идут в ПТУ, на производство. Но, как уже говорилось, решать за человека — дело заведомо неблагодарное.

Если мы хотим создать новый класс квалифицированных исполнителей, надо как минимум применяться к собственным установкам нового поколения.

История последних 20 лет показывает, что состав квалифицированных исполнителей (точнее, тех, кого мы по традиции относим к ним) в значительной степени формируется за счет людей с высшим образованием.

Причем это самые успешные работники, пользующиеся спросом, ведь они привносят инициативу и умение работать с клиентом, вообще взаимодействовать. Их социальный капитал выше.

Образовавшийся разрыв между требованиями экономики и тем, что предоставляет официальная система образования, можно заполнить удлинением школы до 12 и 13 классов. Такая инициатива рассматривалась в начале десятилетия и была почти единодушно отвергнута обществом. Причина простая — общество оценило кадровый и культурный потенциал школы и решило не отдавать ей своих детей еще на 1—2 года. Следовательно, надо искать другой путь — через массовое высшее образование, становящееся на наших глазах социально обязательным.

Как сохранить высшее образование "для каждого", но сделать его эффективным

Во-первых, устранить искусственно поддерживающийся социальный разрыв между техникумами и вузами. Сформировать на базе техникумов прикладной бакалавриат (ПБ — два года фундаментальной подготовки плюс один год освоения конкретных навыков и умений), который станет — и по стипендиям, и по зарплате преподавателей, и по социальному самоощущению студентов — частью университетской системы. Продолжение образования для выпускника ПБ — это дополнительно два года академического бакалавриата и дальше, как у всех.

Во-вторых, создать реально работающий механизм контроля качества в высшем образовании. Это должна быть регулярная — не реже чем раз в два года — внешняя проверка компетенций студентов (срезы знаний и умений). Она должна проводиться силами ведущих университетов страны с участием международных экспертов по каждому направлению и заместить абсолютно все контрольно-аттестационные мероприятия, какие существуют сегодня. Для этого сейчас разрабатывается новое поколение стандартов, четко выделяющее ядро компетенций (не больше 4—5 ключевых предметов), по которому будет вестись внешний контроль. Применение этой системы позволит, наконец, закрыть программы, организаторы которых просто обманывают людей. По экспертным оценкам, это 15—25% высшего образования.

В-третьих, создать вне собственно сферы образования профессиональные стандарты и систему профессиональных экзаменов: на врача, на адвоката, на инженера определенной специальности, на технолога, на повара и т. п. Такие стандарты и экзамены широко распространены в мире, а в России существует только несколько случаев. Можно привести примеры экзаменов на судью и на водителя. Предпринимательское сообщество вроде бы заявило о своем желании создать профстандарты, но результатов пока не видно.

В-четвертых, реформировать заочное высшее образование. Сегодня оно не имеет достаточных ресурсов ни от государства, ни от самих студентов, чтобы учиться хорошо. Надо отобрать 4—5 самых дееспособных из вузов, специализирующихся сегодня на дистантном образовании, и создать на их основе сеть национальных открытых университетов (как это практикуется в целом ряде стран). Национальные открытые университеты должны получить бюджетное финансирование как на создание качественных методических материалов, так и на оплату обучения. Студент-заочник должен иметь возможность за свои (обыкновенно небольшие) деньги получить нормальное образование. Это значит, что государство должно доплачивать открытым университетам за каждого такого студента (скажем, рубль на рубль). Создание системы национальных открытых университетов быстро расчистит систему заочного высшего образования от сомнительных учреждений, причем без каких-то административных усилий: просто открытые университеты будут учить лучше или дешевле.

Если в результате мы хотя бы наполовину повысим качество выпускников высшей школы, дадим возможность тем миллионам, кто переступает порог университета, встретиться с настоящим знанием, с настоящими учеными, эффект будет сравним с удвоением наших нефтяных запасов.

Два возражения

Одним из аргументов против "образования с запасом" выступает опасение сформировать в стране слой хронически неудовлетворенных граждан.

Не нашедший "чистой" работы, которая, по его мнению, соответствовала бы его образованию, человек пополняет ряды безработных, перебивающихся случайными заработками. На тяжелую работу, на непрестижную работу он по определению не согласится.

Действительно, высшее образование — это еще и повышенные потребности в качестве и условиях труда, потреблении, социальном окружении. Неудовлетворение этих потребностей у массы людей ведет к накапливанию деструктивных настроений, которые могут при тех или иных условиях привести к революционной ситуации, к насильственному перераспределению благ.

Второй аргумент — массовая эмиграция, "утечка мозгов", когда мы будем за свой счет оплачивать национальный человеческий капитал других стран.

Удастся ли будущей России избежать этих ловушек?

Россияне в 2025 г. будут участниками глобального рынка, в том числе глобального рынка труда. Так что не надо бояться, что "избыточное образование" приведет к массовой эмиграции, к интеллектуальному обогреву чужих национальных рынков. Сегодня на мировом рынке уже не только появились, но утвердились основные формы удаленных и распределенных интеллектуальных сервисов — от бухгалтерского обслуживания и поддержки пользователей программного обеспечения до инженерного и дизайн-аутсорсинга. Индийцы, ведущие счета мичиганских фирм, получают зарплату и платят налоги у себя на родине.

Если Китай и страны Юго-Восточной Азии активно занимают нишу "фабрики мира", Россия и другие страны с повышенным уровнем образования могут предлагать на мировой рынок свои мозги — в гораздо более обмирщенной форме, нежели открытие новых законов природы или конструирование водородной бомбы.

Единственный риск, который мы можем встретить в будущем на самом деле, — это плохое владение иностранными языками. Вот что надо исправлять в первую очередь.

Сумеем сегодня использовать "драйв" россиян к высшему образованию — получим неординарное сравнительное преимущество к 2025 г.