Проектируя будущее

Будущее (как и настоящее) любой страны зависит от качества общества, от его культуры. Культура — совокупность надбиологических (т.е. не природных, а сконструированных) программ поведения человека, рамочный порядок его взаимодействий с другими — то, что делает жизнь достойной, чтобы жить (Т.С. Элиот). Культура — это усилие, воля быть. Не существовать (существуют дерево, птичка, гора), а быть, состояться, исполниться — каждую минуту, каждый день. Это различие между бытием и существованием было очевидно для некоего принца датского много веков назад.

Оно, увы, не очевидно для большинства из нас, того большинства, которого вполне устраивает просто существование, нежелание напрягать волю, совершать усилие. Воля и усилие «спихиваются» на Начальника, так же как и обязанность обеспечивать еще и существование этого большинства. А как же меньшинство? В XXI веке — это интеллигенция (авангард, если хотите — «гегемон»). Она находится в той же культуре, что и большинство. Но в отличие от большинства, которое переживает эту культуру бессознательно (т.е. попросту не замечает ее сути и последствий), меньшинство после 1991 года воспринимает ее рефлексивно и все больше и больше с напряжением. Существование — не путь к модернизации, к созданию умной экономики, к обустройству себя своим трудом, усилием, а не продажей углеводородной манны небесной, немерено выделенной нам природой.

Наша юная Конституция — это пока всё еще лишь мечта, будущее России, ее исторический Замысел, за который в предшествующие ей 70 лет заплачено неслыханной ценой. Для претворения в жизнь Замысла нужно общество со стремлением быть, осуществляться, для которого норма — культура усилия, воли и личной ответственности. Как получить такое общество? По большому счету люди — это то, чему мы сумели научить их в школе. Несмотря на сопротивление огромной части образовательного сообщества, истеблишмента, СМИ, в школе сегодня создается все больше условий — правовых (новые стандарты, ЕГЭ, «автономка») и материальных — для того, чтобы превратить ее в место генерирования нового общества.

Иными словами, после школьного лихолетья 1990-х и полусиротства нулевых фортуна повернулась к школе лицом. Возникли и продолжают улучшаться материальные и нормативные условия жизнедеятельности нашей школы. Поэтому от стадии выживания и адаптации к новым социальным, политическим и иным обстоятельствам школа все более готова переходить (или возвращаться) к исторически более привычному для нее состоянию — проектированию будущего населения России. Не воспроизводству того, что живет ныне и не в состоянии вот уже 20 лет продуктивно откликнуться на идеи модернизации всех сторон нашей жизни, а именно проектирование и формирование Нового населения.

Свойства будущего нового человека нашей страны легко себе представить, наблюдая многообразие успешных и неуспешных народов, отмечая и различая в них свойства зрелые и отсталые, эффективные и застойные. Мне приходилось уже говорить о таком едва ли не важнейшем свойстве нашего собственного народа, как о его уникальной восприимчивости к внешним образцам, о его способности не только перенять, но и превзойти их, создать после этого первоначального толчка свои паттерны как самостоятельное приращение к культурному богатству человечества. 

Это свойство исторического российского субстрата, который возник постепенно, в ходе тысячелетнего смешения огромного числа культур народов и этносов осваиваемых территорий европейского Северо-Востока и Зауралья. Этот субстрат легко воспринимал, сепарировал, синтезировал, дополнял и присваивал себе все полезное и продуктивное, что впервые входило в его культурное пространство. Так петровская «прививка» европейской культуры привела к созданию русских образцов в мировой литературе, музыкальном искусстве, живописи. Да и в XX веке мобилизационная воля советского государства сумела насадить в этот субстрат немало зерен, давших оригинальные космические, атомные и другие решения, плодами которых сегодня пользуются десятки стран.

Вернемся к свойствам, которые следует проектировать в наших юных поколениях. В знаниевой экономике это прежде всего ответственность, когнитивная возбудимость, высокий уровень IQ и рефлексивности, способность к взаимодействию с другими, к восприятию других культур. Формирование всех этих свойств предусмотрено новыми школьными стандартами. Но из этого вовсе не следует неизбежность их формирования в реальной школьной жизни. Почти десятилетняя одиссея ЕГЭ, идущая сквозь строй яростных попыток отменить этот институт независимой оценки, нежелание региональных и муниципальных властей стимулировать переход школ в «автономку» (плюс бесконечные нарушения правил этой инновации в отношении школ, которые в «автономку» перешли), подтасовки с данными о доведении зарплат учителей до средней по региону и т.д., — все это говорит о том, что новый стандарт не скоро сможет быть воплощен в реальность. А школа не скоро начнет формировать те свойства, которые нужны новым поколениям страны.

Беда с проблемами модернизации нашей школы в том, что школа — объект политики региональных и муниципальных властей, которые «федеральные» идеи модернизации воспринимают, как правило, настороженно или даже негативно. В любом случае эти идеи у данных властей абсолютно не приоритетны, отношение к ним — по «остаточному принципу» (и в смысле финансов и в смысле жесткого инфорсмента). 

В последнее десятилетие эти власти получили, как представляется, слишком много свободы в том, когда и как исполнять принятые в стране решения в сфере школьного образования. Например, можно было ввести в регионе ЕГЭ в 2003 году, а можно в 2008-м; можно было «автономку» вводить в 2011 году, а можно никогда (!). Так и с новыми стандартами, введение которых многие уже отодвинули на 20-е годы нашего столетия. Тогда отодвинется и идея проектирования школой нового общества и новой культуры, продлится наше блуждание по «синайской пустыне». Думается, что с этим квазисуверенитетом регионов пора кончать.

Мы все еще находимся на «синае», ибо не осознаем, что главная трудность — не в принятии новых идей, а в освобождении самих себя от старых. Местные власти, образовательные администраторы, как правило, — адепты старой парадигмы. Им с ней легче, их компетенции связаны с ней, а получение новых — большой труд и, конечно, затраты (финансовые, материальные, кадровые). Мощности политической воли федерального центра на них постоянно не хватает. А тогда к этой воле надо добавлять волю главных школьных «акционеров» — родителей (они же, кстати, — избиратели). Это большинство активного населения, воля которого может изменить приоритеты региональных властей в пользу школы, в пользу будущих поколений.