Где профессорам жить хорошо?

Директор Института институциональных исследований, кандидат экономических наук, проректор ВШЭ Мария Юдкевич в рамках «Публичных лекций "Полит.ру"» рассказала о предпринятом Институтом институциональных исследований ВШЭ и Бостон-Колледжем исследовании «Где профессорам жить хорошо?», на основании которого была написана книга «Как платят профессорам? Глобальное сравнение систем вознаграждения и контрактов». Slon публикует интересные фрагменты выступления Юдкевич.

• Исследование строится на изучении академического вознаграждения и контрактов в 28 странах мира. Это не только сравнение зарплат, но и изучение содержания работы, так как, получая одни и те же деньги, преподаватели сталкиваются с разной нагрузкой, разными возможностями. Рассматривались лишь государственные вузы — в большинстве стран найти статистику по частному сектору просто нереально — и только контракты, предполагающие полную занятость. Страны были выбраны таким образом, чтобы представить все континенты и все типы академических систем. Возникали даже анекдотические ситуации, когда эксперты не получали разрешения соответствующих министерств на публикацию собранных материалов. Так, один министр образования, ознакомившись с материалами, сказал, что он никогда не видел всю статистику вместе и что будет позором ее опубликовать.
• В исследовании представлена информация о том, как устроена базовая зарплата, и о том, что преподаватель получает в качестве надбавок и бонусов. Здесь граница довольно тонкая, потому что в одних странах эффективность работы будет поводом для бонуса, а в других пункт о желаемой эффективности прописан в контракте, который не станут продлевать в случае отсутствия этой самой эффективности. Ситуация рассматривается в динамике: в квиточке зарплаты, например, китайского преподавателя можно найти расходы на прачечную, на междугородние звонки родственникам и еще кучу других. Причем доплаты по ним все время меняются, и в процессе написания книги приходилось постоянно переделывать главу о Китае.
• Работа в университете связана не только с денежным вознаграждением, но и с разнообразным льготами — например, многие преподаватели имеют двухмесячный отпуск, и это нам кажется нормальным или даже незначительным, учитывая все страдания, которые они испытывают весь остальной год. В абсолютном большинстве стран есть набор льгот, связанных с жильем, страхованием и долгими отпусками. Бывают и причудливые льготы: например, в Индии профессорам оплачивают вазэктомию, а в Турции дарят индейку на праздник.
• Основной дополнительный доход преподавателя — работа вне академического рынка труда, консультационные услуги. Чем выше благосостояние страны, тем менее важны дополнительные источники дохода.
• В разных странах разное количество ступеней в карьерной лестнице — где-то их три, а где-то шесть: путь от младшего преподавателя до профессора может быть дольше в одних странах и короче в других. В Китае основная масса преподавателей относятся к среднему уровню академической иерархии. Там мало ассистентов, мало профессоров, но гигантский процент доцентов. То же самое и в Чехии. В других странах иначе: в Голландии, к примеру, много преподавателей на нижней ступени, и мало — на высшей.
• В рейтинге величины заработных плат Россия оказалась не на последнем месте только потому, что в исследовании принимала участие Армения. На первых местах — Канада, Италия и ЮАР. Когда эту статистику опубликовали, все страны, которые нашли себя в списке, перепечатали данные в местных изданиях. Первыми были канадцы, которые написали: «Ну вот, мы же говорили, мы самые лучшие». Вторыми — итальянцы, однако их академической диаспоре мы, судя по всему, сильно испортили жизнь. Дело в том, что в тот момент, когда мы закончили наше исследование, в Италии шло жесткое противостояние между профсоюзами и министерством образования по поводу плохих условий труда в преподавательском секторе. И тут публикуется доклад, где международные эксперты утверждают, что зарплаты у итальянских преподавателей очень даже высокие! Нашему человеку из Италии пришлось несладко, он получил кучу писем, основная мысль которых была — что ж ты, гад, сделал! Дело в том, что в Италии очень большой разрыв между зарплатами на начальном уровне и на финальном. Наверху действительно хорошие условия, но основная преподавательская масса не удовлетворена. Что касается стран, которых не было в списке, хочется упомянуть о Швейцарии, которая попросила у нас методологию расчета, все посчитала и успокоилась, потому что выяснила, что по справедливости была бы на первом месте. Они опубликовали у себя статью о том, что швейцарцев обижают, и на этом остановились.
• Нельзя сказать, что в более богатых странах платят больше, так же как и нельзя сказать, что более богатая профессура дает лучшие результаты. Тут важно знать о стимулах профессуры, то есть о мотивации людей продвигаться по карьерной лестнице. Например, в Китае зарплата ассистента в четыре раза ниже зарплаты преподавателя. А в Норвегии прирост заработной платы за всю профессиональную жизнь преподавателя очень незначительный, он составляет всего 30%. В более богатых странах, во-первых, меньше уровней академической иерархии, а во-вторых, разница между начальным и финальным уровнем заработных плат не так принципиальна. Иными словами, если человека хотят поощрить в богатой стране — ему дают деньги, в бедной — статус.
• В очень многих странах растет частный сектор образования. Часто преподаватели работают в обоих секторах. Происходит процесс если не сращивания, то взаимопроникновения: в частные вузы приглашают работать, основываясь на репутации, полученной в государственных.
• Сокращение бюджетных ассигнований приводит к тому, что вузы становятся зависимы от набора студентов, к профессуре предъявляют больше требований. Например, то, успешны или неуспешны преподаватели в получении внешних грантов, может стать основанием для продления или непродления контракта, для получения или неполучения контракта постоянного найма. Такой сдвиг финансовой модели разрушает то, что принято называть башней из слоновой кости. О чем речь? О том, что раньше преподаватели приходили в университет как в башню из слоновой кости, где заведомо получали меньше денег, чем могли бы иметь на внешнем рынке, однако и преимущества были очевидны. Химик, например, мог работать в крупной фармацевтической компании, но отказывался от этого в пользу спокойной жизни, больших гарантий и возможности делать то, что хочет. Теперь же денег в академической сфере становится все меньше, а нагрузки увеличиваются, и равновесие нарушается.
• Кроме того, повсеместно снижаются гарантии занятости. Постоянный контракт как основа академического найма существует не во всех странах. Кое-где есть более значимые гарантии — например, во Франции преподаватели имеют статус государственных чиновников, у них высокие пенсии, длинные отпуска. В других системах — не только в России, но и, например, в Аргентине — контракта постоянного найма де-юре нет, но фактически все они перезаключаются. Традиционные системы гарантий начинают размываться.

Источник: http://slon.ru/calendar/event/937765/