Антикоррупционный нацпроект

Статью о президентском послании "Газета" в четверг назвала "Военный капитализм". Моя пятничная колонка была о коррупции. В тот же день стало известно об оборотнях в таможне, ФСБ и прокуратуре. Все вместе выстраивается в стройную схему.
Что такое строящийся в России военный капитализм? Это экономическая система, не ставящая частную собственность вне закона, но главным двигателем которой становится государство в лице госкомпаний, госинвестиций и военно-промышленного комплекса, о котором подробно и вдохновенно говорил Владимир Путин в последнем послании. Границы резерваций для частного бизнеса специально и, как правило, неформально оговариваются.
Эффективность системы низка, что практически общепризнано, работоспособность она сохраняет только благодаря подарочно-высоким ценам на нефть. Один из факторов, снижающих ее эффективность, - коррупция. И влияние этого фактора тем больше, чем больше государства в экономике. Любопытен комментарий "Интерфаксу" телеведущего и главы Фонда эффективной политики Глеба Павловского: он считает, что активизация борьбы с коррупцией связана с "усилением государственных и частно-государственных форм партнерства, что привело к взрывному росту коррупции". Это увесистый булыжник в огород правительства, которое делает серьезную ставку именно на частно-государственное партнерство.
Очевидно, борьба с коррупцией должна стать первым нацпроектом России. Между прочим, ее успех был бы лучшей гарантией от пугающих Кремль "цветных революций", каждая из которых возникала как ответ на коррупцию. Главная проблема - как вести эту борьбу.
Административная реформа, которая не снискала лавров и теперь вслух предается теми же чиновниками анафеме, была, в частности, средством такой борьбы. Ее смысл - обеспечение прозрачности работы госаппарата. Но реформа захлебнулась на первом этапе: обещавшегося разделения госфункций, чтобы одни чиновники устанавливали правила, а другие их реализовывали и, по крайней мере, не меняли правила по ходу игры со своими клиентами-бизнесменами, так и не состоялось. Следующим шагом должен был стать хронометраж работы низовых чиновников или "электронные регламенты". Это уже напрямую направлено против коррупции - компьютер начальника или контролера тут же показывал, какую часть, скажем, загранпаспортов или справок БТИ чиновник сдает по "госзаказу", а какую передает "родственной" фирме, которая эти услуги коммерционализирует.
Это был один подход - системно-функциональный. Сейчас восторжествовал другой - силовой. И тот, и другой безусловной победы над коррупцией не обещают, поэтому они должны не сменять, а дополнять друг друга. Исключительно силовая борьба - это борьба скорее с коррупционерами, чем с коррупцией. Отличие принципиальное. Его объяснил Александр Шохин, в свое время комментируя дело Ходорковского (одна из оборотных сторон которого - все та же коррупция). Логика такая: да, теми же методами "оптимизации налогов" пользовались все, но не надо зашкаливать. То есть силой коррупцию не искоренить, зато можно изменить представление о мере ее допустимости, а значит, повлиять на рыночные котировки чиновничьих услуг.