Правда о пенсионной реформе

В будущем нас ждет серьезная дифференциация по размерам получаемых пенсий. И многим россиянам официально назначенной пенсии окажется явно недостаточно для безбедной старости

Что же изменилось, после того как в январе была наконец запущена пенсионная реформа, сулившая гражданам златые горы? На первый взгляд кажется, что изменения минимальны. Во всяком случае, динамика размеров выплат, их соотношение с прожиточным минимумом пенсионера пока изменились не очень значительно. Если сопоставить, например, первые три квартала прошлого года с аналогичным периодом нынешнего, то окажется, что реальный размер назначенных месячных пенсий увеличился на 18%. Для сравнения: годом ранее, когда и пенсионной-то реформы не было никакой, рост составил 22%. В принципе разрыв, конечно, незначительный, но, правота покойного Кальтенбруннера, говорившего, что у Штирлица "существенных прорывов в работе нет", абсолютно очевидна. На точке замерзания и соотношение между размерами пенсий и начисленной зарплаты: как было оно в январе-сентябре 2001 года на уровне 32%, так за январь-сентябрь 2002 года и не изменилось.
Однако это очень и очень краткосрочный период, и радикальные выводы на основании приведенных данных о провале либо успехе пенсионной реформы в стране делать преждевременно и достаточно глупо. Между тем население ждет успехов именно здесь и сейчас. Иначе зачем тогда огород городить и долго объяснять гражданам, как будет исчисляться их пенсия потом и какие преимущества даст новый порядок расчетов пенсий по сравнению с существующим.
Здесь уместны несколько весьма жестких выводов. Во-первых, система социальной защиты в стране, в том числе и пенсионная ее часть, у нас постепенно превращается из благотворительной в экономическую. Базовый принцип, на котором ныне строится пенсионная система России, - адекватность выплат из этой системы реальному финансовому вкладу гражданина в нее. И отхода от этого не будет, разве что строй поменяется. А повышение размеров пенсий - отнюдь не обязательный атрибут изменения принципов. Да и ресурсов для этого реально нет: ведь основной объект начисления страховых взносов в систему обязательного пенсионного страхования, равно как и части единого социального налога, зачисляемого в Пенсионный фонд России (ПФР), остался прежним - фонд оплаты труда. Не изменились и базовые тарифы страховых взносов.
Во-вторых, далеко не все граждане страны выиграют от пенсионной реформы. Впрочем, ошибка правительства заключалась лишь в том, что говорило оно об этом очевидном факте как-то очень глухо, упирая в основном на технологии. Кажется, никто из авторов реформы публично не сказал о том, что в дальнейшем нас ждет серьезная дифференциация по размерам получаемых пенсий. Идеологическая установка была принципиально иной: на первый план выдвигался знакомый тезис, что, кто не работает или работает не там (т. e. в теневом секторе экономике), тот и не ест (в старости). Так оно и должно быть: при сильно дифференцированной зарплате глупо было бы ожидать плоской шкалы пенсий.
Другое дело, что переходный период будет достаточно сложным. Особенно, когда речь пойдет о людях так называемых граничных возрастов. Ну, например, с зарплаты граждан 1966 года рождения на финансирование накопительной части трудовой пенсии будет взиматься 2%, а 1967 года рождения - уже 6%. И если при прочих равных условиях на эти средства будет получен инвестиционный доход, то лет через двадцать-двадцать пять разница может оказаться весьма ощутимой. А может случиться и обратное: при низком инвестиционном доходе более значимы станут пенсионные капиталы в страховой части трудовой пенсии, которые индексируются государством и от которых в большей степени зависят лица старших возрастных групп.
В-третьих, ошибочно мнение, что формирование финансово и социально прозрачной пенсионной системы является фактором легализации зарплаты. У россиянина по-прежнему сохраняются возможности нелегальных заработков и накопления средств на старость в альтернативных режимах. Не случайно обсуждаемый ныне законопроект о гарантировании вкладов в банках ограничивает предельную сумму выплат: менее 3 тысяч долларов. На эту сумму в течение 144 месяцев, а именно столько отводится на пенсионное существование лицу, вышедшему на пенсию с января 2002 года, не проживешь. Наступление под лозунгом "ни копейки неорганизованных сбережений" развернуто по всем фронтам. Но это, впрочем, уже совсем другая тема.
Наконец, в-четвертых, правительство очень легко добилось отмены части налоговых льгот, решив проблему чисто структурно, а именно переведя половину единого социального налога, зачисляемого в ПФР, в страховые взносы в систему обязательного пенсионного страхования (ст. 239 Налогового кодекса РФ). Льгот лишились прежде всего инвалиды.
А что касается бюджета пенсионной системы, представленной ПФР, то здесь действительно произошли важные структурные изменения, которые делают пенсионную реформу необратимой. Фактически впервые с начала 90-х годов, когда его бюджет сводился с профицитом, в 2002-м фонд стал осуществлять финансовые вложения. В первом полугодии они составили 13,5 млрд руб., или 4,3% текущих расходов ПФР на выплаты населению пенсий, пособий и материальной помощи. Вроде бы немного, но ведь число лиц, вступающих в трудовую жизнь, увеличивается, следовательно, будут увеличиваться и резервы "длинных" денег фонда.