Срочно требуется Хуан Карлос Я спросил у Ясина...

Экономикой управляют нематериальные ценности, считает научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. "Наша главная проблема, - говорит он, - проблема личной культуры, личной свободы и личной ответственности. Это ценности как бы за пределами экономики. Но это та область, которая является решающей".

- Евгений Григорьевич, насколько, по-вашему, выполнима задача удвоения ВВП за десять лет?
- Полагаю, что это решение скорее политическое. И с этой точки зрения у меня нет никаких возражений. Общество в принципе позитивно относится к тому, чтобы ему для развития устанавливали высокую планку. Если на горизонте светлым облаком будет маячить образ Португалии - очень хорошо. Но как экономисту мне важно, что именно для достижения этой четко выраженной в количественном выражении цели надо делать. Не станут ли применяться методы, которые вредны для экономики, для ее долгосрочного развития? Мой коллега Егор Гайдар высказался по этому поводу язвительно, но точно: "Я не возражаю даже против утроения ВВП, только при этом не надо делать глупостей". С моей точки зрения, удвоение ВВП за десять лет неосуществимо.
- Почему?
- Чтобы решить эту задачу буквально, надо обеспечивать в течение десяти лет темпы роста ВВП на 7,2 процента ежегодно. У нас в последнее время было всего два года - 2000-й и 2003-й, когда удавалось достичь таких высоких показателей. Возможно, опираясь на сырьевую составляющую экономики, успех удастся повторить и в 2004 году. Если американцы не наведут порядок в Ираке, чего, по всей видимости, в этом году не случится, цены на нефть останутся достаточно высокими, что выгодно для России.
- Как долго, по вашему мнению, продержится благоприятная ценовая конъюнктура?
- Не думаю, что в обозримой перспективе цены на нефть снизятся катастрофически. Даже если они и упадут, то не дольше чем на год, как случилось в 1998 году. Но поскольку мы уже нарастили мышцы, у нас есть стабилизационный фонд, ничего страшного не случится. А потом цены на нефть опять установятся на высоком уровне. Они серьезно снизятся только тогда, когда будет изобретен, скажем, водородный двигатель и когда спрос на нефть и нефтепродукты на мировом рынке станет падать капитально. Ведь некоторые изобретения не только создают новые рынки, как, например, Интернет, но и убивают старые. Вот тогда мы будем в тяжелом положении.
Теперь давайте посмотрим на задачу удвоения ВВП с точки зрения факторов роста. Недавно мы с моим коллегой Андреем Яковлевым подготовили доклад "Модернизация российской экономики и конкурентоспособность". Нашей целью было показать, что России не нужно ни удвоения ВВП, ни диверсификации экономики, ни активной промышленной политики. Нам нужна политика повышения конкурентоспособности - в широком смысле - на мировом и внутреннем рынках.
- А что, две эти задачи - удвоение ВВП и повышение конкурентоспособности - противоречат друг другу?
- Я не настаиваю на том, что они в принципе вступают в противоречие. Но каждая из этих задач предполагает комплекс действий. Так, если ставить во главу угла удвоение ВВП, то надо откладывать те реформы, которые могут привести к снижению или замедлению темпов роста экономики. Например, реформу газовой отрасли: повышение цен на газ приведет к повышению цен на энергоресурсы для всей экономики. А мы привыкли к энергорасточительности. Прежде всего издержки будут нести сырьевые отрасли, но и у обрабатывающих сократится прибыль. То есть задачи структурных реформ и удвоения ВВП не всегда совпадают.
Рассмотрим с этой точки зрения задачу диверсификации экономики. У нас сформировалось негативное отношение к добывающим отраслям. Но когда предлагается забрать часть прибыли у этих отраслей и "перебросить" в обрабатывающие, у меня возникают серьезные сомнения в правильности такой стратегии. В нашей экономике наблюдается совершенно четкая зависимость: чем выше степень переработки продукта, тем ниже его конкурентоспособность. Это вроде бы известно, но когда выстроишь цифры в ряд, то оторопь берет. Начинаешь понимать, что, кроме оружия, энергетического оборудования, некоторых типов станков и приборов, мы ничего не умеем делать на уровне мировых стандартов. У нас на рынке потребительских промышленных товаров 70-80 процентов занимает импорт. И это не из-за чьей-то злой воли, а потому что российские потребители имеют голову на плечах и понимают, какой товар лучше. Поэтому сама по себе политика диверсификации - отнять и поделить - как цель, как задача вызывает у меня сомнения. Ведь наши сегодняшние конкурентоспособные продукты - это нефть, газ, необработанная древесина, никель и палладий. Если у них заберем и "отстающим" отдадим, каким будет результат?
Теперь об активной промышленной политике. Во-первых, само словосочетание вызывает в памяти образ Госплана По существу предлагается, определив отраслевые приоритеты, выделить государственные капвложения на их реализацию.Но вот ярчайший пример подобного определения приоритетов. Мы в последнее время вкладывали средства в перспективное, как считалось, направление - волоконную оптику. Развитие кабельной передачи данных забросили. А недавно появились новые технологии использования кабелей, позволяющие получить более высокую разрешающую способность, чем оптико-волокно. Кто в постиндустриальном обществе, где все время появляются новые технологии, поручится, что объявленное сейчас приоритетным направление не утратит вскоре своей актуальности? Тем более что промышленности по доле в ВВП будет оставаться все меньше и меньше.
- То есть задача удвоения ВВП и сопутствующие ей стратегии кажутся вам не только не актуальными, но и бессмысленными? Можете предложить альтернативную идею?
- России нужно стать конкурентоспособной страной. Вот это цель. Я бы даже сказал, национальная идея. И в рамках этой задачи нам нужно и наращивание ВВП, и диверсификация экономики. Политику конкурентоспособности можно рассматривать как современный вариант промышленной политики.
- На уровне декларации идея не нова. Кто же спорит, что нам надо стать конкурентоспособной страной? Вы предлагаете как-то принципиально иначе взглянуть на проблему?
- Мы с Андреем Яковлевым рассмотрели и проанализировали четыре основных фактора-ресурса роста. Это природные ресурсы, человеческий капитал, финансовый капитал и институты. Под институтами, естественно, подразумеваются не учреждения, а порядки, культура. Анализ показал, что природные ресурсы у нас есть и будут. Но если мы будем делать ставку только на их экспорт, то темпы роста экономики в среднесрочном периоде выше 3-4 процентов не поднимутся. По очень простой причине: мировая экономика растет темпами 3-4 процента в год и постоянно применяет энергосберегающие технологии. Нынешние 7 процентов роста в год обеспечивались не только и не столько высокими ценами на нефть, а в основном за счет рыночной экономики и частной инициативы, появившихся вследствие гайдаровских реформ Цены на нефть находятся на высоком уровне уже несколько лет, и это, безусловно, позволило России решить целый ряд проблем, например, рассчитываться по внешнему долгу Но если посмотреть, какие отрасли сейчас растут, то мы увидим, что, кроме нефтяной, опережающими темпами развиваются отрасли, ориентированные на внутренний рынок, - машиностроение, торговля, строительство
Значит, есть внутренний спрос. Его обеспечивают частные российские компании, с успехом работающие на рынке.
- Но наше машиностроение вы сами чуть раньше охарактеризовали не слишком лестно - это только несколько видов станков. И продукция автомобилестроительных заводов оставляет желать лучшего.
- Чтобы у вас не было такого пренебрежительного отношения к российской автомобильной промышленности, назову цифру: в последние четыре года она удвоила объем экспорта. Естественно, в основном в страны СНГ. Но сам факт указывает на повышение ее конкурентоспособности. В этом плане не обязательно ведь попадать в высшую лигу Конкурентоспособность в определенной нише тоже чего-то стоит. Кроме того, в автомобилестроении мы видим еще одну тенденцию, для "АвтоВАЗа" гораздо более опасную. Самые высокие темпы роста наблюдались у предприятий, которые осуществляли сборку или производство иномарок. Так, завод под Всеволожском делает автомобили "Форд-Фокус", которые, по отзывам, по качеству ничуть не хуже собранных в других странах. Эта тенденция очень оптимистична. В конце концов, автобусы "мерседес" мы покупаем не в Германии, а в Турции или Бразилии. Это нормальный мировой процесс - встраивание в цепочки добавления стоимости. С точки зрения конкурентоспособности, хорошо все, что продается. Если продолжать работать в этом направлении, то не придется изобретать приоритеты. Их определит рынок.
Следующий фактор, проанализированный в нашем докладе, - трудовые ресурсы. Они будут снижаться. По прогнозам наших демографов, к 2050 году в России может остаться половина от нынешнего населения По этому поводу не надо убиваться. Надо осознать, что жить придется в других условиях. Восполнить недостаток воспроизводства собственного населения можно путем миграции. Расчеты показывают, что к 50-му году для восполнения мы должны ввезти примерно 50 миллионов человек. Но надо отдавать себе отчет в том, что это будет другое общество, другая нация. Российская культура при всем своем могуществе "переварить" такое число людей не сможет. Единственное, что может "утешить", - эти 50 миллионов человек не приедут. А если и надумают, то наши власти будут долго решать - пускать их или нет. В лучшем случае, миграция даст 10 миллионов человек за весь этот период, учитывая и детей, родившихся здесь от мигрантов. То есть надо смириться с тем, что работников будет меньше, и решать задачу обеспечения производства трудовыми ресурсами можно будет в основном за счет повышения качества этих ресурсов, их квалификации и дисциплины. Для нас это очень сложно, свою недисциплинированность мы оправдываем самобытностью. А надо быть требовательней к себе.
Следующий фактор-ресурс - капитал. На наш взгляд, проблемы капитала в России не существует вообще. Проблема в отсутствии длинных денег.Институты по их "производству" - инвестиционные и пенсионные фонды, страховые компании - только создаются и не в состоянии обеспечить потребности экономики. Развитие ипотеки, сколько ни обсуждай детали, упирается в инвестиционную яму. А нам нужно не только жилье, еще и дороги нужны, и много чего другого. Поэтому нужно думать о том, как создать благоприятные инвестиционные условия и привлечь средства крупных иностранных фондов, у которых есть длинные деньги.
Но мы не сможем ни привлечь крупные инвестиции, ни поднять качество трудовых ресурсов, если не произойдет эволюции институтов. Поэтому наша главная проблема - проблема культуры, личной свободы и личной ответственности. Это ценности как бы за пределами экономики. Но это та область, которая для нашей страны является решающей. И я хочу подчеркнуть: Россия в этом плане абсолютно не безнадежна. Хотя наш народ и страдает манией величия, осложненной комплексом неполноценности: то утверждает - "мы самые великие", а чуть что - "мы же не китайцы и не европейцы". Но если мы будем цепляться за свою расхлябанную "самобытность", у нас ничего не выйдет.
- То есть наш главный ресурс для роста - вовсе не нефть и не газ, а некие нематериальные вещи?
- Абсолютно верно. Я даже считаю, что у нас есть объективные предпосылки для перестройки системы ценностей, системы институтов, формальных и неформальных. Октябрьская революция и то, что произошло после нее, как бы мы к этому сейчас ни относились, расчистили площадку от феодальных пережитков, которые действительно мешали развитию. Потом оказалось, что советская система тоже является пережитком феодализма, но в другом смысле. Тем не менее мы стали индустриальной, урбанизированной страной. В 1990 году впервые число горожан во втором поколении превысило половину населения. Это совсем другая страна. И институты должны быть соответствующими.
Двадцатый век изобилует примерами выращивания продуктивных институтов. В качестве примера приведу опыт Южной Кореи и Испании В Корее, стране с конфуцианской культурой, в 1953 году валовой доход на душу населения составлял 150 долларов, а сейчас - 22 тысячи долларов
(для сравнения: в России - 8,5 тысячи долларов). Корейцы обогнали Португалию. А еще в середине прошлого века это была бедная, разрушенная войной страна после японской оккупации. Какие трансформации привели к успеху? Сначала для экономического подъема они использовали свои феодальные, архаичные институты. Там были некоторые очень важные вещи - так называемая рисовая культура, то есть способность к тщательному систематичному труду, и очень высокая склонность к образованию. Тщательность плюс усвоение знаний способствовали тому, что корейцам удалось своими высококачественными трудовыми ресурсами заместить потребность в капитале. В конце концов, они на этом вырастили экономику. Сейчас они насытились использованием чужих технологий и вошли в инновационную фазу развития экономики. Отличительные особенности корейского опыта: фаза индустриализации поддерживалась эффектом жесткой политической системы, практически диктатуры. Пан Чжон Хи вырастил чеболи и создал высокотехнологичное общество. Демократия появилась позже, и сейчас она собирается поставить памятник диктатору. Но если оценить обстановку, мы опыт Кореи уже использовать не сможем. Фаза индустриализации нами пройдена.
Испания середины прошлого века также была очень отсталой страной. В 1953 году, еще при Франко, был заключен договор с США о создании американских военных баз, и страна получила на развитие военной инфраструктуры 1 миллиард долларов. А уже с 1959 года испанцы осуществили либеральные реформы, примерно такие, как у нас сделал Гайдар. Они, кроме того, выстроили демократическую политическую систему. А именно: после смерти Франко, когда на выборах победила социалистическая партия, никто не воспротивился ее приходу к власти, поскольку король
Хуан Карлос своим авторитетом в нужное время загнал военных в казармы. Изменила свою позицию церковь: она стала либеральной и одновременно социальной. Это все события, которые, казалось бы, не имеют отношения к экономике. Но в результате сегодня там валовой доход на душу населения составляет 22 тысячи долларов, а был менее 7 тысяч долларов. Испанцы нашли свой аналог российской нефти - туризм.
- Можно ли в России создать новые, продуктивные институты и избежать при этом серьезных социальных потрясений?
- Думаю, да. Главные изменения у нас произошли. Рыночные институты сами по себе продвигают развитие экономики и общества в определенном направлении. Правда, в этом развитии есть определенные минусы. Рыночная экономика - не социальная, она построена на корысти, на материальных интересах. Поэтому она должна быть дополнена какими-то социальными противовесами, чтобы поддерживать некую норму гуманности в обществе. То есть нужно научиться балансировать между эффективностью и справедливостью. На самом деле все осуществляемые реформы к этому и ведут. Либеральные экономические реформы тем и отличаются, что создают импульсы развития, заставляющие экономику двигаться вперед. Если мы будем идти по этому пути, то непременно решим задачу конкурентоспособности. Но, увы, не через десять лет. Самый передовой опыт показывает, что меньше тридцати никак не получится.
Жаль только, жить в эту пору прекрасную...