• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Мнение

OPEC.RU. 2005. № 15:24. 25 мая

Бюджетный сектор России страдает от сверхзанятости

Ростислав Исаакович, Дума рассматривает способы реализации поручения Президента о повышении зарплат работникам бюджетной сферы. Предполагается повышение размера МРОТ, и переход к отраслевым сеткам. Правильно ли в Думе понимают поставленную задачу? Ведь нельзя же просто повышать МРОТ, это может привести, как минимум, к инфляции?
У меня вообще есть ощущение, что очень многие люди, и не только в Думе, имеют по этому поводу странные представления, которые можно назвать мифологическими. Например, считается, что сколько бы не повышать МРОТ, предприниматели все равно заплатят зарплату, что повышение МРОТ касается только бюджетного сектора. На самом деле, это не так. МРОТ является обязательным для всех предприятий не только бюджетного, но и небюджетного секторов. И поскольку повышение нижнего размера оплаты труда неизбежно будет подталкивать к тому, чтобы сдвигать вверх всю шкалу заработной платы, то это означает, что следствием подобного рода политики, если она проводится без оглядки на реальные следствия, будет несколько взаимосвязанных неприятных вещей. Это будет означать удорожание рабочей силы и, соответственно, потерю конкурентоспособности рядом отраслей российской экономики. Например, в сельском хозяйстве примерно 60% всех работников получают заработную плату ниже прожиточного минимума. Теперь представьте себе, что заработная плата установлена на уровне прожиточного минимума. Это значит, что нужно поднять заработную плату 60% - 70% всех, кто работает в сельском хозяйстве. Более того, я хочу сказать, что сельское хозяйство – это не единственный сектор, где существует такая проблема. Вообще, во всей российской экономике 40% работников получали в середине прошлого года заработную плату ниже прожиточного минимума. Представьте себе, что в некоей экономике Х принято решение поднять заработную плату 40% всех работающих. Так что первым следствием будет то, что для некоторых секторов, например, для сельского хозяйства, это будет означать смерть, если честно выполнять эти установленные нормы. Для мелкого бизнеса это будет тяжелейшим ударом. Либо другой вариант – эти сектора будут вынуждены игнорировать установленную норму. Это – следствие номер один.
Следствие номер два состоит в том, что, столкнувшись с резким ростом издержек на рабочую силу многие предприятия будут вынуждены ее сокращать. Так что следствием номер два станет выброс на рынок достаточно значительного числа работников.
Следствием номер три станет разгон инфляции. Хуже всего, что, если буквально воспринимать то, что написано в Трудовом кодексе, это будет означать не просто всплеск инфляции, это будет означать встроенную, институционально зафиксированную инфляцию. Механизм очень прост. Дело в том, что, согласно КЗоТу, согласно Трудовому кодексу, заработная плата не может быть установлена ниже прожиточного минимума трудоспособного человека. Представим себе, что МРОТ достиг прожиточного минимума. Что это означает для предприятий? Это означает рост издержек. Они наверняка попытаются переложить часть этого роста издержек в цены. Цены выросли. Что означает рост цен? Повышение прожиточного минимума. Рост прожиточного минимума будет тянуть за собой рост минимальной заработной платы и так далее по кругу. Получается, что российская экономика на пустом месте получает встроенную, институционализированную инфляцию. Аналоги подобного рода практики существовали в некоторых западных странах в 60-70-е гг., например в Италии была скользящая шкала, когда рост заработной платы был определенным образом привязан к темпам инфляции. Эти страны десятилетиями пытались избавиться от этой порочной практики, поскольку она просто закрепляла инфляцию в экономике. Понятно, что с этим было трудно бороться, потому что за этим стояли профсоюзы. Они десятилетиями пытались избавиться от этого, а сейчас в российской экономике на пустом месте создается аналог подобного встроенного механизма инфляции.
Я еще раз повторяю, что во всем, что я говорил, я исходил из предположения, что действительно, будет буквально выполнено то, что записано в Трудовом кодексе. Более того, хочу сказать, на самом деле, если буквально прочитывать то, что записано в Трудовом кодексе, то МРОТ нужно устанавливать не на уровне одного, а на уровне двух прожиточных минимумов. Дело в том, что, согласно Трудовому кодексу, ниже МРОТ не может быть основная ставка заработной платы, то есть, тарифная ставка, или должностной оклад. А в российской экономике должностной оклад, тарифная ставка занимают примерно половину от общих заработков людей. Это означает, что если на уровне прожиточного минимума устанавливается основной оклад или тарифная ставка, то общий заработок будет равняться удвоенной сумме прожиточного минимума. Если буквально следовать тому, что записано в Трудовом кодексе, это означает полную дезорганизацию работы российского рынка труда, причем на пустом месте. Потому что в период экономического подъема заработная плата росла ускоренными темпами без всякого вмешательства и без всякой помощи государства. Роль правительства заключалась только в одном – оно подтягивало заработную плату в бюджетном секторе для того, чтобы поддерживать примерно одно и тоже соотношение с заработной платой в остальной экономике. Но рост заработной платы во внебюджетном секторе не имел никакого отношения к поднятию минимальной заработной платы, которое осуществляло государство. Реально этими мерами государство до настоящего времени только обеспечивало поддержание примерно одного и того же соотношения между заработной платой в бюджетном секторе и во внебюджетном.
Среди людей, которые этим занимаются, существует миф. Этот миф гласит следующее- реально в России огромная часть заработков выплачивается в неофициальной форме, в виде теневой заработной платы. Мы поднимем МРОТ, благодаря тому мы выведем большую часть заработков из тени. На выведенную из тени часть заработков мы получим налоги в бюджет, тем самым мы поправим бюджетные дела и мы, может быть, даже сможем платить повышенную заработную плату работникам бюджетного сектора без особого напряжения. Это миф, поскольку, говоря так, люди почему-то не задаются вопросом – а какие будут стимулы у рыночных агентов еще больше не уходить в тень? Потому что экономия от ухода в тень в случае такого резкого повышения заработной платы, понятно, возрастает. Кроме того, существует опыт одной постсоциалистической страны, где существовал тот же самый миф. Это Венгрия. Там тоже все время утверждалось, что огромная часть заработной платы носит теневой характер, мы поднимем МРОТ, выведем тем самым часть заработков из тени, получим на этом дополнительные налоги, и все будет хорошо и замечательно. Ну и что же? В результате, даже если говорить только об этом аспекте, в Венгрии повышение МРОТ привело к тому, что там был тренд к повышению занятости. После того, как там была резко повышена заработная плата, там занятость пошла вниз. Особенно резко она пошла вниз на малых и средних предприятиях. То есть, подобного рода вещи как правило относительно легко переносятся крупными предприятиями, но в секторе малого бизнеса там было резкое сокращение занятости. Началось просто сворачивание деятельности. В результате все, что венгерское государство получило в виде дополнительных налогов на повысившуюся заработную плату, оно потеряло в виде налогов на добавленную стоимость от падения ВВП. А падение ВВП составило почти 1 %. Это не значит, что в России будет так же, как в Венгрии, но это может значить, что в России может быть хуже, чем в Венгрии.
А есть ли какой-нибудь другой сценарий по выведению зарплат из тени?
Сценарий очень простой. Чтобы это не было так накладно людям, чтобы это не было так опасно и так накладно. Но этот сценарий не работает, он, наоборот, он может привести к еще большему уходу в тень. То есть, здесь работают как стимулы, так и антистимулы. И я совершенно не исключаю, что часть того роста заработной платы, который наблюдался в период подъема, был как раз связан со значительным выходом заработной платы из тени. Например, после того, как были введены изменения в налоговое законодательство. Но я еще раз повторю, что все, что я говорил до настоящего момента, касалось сценария, при котором один к одному, буквально реализуется в том, что записано в Трудовом кодексе. Это не значит, что не надо повышать заработную плату работникам бюджетного сектора для того, чтобы хотя бы поддерживать паритет, как это делало правительство до сих пор. Потому что понятно, что во внебюджетном секторе зарплаты гораздо более гибкие, и по мере улучшения положения предприятий они имеют тенденцию к росту. Тогда как в бюджетном секторе подтягивать заработную плату может только само государство. Все зависит от того, в каких масштабах и какими темпами это происходит. Те масштабы, те темпы, которые заложены в Трудовом кодексе, приведут к полной дезорганизации работы российского рынка труда. Лучшее лекарство для повышения заработной платы – это экономический рост.
А чем можно простимулировать экономический рост в нашей ситуации?
В нашей ситуации он и так очень большой.
Разве 5% - 6% в год – маленький экономический рост? Представьте себе, что в течение большого числа лет реальная зарплата имела тенденцию расти быстрее чем ВВП, чем производительность труда в России, она шла с опережающими темпами. Поэтому, даже если реальная заработная плата будет продолжать расти условно на 7% в год. Разве это мало? Просто люди забыли о периоде первой половины 1990-х гг., когда трудно себе было представить, что российская экономика хоть как-то будет расти. А теперь они ждут, что каждый год должно быть 10%. И уверяю вас, что странно одновременно хотеть резкого повышения заработной платы такому огромному количеству людей. Даже если мы оставим внебюджетный сектор, то бюджетный сектор – это 15 млн. человек, фактически, четверть всех работающих в России. С одной стороны, хотеть этого, а с другой стороны, хотеть 10% инфляции. Это просто нелепо, это взаимоисключающие цели. Что касается перехода на отраслевое формирование заработной платы – это, наверное, правильный шаг, наверное, он добавит какой-то гибкости к процессу установления заработной платы в бюджетном секторе. Но здесь есть определенные технические и организационные сложности, и я не знаю, насколько они преодолимы. Хотя, в принципе, это, наверное, шаг в правильном направлении.
Но самое главное состоит в том, что в бюджетном секторе России итак сосредоточено чрезмерное количество рабочей силы, он и так страдает от сверхзанятости. Опережающее повышение заработной платы в бюджетном секторе, помимо всего прочего, приведет к еще большему притоку работников в бюджетный сектор, к его еще большему раздуванию со всеми вытекающими последствиями. Я хочу сказать, что в России в сфере здравоохранения и образования занято в процентном отношении больше людей, чем в любой другой переходной экономике. В сфере образования в России занято почти в два раза больше людей, чем в Германии. Поэтому, если повышать заработную плату, то одновременно нужно принимать какие-то шаги по сокращению занятости в бюджетном секторе. Если этого не делать, то механическое повышение заработной платы в бюджетном секторе будет приводить к тому, что этот сектор будет все больше и больше отъедать рабочей силы от частного сектора, от того сектора, который генерирует экономический рост, который генерирует тот пирог, который потом можно делить с основной частью общества.