Мнение

Виктор Кимович, глава Федеральной службы по финансовому мониторингу Виктор Зубков считает, что ЦБ и Минфин должны срочно представить программу по сокращению наличных денег в России. Сейчас доля наличных составляет 40%, что чрезвычайно много, и Зубков считает, что именно это позволяет укрывать значительные средства в тени и отмывать преступные доходы. В развитых экономиках доля наличных незначительна, но там несоизмеримо более развита финансовая система. И всегда считалось, что мы к этому должны прийти естественным, эволюционным путем. А можно ли ускорить этот процесс, и каковы будут последствия резкого сокращения наличных денег?
Если говорить в корректной форме, то я бы сказал следующим образом – господин Зубков давал и сейчас дает комментарии по тем вопросам, которые он не очень хорошо понимает, и часто своими не совсем адекватными комментариями провоцирует неприятные ситуации для банков. Самый яркий пример тому – его очень яркая роль в прошлогоднем летнем кризисе доверия на банковском рынке, когда своими словами о том, что аналогичные «Содбизнесбанку» претензии есть к десятку других банков, он спровоцировал обнуление лимитов на межбанковском рынке и атаку вкладчиков на банки. Пора бы бывшему питерскому чекисту, не первый год работающему на финансовом рынке, понимать, что банковская система слишком деликатная область, где все держится на такой тонкой материи как взаимное доверие, и непродуманные реплики дорого обходятся населению и бизнесу.
Что касается предложения по поводу того, что нужно сократить долю наличности в обороте, то я бы предложил ему методы продразверстки – ходить по домам и отбирать деньги у населения, чтобы нечем было платить взятки чиновникам. Вообще, финансовые преступления, как и любые другие – это социальные явления и мерами Центрального банка не решаются. Низкая доля наличность в денежном обращении США и Европы никогда не была помехой для наркомафии.
Если говорить серьезно про денежный оборот, то все, конечно, должно идти эволюционным путем. Если мы будем говорить о западных странах, то там основной причиной того, что доля наличности в обороте в течение времени резко сократилась, было распространение кредитных и дебетовых карточек как средств платежа. Если говорить о состоянии карточного бизнеса в России, то с одной стороны, число карточек неуклонно растет, но часто это происходит за счет того, что незначительная доля населения имеет по 5-6 карточек на руках. То есть, в большей степени статистика учитывает общее увеличение карточек, чем изменение числа людей, которые этими карточками владеют. Кроме того, если посмотреть на статистику, то окажется, что более 90% операций, которые совершает наше население с теми карточками, которые ему принадлежат – это снятие наличных. То есть, карточные программы оказываются невыгодными для банков и происходит субсидирование карточных программ за счет депозитов и других средств, которые размещают организации на счетах банков. Зарплатные проекты в чистом виде для банков убыточны. Ситуация во многом связана с тем, что помимо эмиссий карточек должна быть соответствующая инфраструктура рынка. Это заключается в том, что карточка должна быть удобна для населения как средство платежа. А это может быть только в том случае, когда на смену небольшим магазинчикам придут супермаркеты, и доля товаров, которые население приобретает на рынках, сильно упадет. То есть, развитие возможно только эволюционное, когда помимо активной эмиссии банками карточек будет развиваться система эквайринга, когда произойдет консолидация розничной торговли. И понятно, что только мерами со стороны ЦБ или Минфина эту проблему решить невозможно.
А программа, которую требует Зубков от ЦБ и Минфина, ее вообще представить как-то можно, возможны ли какие-то меры?
Я думаю, что Зубков может что-то себе представить, но ничего разумного сделать нельзя. Как я уже сказал, если даже каким-то образом стимулировать банки эмитировать больше карточек, есть еще вопросы эквайринга – это взаимоотношения банков с организациями-партнерами. И если нет интереса со стороны организаций-партнеров, если во многом бизнес, розничная торговля, работает по «серым» схемам, что наиболее характерно для небольших магазинов и для торговли на рынках, то никак эту проблему решить невозможно.
Понятно, что обо всей России тут вообще говорить не приходится, но даже если взять Москву, в принципе, в большинстве магазинов карточки принимают. И тут возникает вопрос – проблема в том, что людям неудобно пользоваться карточкой, или проблема в том, что есть некоторая традиционность мышления, наличные привычней?
Я думаю, что в большей степени виной здесь традиционность мышления. Даже когда есть возможность расплатиться в магазине карточкой, население платит наличкой. Во многом причиной является то, что люди боятся, что информация о счете может попасть в руки преступников и можно лишиться денег. Кроме того, при расчете карточкой часто просят документы, которых у человека может не оказаться под рукой. Многим людям дорогие супермаркеты, где товары стоят намного дороже, чем на рынке, и не по карману. Не нужно также забывать и такой момент, что покупки с помощью карточки меньше воздействуют на психику человека. Когда человек расплачивается наличными, он в большей степени способен контролировать свои расходы. С точки зрения конкретного покупателя расчет наличными имеет определенную выгоду. Понятно, что если мы говорим о том, что нам необходимо увеличивать долю расчетов не наличными, то нужны определенные кампании по пропаганде карточки как средства платежа.
А кроме того, банк не должен брать слишком большой процент за такую операцию.
Операции эквайринга для владельца карточки более дешевы, чем снятие наличных в чужом банкомате. Другое дело, что есть платежи между банками, но они частного лица не касаются. Это не дороговизна операции, а традиционность мышления человека плюс некоторые удобства от использования наличности, о которых я уже говорил.