Мнение

Алексей Владимирович, сейчас происходит либерализация валютного регулирования. С 1 июля будут отменены все ограничения на проведение капитальных операций, нормативы по продаже валютной выручки были отменены еще раньше. И естественно, все это должно существенно осложнять для ЦБ проведение валютной политики. То есть, ЦБ становится все сложнее сдерживать укрепление рубля, с начала года оно составило уже 7%. С одной стороны, это способствует борьбе с инфляцией, по крайне мере, с точки зрения статистики, а с другой – угнетающе действует на отечественных производителей. Как, с Вашей точки зрения, будет складываться ситуация в дальнейшем, какие инструменты остаются в руках ЦБ, и выдержат ли отечественные предприятия?
Укрепление рубля – вещь практически неизбежная в нынешних условиях, когда приток нефтедолларов в страну очень устойчив, конца ему пока не видно, да и просто его ослабления пока ожидать не приходится. Верно и то, что укрепление рубля – это нежелательный фактор для отечественных производителей, прежде всего, для тех, кто конкурирует с импортом. Но вместе с тем, несмотря на то что рубль укрепляется уже третий год, до сих пор что-то не видно массовых разорений предприятий. Напротив, уровень промышленного производства в целом все еще растет, хоть и медленнее, чем хотелось бы; растут также и инвестиции в основной капитал. Значит, укрепление рубля на 10-15% за три года еще не ставит крест не только на удержании внутреннего рынка, но и на дальнейшем расширении производства. Объективно, конечно, такой предел существует, однако его точных оценок, по-видимому, нет, да и не может быть – это зависит от предприятия, от отрасли, от региона, от каких-то других факторов, которые учесть априори нельзя. Более того – плавное укрепление рубля (на 5-10% в год) служит мягким, но вполне конкретным напоминанием отечественному производителю о том, что его конкуренты не спят, и чтобы выдержать соревнование с ними завтра, надо активнее шевелиться уже сегодня – осваивать современные технологии, внедрять новые виды продукции… Гораздо более опасными, на мой взгляд, выглядят резкие колебания обменных курсов: например, если доллар за неделю упадет на 30%, это будет сильный негативный шок для целых отраслей. Понимают это, я уверен, и в Минфине, и в ЦБ – и всеми силами стараются избегать резких движений.
Теперь о том, что касается либерализации рынка капитала, т.е. его свободного притока и оттока. Движение капитала через нашу границу очень во многом определяется не решениями крупнейших финансовых центров, а импортом и реэкспортом собственного капитала российских компаний, которые просто выводятся за границу и возвращаются в Россию при наличии достаточно благоприятных условий для такого возврата. Поскольку рубль укрепляется, и поскольку ситуация в стране остается сравнительно стабильной, тенденция к притоку капитала в страну сейчас не слабее, чем тенденция к бегству капиталов. Поэтому объявляя о свободном обращении капиталов, Минфин в известном смысле просто констатирует устойчивость этой тенденции, и не ожидает резких скачков вследствие ее введения. Удачно, кстати, выбран и момент – в летний период деловая активность будет поменьше, однако и осенью вряд ли будут какие-либо резкие изменения в динамике движения капитала.
Что касается инструментов валютной политики, то здесь ситуация немного более запутанна, прежде всего потому, что в распоряжении наших денежных властей имеется меньше действенных инструментов, чем могло бы быть. Основная особенность момента заключается в том, что небольшое, но устойчивое укрепление рубля медленно, но верно делает его более привлекательным в качестве актива. Это повышает привлекательность рублевых депозитов, которые также устойчиво растут, ослабляя давление на доллар и евро. Сравнительно высокий спрос на рубль служит своего рода естественным инструментом контроля над колебаниями валютного курса и темпами инфляции. Одного этого обстоятельства, конечно, было бы недостаточно, однако ведь и ЦБ, и правительство не отказываются ни от НДПИ, ни от экспортного налога, не закрывают и не тратят Стабилизационный фонд – и все это на фоне положительного торгового баланса, устойчиво профицитного бюджета и общей макроэкономической стабильности. В этих условиях риски бесконтрольного всплеска инфляции и/или бегства капиталов за границу, видимо, и в самом деле невелики, тем более что если уж кому очень-очень надо вывести пару миллионов долларов за рубеж, то это можно было сделать и вчера, и сегодня, невзирая на все формальные запреты.
Когда речь заходит об укреплении рубля, когда об этом говорят официальные лица, чиновники, то часто приводится довод, что при укреплении рубля создаются благоприятные условия для инвестирования в обновление мощностей. А можно ли ожидать от российского бизнеса, что при каком-то укреплении рубля этот процесс пойдет достаточно динамично?
Я думаю, что общего ответа здесь дать нельзя или очень трудно его дать: снова все зависит от конкретного случая. Поставьте себя на место любого инвестора, любого бизнесмена, который принимает решение, вложить ему или не вложить в какие-то мощности. Его решение будет определяться существующим положением на рынке и необходимостью обновления мощностей. Если предприятие сейчас успешно работает на российском рынке, то вкладываться сейчас в его обновление и расширение большого интереса быть не должно. Отчасти это связано с тем, что нет смысла менять то что и так работает (if it isn’t broken, don’t fix it!), отчасти в ожидании выборов, отчасти в силу того, что никто еще не отменял угроз реприватизации и передела собственности… Грубо говоря, частный бизнес выжидает, и делает инвестиции только тогда, когда в этом есть отчетливая необходимость и потребность.
Насколько серьезным фактором давления на рубль, с Вашей точки зрения, является активизация прихода иностранных прямых инвестиций? Например, «Ведомости» пишут, что в первом квартале был достигнут рекорд по приходу иностранных инвестиций в Россию, а по году ожидается чуть ли не $20 млрд.
Эта тенденция также связана с укреплением рубля, в меру которого производство внутри страны делается сравнительно более привлекательным, чем импорт товаров. Другое дело, что в этом не очень большая заслуга отечественной экономической политики – этот приток в основном связан не с благоприятным бизнес-климатом, а с тем же усилением рубля, да еще с тем, что стало чуть-чуть понятнее, с какой страной инвестор будет иметь дело в течение ближайших лет. Вместе с тем не следует забывать и о структуре иностранных инвестиций, значительная часть которых приходится на такие страны, как Кипр, Индия и Виргинские острова (сами делайте выводы об их происхождении!). Инвестиции следуют за спросом, в нашем случае, прежде всего, потребительским: Россия, постепенно становясь все более привлекательным товарным рынком, она не стала центром развития технологий, достаточно мощным для того, чтобы привлечь капиталы в такие динамичные сектора и сферы, как телекоммуникации, биотехнологии, аэрокосмическая промышленность. Если мы хотим диверсификации экономического роста, то думать надо, прежде всего, именно о таких инвестициях, причем думать должно наше государство – частный иностранный капитал сам собой в эти отрасли не пойдет.