• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Мнение

OPEC.RU. 2007. № 9:45. 27 февраля

Если государство хочет занять ведущее положение в экономике, то возврат к социализму неизбежен

Иван Иванович, после недавнего Госсовета стали понятны основные направления промышленной политики, на что власть делает ставку – тяжелая промышленность, внедрение высоких технологий через тяжелую промышленность как гражданскую, так и военную. Но когда мы спускаемся на уровень ниже от этих глобальных решений, возникает вопрос о механизмах реализации. У нас есть такой механизм, как целевые программы финансирования. Он уже неоднократно переделывался, и при Касьянове, и при Фрадкове были попытки его отрегулировать, «тонко настроить». Но вопрос – насколько он эффективен – остался. Какова Ваша точка зрения – насколько он эффективен сейчас и каков потенциал использования этого механизма при реализации глобальных идей правительства по развитию инновационной и высокотехнологичной экономики?
Я бы здесь два аспекта выделил. Во-первых, промышленная политика нужна, и государство должно ее проводить. Основных методов здесь два. Первый – государство должно говорить на перспективу, что оно хочет от экономики, и это, вроде бы, сейчас сделано. И второе – оно должно это желание реализовывать тремя путями. Первая возможность – государство говорит, что хочет вот это, и бизнес сам начинает это делать, т.к. для него это привлекательно. Здесь все понятно, этот механизм не требует ничего, кроме налоговых, таможенных форм поощрения для того, чтобы наш бизнес был конкурентоспособным в глобальном плане. Второй вариант, когда государство говорит «Хочу!», а бизнес воспринимает это желание неохотно. В этом случае государство для бизнеса должно создать особые условия. По сути дела, оно должно заключать госконтракты. Либо предлагая стимулирующие цены, либо освобождая бизнес от части налогообложения. В общем, система стимулирующих мер, когда бизнесу по его собственным соображениям, как правило, по экономическим (потому что подразумевается, что у бизнеса не должно быть политических амбиций как-то напортить своему собственному государству) делать что-то не выгодно, а государство, решая свои задачи, эту выгодность обеспечивает в рамках своих возможностей. Наконец, третий вариант, работа бизнеса в том случае, если даже в стимулирующих условиях бизнес не готов браться за дело. В этом случае государство берет на себя большую нагрузку: либо предлагает целевое финансирование, покрывающее основные затраты и обеспечивающее нормальную рентабельность, либо создает для выполнения государственных программ специальные государственные структуры, которые делают то, что не хочет сделать частник. Но при этом государство должно полностью отдавать себе отчет, что третий вариант - на самом деле, чрезвычайный, и как только у бизнеса появляется желание перейти на вторую схему, а тем более – на первую, государство немедленно созданные государственные структуры закрывает, приватизируя их. Это общая логика, которая работает везде и даже отражена в модельных законах ЕС. Но что интересно для меня, что я эту логику ни разу ни в каких наших правительственных документах четко изложенной не заметил. Она очевидна, а у нас все время апельсины складываются с яблоками, и мы рассуждаем о том, что это было бы хорошо, что государство что-то должно делать не помогая бизнесу, а как бы само в дополнение или помимо бизнеса. Да и видим мы, что этот подход и на практике постоянно развивается, что государство постоянно усиливается в экономике в качестве хозяйствующего субъекта, что, наверное, все-таки неправильно. Потому что если государство хочет занять ведущее положение в экономике, то, наверное, следует вернуться к социализму, попробовать еще разок сделать то, что не удалось за 75 лет, то есть построить социализм по-новому. Если нам кажется, что проиграли мы потому, что плохо работали, то ведь у нас уже есть и опыт индустриализации, коллективизации, накопления, развития тяжелой промышленности, перестройки, ускорения и т.п. Да и современная риторика все больше похожа на эти слова. Нужно ведь четко сказать, что сегодня рывки, перестройки и ускорения должны делаться частными руками, а то – нелогичность какая-то в действиях получается. Во всяком случае, я лично этой логики не вижу, к сожалению, в действиях правительства. Для меня не так важно то, как сегодня соотносятся меры с теми, которые рассматривали в правительстве Касьянова, это не имеет, на самом деле, большого значение. Главное, что создается впечатление, что не вполне нашим высшим руководителям понятно, что других путей, кроме этих трех упомянутых, с одной стороны, и социализма, с другой стороны - не существует. Как здесь быть – я не знаю. Пока ясности не видно, и путаница идет по многим направлениям.
Например, самый простой даже не в части механизмов, а в части стратегии. Очевидно, что стратегия развития высокотехнологических отраслей должна реализовываться. Почему? Потому что, если говорить о низкотехнологических, или просто об отраслях «следующих переделов» – перехода от нефти к бензину, от газа к сжиженному газу, от металла среднего качества к металлу высокого качества и т.п., то здесь противоречие уже в том, что наш экспорт базовых сырьевых товаров как раз и осуществляется для того, чтобы наши покупатели, импортируя эти товары, сами делали товары с повышенным переделом. Например, если мы начнем производить и экспортировать бензин, то мы встречаем ожесточенное сопротивление тех, кто сегодня уже делает бензин из нашей нефти. У них современные мощности значительных объемов, а мы их будем подводить к тому, что эти мощности надо закрывать, потому что мы сами будем производить, создав соответствующие дублирующие мощности у себя. И такого четкого разделения на то, что мы должны делать и что делать не стоит или глупо, я в последних программах не вижу, и при обсуждении такая задача четко не прозвучала. Мы ведь попробовали уже выйти на конечного потребителя газа, но получить доступ к газораспределительным сетям – не смогли, т.к. нашим партнерам тогда самим придется искать что-то совсем новое, к чему они не готовы. Напротив, они говорят, пустите нас в добычу и в трубопроводы, мы сами извлечем, транспортируем и переработаем. Да, мир – глобален, да, конкурируя ты у кого-то отнимаешь рынок, но ведь лучше заняться этим внутри, замещая импорт, а не вламываться на чужие рынки и удивляться, что встречаешь сопротивление. Структурные сдвиги – необходимы, но так просто их не добьешься. Конечно, не просто сделать конкурентоспособный автомобиль, компьютер, самолет, но ведь и попасть на чужой потребительский рынок вряд ли просто. Более того, путь здесь – иной – слияния и поглощения. Наш бизнес эту стратегию уже начал реализовывать, есть успехи, но пока их не много. Поэтому, если говорить о том, что надо увеличивать долю несырьевого сектора, то надо начинать с себя, а также поддерживать слияния и поглощения российских компаний на глобальных рынках, чтобы получить контроль над нефтеперерабатывающими мощностями там, получать добавленную стоимость на месте, м.б. импортировать тот же бензин в Россию, чтобы не тратиться на новые мощности. В этом случае страна станет более конкурентной, но при этом надо отдавать себе отчет в том, что экономический результат будет записан не только для России, но и там. Но ведь об этот тоже нет разговора, и мне кажется, что достаточной проработки промышленной стратегии по-прежнему не хватает.
Понятно, что нужна глубокая проработка, что государство должно определиться во всех этих вопросах. А механизмы контроля и осуществления этих программ удовлетворителен или тоже сильно недотягивает до нужного уровня?
Конечно, он неудовлетворительны. Потому что схема понятна и была названа еще в 2003-2004 году. Она говорит о том, что по ключевым подотраслям за один стол должен сесть бизнес, ведущий в данной подотрасли и государство, которое в этой подотрасли заинтересовано, что они должны сформировать совместно прогноз развития нашего рынка и рынка глобального для соответствующей продукции и понять, есть ли у России в данной подотрасли шанс стать лидером рынка при тех ресурсах, которыми мы располагаем, как в бизнесе, так и в государстве. И тогда, когда этот прогноз сформирован с учетом наших внутренних потребностей и возможностей, а также того, что возможно на глобальном рынке, каждый из участников этого разговора берет на себя определенные обязательства. Государство, например, берет на себя обязательства, ничего особенного не делать, а только давать контракты определенного объема – обычные, на рыночных условиях, если самому государству продукция подотрасли нужна или если оно видит, что нужно поставить наш бизнес в сопоставимые условия с конкурентами-ипортерами, то есть, идти первым из упомянутых выше путей. Если первое не получается, то может быть проработан второй путь - давать контракты на льготных или стимулирующих условиях. Если и это не помогает – можно подумать о третьем пути – давать прямое субсидирование, создавать государственные структуры и т.п. А бизнес тоже берет на себя обязательства – к определенному времени сделать определенные инвестиции и добиться определенных результатов. В этом случае меньше будет примеров, когда, скажем, нефтяная компания, вместо того, чтобы выполнять договоренности с государством, вдруг видит, что более эффективными являются инвестиции в кино, телевидение или в связь. Конечно, эта возможность у нее остается, но она должна быть за счет средств, которые не предусмотрены совместной с государством программой, тем, что принято называть частно-государственным партнерством, а не случайным образом, как сегодня.
И здесь опять я вижу, что с 2004 года все вроде бы ясно, понятно, что делать, и примеры есть – и в Австралии это делается и в Англии и еще в некоторых странах, но у нас эта работа так и не ведется. Сколько раз мы слышали заклинания на тему того, что нужно переходить с газа на уголь, но до сих пор реальной программы разработки высокоэффективного угольно энергоблока так и нет. Есть производители котельного оборудования, есть производитель турбин, есть энергокомпании, но государство их не собрало или они на заставили государство к ним присоединится. Вот и нет четко сформулированной задачи – на 15-ти летнем горизонте увеличить долю энергии, вырабатываемой из угля на высокоэффективных установках до какого-то размера. Аналогично – эта работа не увязана с развитием атомной энергетики. Уже более года назад мы услышали про 50 энергоблоков, и что с ними? Сколько это стоит, можно это сделать, хватает ли мощностей, что надо, чтобы это получилось? Есть ли программы, когда будет пущен первый блок, когда будет 10 или 20? Я этого не видел, а это ведь проекты национального значения, своего рода, локомотивы, которые двинут многие несырьевые отрасли, да и сырьевой экспорт сделают более эффективным. И очевидно, что в этих проектах, мы решаем собственные проблемы, увеличиваем долю несырьевых отраслей в ВВП, но не вступаем на стезю неоправданной конкуренции и бессмысленной растраты вложений. То есть, пока явно что-то не работает, а окно возможностей, данное благоприятной конъюнктурой цен на мировых сырьевых рынка, уже, похоже, начинает закрываться.