Слезть с «сырьевой иглы». Через 20 лет

У России есть шанс избавиться от «сырьевого проклятия», уверены эксперты Вышей школы экономики (ВШЭ). К 2030 году доля несырьевого экспорта может возрасти более чем в 2,5 раза — с нынешних 15% до 40%. Как подчеркивают представители ВШЭ, технические средства для реализации этой программы есть. Вопрос — хватит ли у государства политической воли. Ведь правительству придется хотя бы частично пожертвовать социальными приоритетами и масштабными имиджевыми проектами — такими как Олимпиада в Сочи в 2014-м и Чемпионат мира по футболу-2018.

Тигр против скважины

Долгосрочные сценарии и прогнозы сейчас в моде. Составлением экономического прогноза до 2030 года озаботилось российское правительство, но независимые эксперты оказались проворнее. «Мы решили опередить правительство и посчитать этот прогноз быстрее них», — пояснил на пресс-конференции в «РИА Новости» директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ Сергей Алексашенко.

Эксперты Высшей школы представили сразу два прогнозных сценария — инерционный и инновационный.

Первый назван «Бег на месте». Он предполагает сохранение всех действующих трендов: коррупция вяло растет, бизнес платит «бюрократическую ренту» и, как следствие, теряет эффективность, средства, которые могли быть направлены на инвестиции, утекают за границу.

Основным источником инвестиций в этом сценарии является госбюджет, а объектом вложений — крупные имиджевые проекты (олимпиада в Сочи, чемпионат мира по футболу, «социалка» и «оборонка»). Как следствие — бюджет же не резиновый — идет отток средств из экономики и науки, образования, здравоохранения и т.д.

Второй сценарий — «Прыжок тигра» — предполагает формирование сильных гражданских и экономических институтов, развитие конкуренции и формирование благоприятного инвестиционного климата так, чтобы приток прямых инвестиций (в том числе иностранных) стал главным драйвером экономического развития.

Главным критерием успеха «тигриного» сценария должен стать отрыв российской экономики от скважины — то есть ежегодный рост несырьевого экспорта с тем, чтобы к 2030 году его доля достигла 40%.

Тигр, а не киска

Сейчас звучит немало алармистских прогнозов о перспективах сырьевой российской экономики. «Бег на месте» апокалипсических картин не рисует. Отечественной нефтянке в ближайшие 20 лет роль локомотива вполне под силу — добыча нефти и газа пусть медленно, но будет расти, а значит, будет и экономический рост. Разумеется, не быстрый — около 2% в год. Превалирование бюджетных расходов над доходами приведет к наращиванию госдолга до 40%, а рост потребления импорта сулит проблемы с платежным балансом. Главной опасностью для сырьевой экономики станут растущая инфляция и нестабильность курса рубля.

Но и «тигриный» сценарий не обещает стремительного экономического взлета. «Структурные преобразования экономики требуют времени, должны появиться новые секторы, новые производства, — поясняет Алексашенко. — Поэтому первые годы темпы экономического роста в обоих сценариях не сильно отличаются».

В отрыв «тигриная» экономика пойдет лишь после 2018–19 года, когда, по расчетам ВШЭ, мир постигнет новый экономический кризис.

Но и тогда России не стоит рассчитывать на китайские темпы роста. 5% в год — это оптимальные показатели для нашей страны. Более высокие темпы прироста, скажем, 7–8% в год, тоже возможны, но создают риск перегрева экономики. Строго говоря, ничего страшного в относительно невысоких темпах прироста ВВП нет. Эксперты предлагают не рассматривать экономический рост как главный и единственный показатель успеха экономики. Не менее важна структура экономического роста, и пример России — явное тому подтверждение.

Дороги вместо стадионов

Правда, россиянам не стоит рассчитывать на значительный рост личных доходов. Рост заработной платы, по мнению Алексашенко, не должен превышать рост производительности труда. Для этого государству придется принять комплекс мер, в том числе и непопулярных. Так, чтобы сбить цены на рынке труда, придется пойти на увеличение пенсионного возраста и создать дополнительные стимулы для трудовой миграции.

Государству, по мнению экспертов ВШЭ, есть смысл пересмотреть финансирование грандиозных спортивных проектов, а главное — решиться на ограничение социальных обязательств. Нынешний бюджет перегружен социалкой в ущерб экономике. Прорывной сценарий предполагает обратное.

Директор института «Центр развития» ВШЭ Наталья Акиндинова считает, если России нужна инновационная экономика, государство должно отказаться от повышения пенсий и даже плавно вернуть общий объем пенсионных обязательств к уровню 2009 года. Заодно придется отказаться от повышения коэффициента замещения, сохранив его на уровне 34%.

Мера явно непопулярная, но, по мнению Акиндиновой, неизбежная. России нужны средства на финансирование очень серьезных проектов, но не имиджевых, а инфраструктурных.

«Переход к инновационной экономике немыслим без финансирования модернизации дорог, инженерных коммуникаций, связи», — рассуждает старший научный сотрудник института «Центр развития» ВШЭ Максим Петроневич. Инфраструктурные ограничения сегодня — один из главных сдерживающих факторов для экономического роста.

Другим фактором Петроневич называет высокую инфляцию, которая резко снижает коэффициент инвестиционного планирования. Это понятно, высокая инфляция — высокие процентные ставки. В итоге банки не спешат выдавать кредиты предприятиям (особенно мелким и средним), опасаясь, что те не смогут по ним расплатиться, а компании, глядя на двузначные процентные ставки, не решаются брать ссуды. Какие уж тут инвестиции! Залогом благоприятного инвестиционного климата будет снижение инфляции до европейского уровня — то есть до 3–4%. Одна из возможный мер — снижение роста тарифов естественных монополий до 4–5%.