Кризис — зло или благо?

Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин:

— Сам по себе дефолт не может быть благом. Это тень на репутации страны. И это не маневр для того, чтобы подтолкнуть экономический рост. С моей точки зрения, экономический рост в России начался уже в 1997 году.

Научный руководитель АНО "Центр социальных исследований и инноваций" Евгений Гонтмахер:

— Дефолт был настоящей социальной катастрофой. Конечно, в экономическом плане, отвлекаясь от каких-то человеческих эмоций, наверное, можно сказать, что он подстегнул экономический рост. Но с социальной точки зрения — это был ужасный удар.

Вопрос даже не в том, что у людей сгорели их сбережения и обесценился рубль. Удар пришелся по моральному состоянию россиян. Я удивляюсь, насколько у нашего народа огромен запас социальной прочности. Потому как случись такое в любой другой стране мира, начались бы волнения и власть наверняка поменялась бы. Люди восприняли этот удар спокойно. На мой взгляд, именно этот факт поспособствовал дальнейшему восстановлению экономики.

Президент компании экспертного консультирования "Неокон" Михаил Хазин:

— В 98 году девальвация оказала резко оздоровляющий эффект для экономики. У нас началось колоссальное импортозамещение, за счет которого мы в 1999—2003 годах обеспечивали экономический рост. Иногда он доходил до 12% в год. Это был такой замещающий эффект, знаете ли, чилийское экономическое чудо. Неработающие мощности снова стали работать. Сейчас, случись вдруг что, ничего не заработает. Потому что мы ничего не производим.

Директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев:

— Мы уже в 1999 году начали фиксировать экономический рост. Где-то в районе 4% он был тогда. Сейчас таких "качелей" уже не будет. В условиях благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры мы сами обрекли себя на высокую инфляцию, и это подведет нас как минимум к экономической стагнации. Выбираться будет сложнее. Конечно, кризиса 98 года у нас не будет — и слава богу, — но мы умудрились подойти с другой стороны к фундаментально даже более неприятной ситуации.

Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян:

— Кризис нельзя воспринимать как позитив. Это всегда стресс. Тем более кризис 98-го, главным недостатком которого являлось то, что он был рукотворным, спровоцированным бездарным руководством. В результате мы получили страшнейшее расслоение: лишь немногие смогли увеличить свое состояние, но большинство мелких и средних предпринимателей разорились, а главное — испугались, решив больше не заниматься бизнесом. А ведь до кризиса малый и средний бизнес уже начал ощущать себя субъектом экономики.

Поэтому я бы не стал говорить, что, потеряв в начале кризиса, мы стратегически получили выгоду. То же самое можно сказать про специально зараженного вирусом человека, что он выжил и начал восстанавливаться. Конечно, в этом случае уже все соотносится с категорией, что он жив. Правда, если говорить о банковской системе, то она очистилась, избавилась от пены и изменила политику, выработав долгосрочную, стабильную стратегию.