Не было бы счастья, да дефолт помог

Десять лет назад 17 августа тогдашний премьер-министр России Сергей Кириенко с высокой трибуны объявил, что Россия не в состоянии платить по долгам. Дефолт, одним словом. Страну одним махом отбросило назад - рубль обесценился, народ обнищал.

Для большинства из нас кризис стал серьезным испытанием, поэтому забыть его мы не в силах. Еще сложнее признать, что без дефолта не было бы подъема в производстве и экономического роста. Но это факт. Что не убивает, делает нас сильнее. С высоты прожитых десяти лет "Известия" сегодня оценивают положительные стороны августовского кризиса 1998 года.

Помните, как говорила героиня Веры Алентовой в фильме "Москва слезам не верит": "Если бы я так тогда не обожглась с тобой, то я бы ничего в жизни не добилась". Совершенно то же самое можно сказать и о дефолте 1998 года. Безусловно, впадать в эйфорию и начинать всячески благодарить кризис неуместно. Наверное, не случись его, мы все равно благодаря дорожающей нефти добились бы таких впечатляющих темпов экономического роста, которые есть сейчас. Но события 98-го сыграли роль детонатора. Дефолт как болезнь, полученная "благодаря" собственной глупости, - явление неприятное, но заставляющее задуматься, измениться и извлечь уроки. В конце концов, как сказал кто-то несомненно умный, экономика, в которой не бывает банкротств, наверняка обанкротится.

  

Гуляли не на свои

Вспомним, как мы жили до кризиса. Не так уж плохо. К середине 90-х ситуация в стране, которая в начале последнего десятилетия двадцатого века погрязла в не всегда оправданных экспериментах и реформах, дефиците и нищете, стала худо-бедно улучшаться. У людей стали появляться планы на будущее. Росли доходы. Скажем, в 1994 году они увеличились на 386%, в 1995-м - на 172,5%! Огромный рост, правда, съедала трехзначная гиперинфляция, но в 1996 году ее тоже почти победили, снизив с сотен процентов до десятков. А доходы продолжали расти: в 1996-м - на 49%, в 1997-м - на 14,2% .

Начали мы менять отношение и к доллару, который воспринимался в качестве самой надежной валюты. В середине 1995 года его загнали в валютный коридор, дорожать он почти перестал. Все это создавало ощущение стабильности.

В стране появились импортные товары, завозимые трудолюбивыми челноками, которые курсировали между Турцией, Китаем, Польшей и Россией, обувая и одевая население по последней, как нам тогда казалось, моде. Полки продовольственных магазинов также начали заполняться импортной едой в непривычно яркой упаковке. Производство не росло, но за счет импорта люди входили в роль потребителей. Мы стали приобретать телевизоры, видеомагнитофоны, машины, квартиры. И не в кредит, как сейчас, а на свои кровно заработанные. Хотя... тут все не так просто. "Гуляла" страна все-таки не на свои.

Плохую шутку с тогдашним правительством сыграла именно видимость благополучия. На нее нужны были деньги. Правительство продавало ничем не обеспеченные облигации. На рынок ГКО, который впоследствии оказался обычной финансовой пирамидой, государство зазывало иностранцев и "загоняло" российские банки. Кстати, накупив облигаций, многие из них потом рухнули вместе с этой пирамидой.

Госдолг постоянно увеличивался (см. график). Безусловно, большая часть наших обязательств приходилась на так называемый долг бывшего СССР. Но с 1995 года быстро начал расти и новый российский долг. К нему относились обязательства уже независимой России, в том числе по ГКО, долги Парижскому клубу, МВФ и т. д. Если в 1994 году наши новые заимствования составляли $7,3 млрд, то в 1997-м - уже $22,1 млрд. Новые кредиты приходилось брать, чтобы отдать старые, они росли как снежный ком, и это полностью отвечало интересам иностранных консультантов из МВФ и Всемирного банка, которые тогда фактически руководили нашими финансовыми властями.

Кошмар пришел из Азии...

Кредитов не хватало, в бюджете все равно огромной дырой зиял дефицит. Цены на нефть, которые давали около 40% наших доходов, уже не могли обеспечить все наши потребности. Трудно сказать, сколько мы смогли бы продержаться, если бы в 1997 году ситуация не изменилась. В Азии разразился финансовый кризис. В результате этого в 1998 году резко подешевела нефть, которая в отдельные моменты стоила $9-10 за баррель. "Инвесторы. которые только недавно пришли в Россию, потеряли веру в надежность нашей экономики и стали выводить деньги", - вспоминает научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. В стране не хватало денег даже для обслуживания своих обязательств. Вот и решили в верхах объявить дефолт. Главной цели этого шага - девальвации национальной валюты - правительство достигло. Если в начале 1998 года доллар стоил около 6 рублей, то уже в сентябре он начал метаться от 8,67 до 20,82 руб. А к концу года его курс уверенно взметнулся к отметке 21. И дальше вплоть до 2003 года доллар только набирал в весе.

Население, как говорится, проснулось в другой стране. Рублевые сбережения обесценились, доходы упали. Нет, в рублевом выражении они даже увеличились на 9,4%, но в долларовом сократились на 27%. Импорт стремительно подорожал. Многие иностранные компании прекратили свою деятельность у нас в стране, прилавки начали пустеть. Ценники переписывались чуть ли не по нескольку раз на дню. Утомившись от этой процедуры, многие торговые точки вернули в свой обиход у. е. (условная единица). Товары, как никогда, в тот момент были в курсе доллара.

...и обернулся нежданной радостью

Но свято место пусто не бывает. Место, которое прочно занимали импортные производители, начали обживать отечественные. Помните лозунг тех времен (авторство, если не ошибаюсь, принадлежит Юрию Лужкову) "Поможем отечественному производителю"? Конечно, сразу после кризиса, когда люди лишились сбережений, а экономика погрузилась в хаос, потребление резко упало. Ни у кого просто денег не было. Но потом производители времени даром не теряли. Начался бурный экономический рост, который был основан на нескольких факторах. Во-первых, импорт, на который мы к тому времени уже изрядно "подсели", стал слишком дорогим и люди просто перестали его покупать. Во-вторых, заводы и фабрики, построенные в советское время, еще не окончательно растащили, а потому у бизнеса были почти "халявные" основные фонды. Надо было только подлатать, подмазать, и можно запускать производство. В-третьих, резко упали реальные зарплаты граждан, поэтому себестоимость продукции снизилась.

Быстрее всего в новой ситуации освоилась "пищевка". Что и понятно. Без новых одежды и обуви еще можно "перетоптаться", а кушать хочется всегда.

- Только после 98-го года российская молочная промышленность начала по сути развиваться, - говорит главный редактор отраслевого информагентства Dairy News Михаил Мищенко. - Начиная с 1999-2000 годов начали открываться новые предприятия, крупные производители начали скупать активы, развивать свое присутствие в регионах. А до 98-го года на отечественном рынке была банальная стагнация. Молочная промышленность приходила в упадок - превалировал импорт.

- Из-за высокого курса доллара преимущество импортируемой продукции резко упало. В этот период российские производители смогли быстро развиться и способствовать импортозамещению, - рассказывает президент Мясного союза России Мушег Мамиконян.

Резко "поднялись" "алкогольщики" с табачниками. После кризиса в стране стало больше табачных фабрик - аж на 90 штук. Многие, кстати, потом разорились, и сейчас их столько же, сколько было до кризиса. Но это другая история... Главное, что дефолт 1998 года помог нам победить импорт.

Импорт ушел, пришли инвестиции

- В течение нескольких месяцев после дефолта на 30% "просели" продажи лидеров рынка, которые везли импорт, - рассказывает главный редактор агентства "Русский табак" Максим Королев. - Поэтому транснациональные компании сразу начали кампанию переноса производств в Россию.

После кризиса изменилась сама модель иностранных инвестиций. Если до 98-го года преобладали в основном портфельные инвестиции (по большей части в ГКО), то после дефолта они сменились на стратегические. Иностранные компании начали активно вкладываться в российское производство, что не в последнюю очередь сказалось на экономическом росте. Такой перелом произошел на многих рынках: пивном, молочном и т. д. Не поднялись только разве что легкая промышленность и фармацевтика. Первая - потому что дешевые тряпки из Турции сменили еще более дешевые из Китая и Вьетнама. Что касается производителей лекарств, то они не успели использовать открывшиеся преимущества. Сначала они "поднялись", потому что народ перешел на дешевые лекарства. Но потом, когда ситуация в экономике стала исправляться, люди снова стали покупать дорогие препараты, а их наша фармацевтическая отрасль так и не научилась выпускать.

Да простят меня те, кто потерял сбережения в 1998 году, но дефолт оказался полезен для страны. Достаточно посмотреть на ВВП, который с 1997 года вырос на 1434%, а доходы населения - на 1283%! Правда, в определенный момент главным двигателем нашей экономики стали высокие цены на нефть, и это уже не столь здорово. Сырьевая отрасль стала развиваться за счет других, и за это нам еще предстоит расплатиться.