• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Роковой удар или спасительное "кровопускание"?

Час (Рига). 19 августа 2008

Оценивая экономическую ситуацию в России спустя 10 лет после дефолта 1998 года, профессор Высшей школы экономики Иван Родионов отметил: "Сейчас можно сказать, что происходит дефолт, но с обратным знаком. Посмотрите: цены за квадратный метр жилья достигли 10 000 долларов, цены на продовольствие - европейские, тогда как зарплаты у нас еще не европейские. Сейчас рубль по отношению к доллару существенно переоценен. Невозможно найти секретаршу на зарплату меньше чем тысяча долларов, тогда как в другой стране красная цена ей будет 400- 500 долларов. То же самое происходит с социальными услугами: мы получаем страшно дорогое образование, медицинское обслуживание. Новый кризис может быть связан с переоценкой труда..."

События 17 августа 1998 года настолько перетрясли Россию и людей, что суеверие — август приносит несчастья — осталось до сих пор. Эксперты-экономисты созвали в Москве круглый стол, во время которого пытались осмыслить последствия дефолта и понять, возможно ли его повторение.

Краткая история дефолта


Финансовый кризис в России был вызван несколькими причинами: азиатский кризис, падение цен на нефть, пирамида ГКО, а также непоследовательная политика властей. 23 марта 1998 года президент Ельцин неожиданно отправляет в отставку правительство Виктора Черномырдина и назначает и. о. премьера Сергея Кириенко. В июле угроза экономического кризиса становится все более реальной, и после переговоров МВФ и МБРР соглашаются выдать транш в 4,6 млрд. долларов на преодоление дефицита бюджета.
13 августа на фондовом рынке происходит обвал, а на следующий день Ельцин делает заявление о том, что девальвации не будет. Рынок истолковывает слова президента по-своему: в тот же день банки начинают приостанавливать платежи. 17 августа правительство объявляет технический дефолт: замораживает погашение ГКО. Через неделю президент отправляет правительство Кириенко в отставку и возвращает Черномырдина.

В сентябре события нарастали как снежный ком: после отказа от валютного коридора доллар вырос примерно в четыре раза, вклады в банках были заморожены, цены выросли на 200 процентов.

А тем временем в народе...


Страну парализовал кризис неплатежей — свободных средств ни у кого нет, компании расплачивались друг с другом бартером: ковролин меняли на металл, лес — на сгущенку и пр. Бизнес оказался парализован: все друг другу должны, пока платеж идет, банк может разориться. Кроме того, платежи по контрактам многократно выросли. К примеру, компания, которая летом 1998 года привезла в Москву Rollings Stones и провела с аншлагом концерт, собиралась получить прибыль. Однако после дефолта вырученные деньги застряли в банках, вдобавок контракты с "роллингами" были, естественно, в долларах, рублей же за них после дефолта нужно было отдать раза в четыре больше, чем до него. Очень многие компании тогда разорились.

  

Битва за рубль

Руководитель экономической экспертной группы Минфина РФ Евсей Гурвич:
— Дефолту предшествовали огромный дефицит бюджета (5- 8% ВВП), завышенный обменный курс рубля и отсутствие политической воли менять эту ситуацию. Правительство создало рынок ГКО. Как всегда, цель была благородная: вместо монетарного дефицита (то есть вместо печатания денег) перейти к более цивилизованному, долговому, финансированию, но в действительности же просто набрали в долг денег. Это несмотря на то, что цена заимствований была чудовищная. Сейчас уже трудно представить, но накануне выборов 1996 года ставки на рынке ГКО доходили до 250% годовых! Тем не менее инвесторы продолжали вкладываться в рынок ГКО. Это говорило о том, что они верили, что проблема разрешима. Может быть, что-то могло и измениться. Но в середине 1997-го начался кризис в Юго-Восточной Азии, нефть упала до 12 долларов за баррель. Опять же проявилась еще одна особенность нашей экономической политики - негибкость. То есть нормальной реакцией на падение цен на нефть была бы девальвация рубля. Но тогда это сильно ударило бы по нашим банкам, а Центральный банк не хотел этого допускать и начал битву за рубль.

Фактически после этого кризис был уже неминуем. Слишком велика была зависимость от инвесторов. В середине 1998-го в некоторые месяцы на погашение ГКО потребовались бы все доходы федерального бюджета. То есть правительство было полностью зависимо от воли инвесторов - оно не могло не только погасить бюджетные расходы, но даже погасить старые долги без рефинансирования.

Правительство пыталось убедить инвесторов, что скоро цены на нефть опять вырастут и все вернется на круги своя. А до этого времени мы возьмем кредит у Всемирного банка. Такой кредит действительно был взят в июле. И вместо спокойствия инвесторов результат был достигнут обратный: рынок обвалился.

Удивительно не то, что кризис был, а то, что его эффект оказался положительным. Обычно подобные кризисы приводят к глубокому спаду экономики, надолго тормозят ее развитие. В России же буквально через два месяца после дефолта начался рост производства, а уже потом стали расти цены на нефть, которые поддержали этот рост. Потом и кризис платежей плавно сошел на нет, без всяких усилий правительства. Но это скорее такое везение, специфика нашей экономики.

Население сильно потеряло: реальная зарплата из-за инфляции упала на треть, реальные доходы - на четверть. Но последующий рост это более чем компенсировал: сейчас зарплата в три раза выше докризисной, а доходы - в два раза.

А тем временем в народе...


Елена тогда работала генеральным директором небольшой пиар-компании, в подчинении - пять человек.
"Самой неприятной была ситуация с заказчиками: контракты заключены, нужно выполнять, а суммы, которые там прописаны, в несколько раз меньше. В общем, приходилось работать больше за гораздо меньшие деньги. Лично у меня сбережений не было - только заначка в 1200 долларов (немного меньше моего месячного оклада).

Вокруг бушевал психоз по поводу цен, которые каждый день росли как ненормальные. Все твердили: надо покупать ценные вещи. И вот, помню, иду я по Тверской улице и думаю: чтобы такого ценного купить? Мебель не нужна - в съемной квартире живу. Захожу в ювелирный и вижу потрясающее кольцо - с гранатом и бриллиантами. Я быстро поменяла доллары на рубли и купила это кольцо. Можно сказать, памяти дефолта посвящается... Кстати, в российских банках я свои накопления так и не держу".

Людоедская экономика


Вице-президент Ассоциации российских банков Анатолий Милюков:
— Когда я слышу, что дефолт был неизбежен и что это благо, очень удивляюсь. И то и другое неправильно.
Первое. Дефолта можно было избежать, но не в 98-м, а значительно раньше. Финансовая политика 1995 года была направлена главным образом на стабилизацию курса валюты. Это было ошибкой. Геращенко (известный банкир, экс-глава Центробанка. - Ред. ) несколько раз говорил: "Почему мы так держимся за этот курс? Он должен быть более рыночным, гибким". Так сейчас поступают американцы: постепенно девальвируют доллар, но не допускают катастрофы.
Второе. Рассматривать дефолт как благо - это издевательство над народом, ведь есть семьи, которые разорились. Как в таком случае можно говорить, что дефолт - благо. Да, экономика, опустившись на дно, стала подниматься. Но какова цена этого!

Профессор Высшей школы экономики Иван Родионов:
— В любой другой стране после случившегося правительство бы слетело. Не только премьер-министр, как это произошло у нас, а все полностью. Это было бы равносильно революции. Нам тогда не хватило чуть больше года - уже с 1999 года создали Стабилизационный фонд, а будь он в 98-м, это бы помогло. Но, конечно, в той ситуации люди были оставлены за скобками. Это ужасное событие, людоедское отношение правительства к собственному народу. Говоря о положительном эффекте, можно привести аналогию: сломав ногу и оказавшись в лежачем положении, вы прочли интересную книгу.

Сейчас можно сказать, что происходит дефолт, но с обратным знаком. Посмотрите: цены за квадратный метр жилья достигли 10 000 долларов, цены на продовольствие - европейские, тогда как зарплаты у нас еще не европейские. Сейчас рубль по отношению к доллару существенно переоценен. Невозможно найти секретаршу на зарплату меньше чем тысяча долларов, тогда как в другой стране красная цена ей будет 400- 500 долларов. То же самое происходит с социальными услугами: мы получаем страшно дорогое образование, медицинское обслуживание. Новый кризис может быть связан с переоценкой труда...

До 2007 года правительство вело последовательную и грамотную политику, были усвоены все уроки дефолта. Негативное последствие кризиса, которое дает о себе знать до сих пор: недоверие людей к банковской системе. Характерный знак: регулярные слухи о грядущей деноминации или каком-либо другом бедствии, которые появляются в народе без какого-либо на то основания. Это плохо - не может быть успешных банков и процветающей экономики, когда население постоянно ждет подвоха.

А тем временем в народе...


Юрий, тогда стажер на телевидении, дефолт встретил абсолютно без денег. Просто еще не успел толком ничего получить. Зарплату перечисляли на карточку. Чтобы снять деньги, нужно было обегать полгорода в поисках банкомата, в котором они есть. Нашел - звонишь друзьям, они быстро едут туда - в общем, кто первый успел, тот и выпотрошил.

Каждого, кто уезжал в загранкомандировку, просили привезти наличные. Человеку давали свои кредитки и писали пин-коды, и ему приходилось там бегать по банкоматам и вытаскивать доллары. И ведь не откажешь - все сидят без денег, ждут... У кого была хоть какая-то валюта, очень дешево поехали отдыхать в Турцию: турки сбросили цены, чтобы не терять русских клиентов. А вот тем, кто отдыхал в Крыму, пришлось тяжко: рубль упал и по отношению к гривне, людям элементарно не хватало взятых денег на обратную дорогу.

Возможно ли повторение кризиса?


Директор аналитического департамента Банка Москвы Кирилл Тремасов:
— Последний год весь мир живет в условиях расширяющегося кредитного кризиса. Но российская финансовая система пока проявляет удивительную прочность. Почему? Сложился ряд уникальных факторов, отчасти повезло. Буквально накануне кризиса, который закрыл российским компаниям и банкам доступ к мировым капиталам, российская экономика сумела привлечь огромное количество капитала: это были IPO банков, крупные займы. Два последних года подряд шли инвестиции: 40 млрд. долларов, 83 млрд. долларов. Огромная "подушка безопасности", ликвидность.

Когда начались проблемы, правительство отреагировало: Стабилизационный фонд был впервые "распечатан". Центробанк работал достаточно оперативно: расширил круг инструментов рефинансирования, предоставил банкам столько ликвидности, сколько нужно. Этого накопленного капитала хватило, чтобы экономика весь год могла поддерживать высокие темпы роста. Но счастье не может быть вечным: тренды и в российской экономике идут вниз. Основную угрозу, на мой взгляд, составляют продолжающееся ужесточение кредитной политики со стороны банков, рост процентных ставок. Когда начинался кризис, многие в корпоративном секторе не осознавали происходящего и не представляли, что может произойти столь существенный рост стоимости денег в экономике. Прошел год, и стало только хуже.

Я думаю, что ответ корпоративного сектора очевиден: свертывание инвестиционных программ. Наверное, правительство могло бы сгладить эти процессы, повысив инвестиционную активность государственного сектора. Также возможны корпоративные дефолты: две компании уже об этом заявили, еще две находятся в техническом дефолте, думаю, до конца года будут еще.

В условиях замедляющейся мировой экономики главное - это состояние сырьевых рынков, на которых надуваются пузыри. Как только Федеральная резервная система дала сигнал, что будет гасить кризис деньгами, началось масштабное ралли цен на сырье, сопровождающееся падением доллара. Пока нефть стоит больше 100 долларов за баррель, ничего серьезного нам не угрожает. А вот если упадет до 60- 70 долларов, то это почувствуют и население, и экономика.

Евсей Гурвич:
— С 2007 года качество экономической политики ухудшилось: на поверхности взлет инфляции. Но есть более глубинные проблемы: несбалансированность - у нас физический объем импорта растет в несколько раз быстрее, чем объем экспорта. Это маскируется ростом цен на нефть, но как только он прекратится (а есть предпосылки), мы за пару лет получим дефицит торгового баланса, а это создает риски. И если процесс будет продолжаться, то наша экономика станет уязвимой для кризиса.

Анатолий Милюков:
— Не думаю, что кризис возможен в нынешних условиях.
Во-первых, экономическая мощь государства другая: ВВП почти в пять раз выше.
Во-вторых, не только банки, но и государство стало вести более вдумчивую политику. Тогда я работал вице-президентом Мост-банка, и мы ощущали на себе всю экономическую политику государства - нам навязывали ГКО, и мы горели на этом.
В-третьих, банки стали качественно другими, с более опытными кадрами. А тогда банки были неопытные, и законодательство их не защищало. Я могу рассказать много историй о том, как мы давали кредиты крупным компаниям, брали в залог объекты, а потом оказывалось, что они несколько раз заложены...