Закон для Билла Гейтса

Хотя закон, разрешающий государственным вузам и институтам учреждать малые инновационные предприятия, был принят обеими палатами российского парламента, но споры вокруг него не стихают.

Многие опасаются появления новой волны олигархов. "Если у нас появится свой Билл Гейтс, в этом нет ничего плохого, — отвечает критикам проректор Высшей школы экономики Леонид Гохберг, — пусть лучше олигархи вырастают на инновациях, а не на перепродаже активов".

Только денег недостаточно

Вспомним, как в 2000 году в своем первом президентском послании Совету Федерации Владимир Путин особо выделил, что у нас "сохраняется сырьевая направленность экономики. Доходы бюджета во многом зависят от динамики мировых цен на энергоносители. Мы проигрываем в конкуренции на мировом рынке, все более и более ориентирующемся на инновационные секторы, на новую экономику — экономику знаний и технологий".

Новому президенту Дмитрию Медведеву ничего другого не оставалось, как приступить к практическим действиям. Глава государства, выступая 18 июня на заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России, подчеркнул, что "интеллект и способность к новаторству — это сейчас, конечно, наше главное конкурентное преимущество".

Наверное, многие удивятся, узнав, что уже сегодня Россия является одним из мировых лидеров по бюджетным ассигнованиям на науку — нищета ученых с 90-х стала привычным штампом общественного мнения. Но только в 2009 году на фундаментальные исследования предполагается израсходовать 76 млрд руб., а еще больше — 92 млрд — на прикладные разработки в рамках различных федеральных целевых программ (ФЦП).

Однако результата нет. На мировом рынке наукоемкой продукции российская доля не превышает 0,5%. Даже если брать вещи, давно ставшие привычными массовому потребителю — а на массовый рынок выходят явно не самые высокотехнологичные товары, то многие из них современная Россия производить сама не способна.

Конечно, глупо было бы рассчитывать на быстрые сдвиги — ведь технологическое отставание страны копилось с начала 70-х. Советские люди привыкли гордиться техническими свершениями своей страны: полеты в космос, атомная энергетика... Однако все это достигалось ценой огромных затрат, которые причем непрерывно росли. И если Хрущев соглашался с ними не глядя, будучи вдохновенным поклонником суперпроектов, то брежневское руководство четко осознало — стране такое долго не вытянуть. И был провозглашен не афишируемый, но официальный курс: не создавать самим, а покупать (воровать) у других. Фундаментальная и прикладная наука получала все меньше средств и внимания, что, к слову, быстро отразилось в общественном сознании: если в 60-е "секретный физик" — культовая фигура, то в дальнейшем ученые утратили свою притягательность...

Тяжелые 90-е окончательно доконали отечественную науку. "Светлые умы" в массовом порядке перекочевали в бизнес. Самый яркий пример — тот же Борис Березовский, который "в прошлой жизни" был именитым советским математиком. В руководстве и офисах российских компаний через одного — бывшие инженеры или ученые. Ощутима была и утечка мозгов за рубеж: там физиков и особенно математиков из России ценили значительно выше, чем дома.

Впрочем, инновационный — и вообще какой-либо — прорыв не достигается только финансовыми вливаниями. Это можно проиллюстрировать на примере дорожного строительства. В отрасль в 2003—2008 годах бюджетные инвестиции увеличивались ежегодно на 26%, но особого прироста вводимых километров дорог не наблюдалось. Зато цена строительства каждого километра неуклонно росла и достигла в 2008 году громадной цифры — 514 млн руб. Что втрое выше западноевропейских показателей — такой разрыв не оправдать даже климатическими отличиями.

Мостик для инноваций

К настоящему времени сложилась стандартная, в общем, ситуация: мухи — отдельно, котлеты — отдельно. Прикладная наука сохранилась в вузах, деньги же есть в реальном секторе... "и вместе им не сойтись". Формы сотрудничества меду ними все никак не возникнут. Очевидный выход — создать условия для создания инновационных предприятий при вузах.

Для реализации этого и был инициирован закон, позволяющий перекинуть инновационный мостик между научным интеллектом вузов и академических институтов и реальным сектором экономики.

Нам нужно не только создание технических образцов, конкурентоспособных на мировом уровне по своим качествам. Нам бы для начала привести к этому уровню энергоемкость и материалоемкость того, что мы производим и строим сейчас. У нас затраты энергоресурсов на единицу ВВП в 3,8 раза больше, чем в США, и в 7 раз, чем в Японии. И замены лампочек накаливания на энергосберегающие явно недостаточно. На каждый квадратный метр возводимого жилья тратим и бетона, и арматуры в два раза больше, чем в Европе. И так по всем отраслям.

Рифы модернизации

Существует опасность, что громадные средства, выделенные на новые разработки, будут "распилены". Было бы правильно сперва заняться инвентаризацией того, что есть. И новые разработки создавать прежде всего в той сфере, где мы находимся на мировом уровне или обгоняем его.

— Для этого измениться должны не только промышленники, но и власть, — говорит директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. — В новых условиях "вертикаль власти" не может быть "вертикалью распределения". Ведь политика тем и отличается от бизнеса, что политики принимают стратегические решения, служащие интересам большинства, а предприниматели — частные, позволяющие обогатиться некоторым. Политика в России должна перестать быть бизнесом — только это откроет путь модернизации.

И действительно, 75% НИОКР у нас выполняет оборонный комплекс, и права на полученные результаты принадлежат государству. Наши частные компании ими воспользоваться не могут, а другим, прежде всего на Западе, они достаются совершенно бесплатно. Так что без базового закона об интеллектуальной собственности и создания единого государственного регулятора в этой сфере с национальным реестром интеллектуальных объектов венчурная, то есть внедренческая, деятельность будет крайне затруднена.

Не чахнуть над златом

Никто не скрывает, что в первую очередь закон должен дать новые рабочие места для питомцев вузов через учреждение малых инновационных предприятий. Причем закон позволяет создавать их без согласия собственника в лице государства. Но через 7 дней после регистрации следует уведомить об этом соответствующий орган.

В конечной редакции закона записано, что доля государства в новых предприятиях должна превышать 25%. Тем самым у него будет право вето на решения стратегического характера. И это, видимо, принято потому, что в уставный капитал новых предприятий можно вносить не только деньги, но и здания, а также интеллектуальную собственность. Но и в этом случае она не обезличивается, а продолжает принадлежать автору.

"Да, многие технологии создавались за бюджетные деньги, — признает зампред думского комитета по науке и наукоемким технологиям Игорь Игошин. — Но пока нет механизмов их коммерциализации, нет фирм, которые создадут на их основе реальные производства, это — просто расходы". Но теперь, надо полагать, государство перестанет быть в положении скупца, который "над златом чахнет".

И очень хорошо, что новый закон позволит многим молодым специалистам начинать свою трудовую биографию сразу с внедрения высоких технологий, а не с торговли созданными другими чудесами высоких технологий.

Возможно, это станет одним из шажочков, в результате которых престиж инженерных и научных профессий у нас возродится. Ведь расцвет гениев Стечкина, Жуковского, Королева, Курчатова, Туполева и многих других обусловлен был тем, что в России конца XIX века и в "раннем" СССР сами слова "ученый" и "инженер" произносились всеми с придыханием.