"Децильные" люди

Теперь, после недавнего опубликования членами российского правительства данных о своих доходах, вся страна узнала, что у нас есть "бедные" и очень богатые министры. Но если у высших чиновников различие в "величине бриллиантов", то остальное население дифференцируется по тому, насколько у кого "жидковат суп". И эта диспропорция стала настолько заметна, что для ее сглаживания в регионах изобретают достаточно экзотические способы.
"Лифт" не работает
По данным Росстата, к примеру, по Москве децильный коэффициент — это когда берутся доходы 10 % самых богатых людей и сравниваются с доходами 10 % самых бедных — равен 41. То есть богатые богаче бедняков в 41 раз. В регионах, в том числе и в Свердловской области, этот показатель, конечно, пониже, но не намного. И для сравнения напомним, что революция в России в 1917 году случилась, когда децильный коэффициент превысил 25. Но беда не только в возможности социального взрыва.
Вот мы удивляемся, что люди на Западе чаще улыбаются, чем мы. По мнению социологов, их более высокому градусу оптимизма, чем у россиян, способствует в том числе не очень высокий разрыв в доходах. В развитых европейских странах децильный коэффициент находится в пределах 8—9, а в США равен 10—12. И потому у нас в России все больше людей ощущают себя аутсайдерами, а в обществе нарастает социальная апатия. Особенно в условиях массовой культуры, которая предпочитает знакомить преимущественно с миром богатых. Посидишь у телевизора — и приходишь к выводу, что все в этой стране живут лучше тебя и твоих знакомых…
Тем более что сейчас перестал работать "социальный лифт", который действовал в 90-е годы. "Пирог" поделен, быстро разбогатеть невозможно, элита вновь стала закрытым клубом.
А это крайне опасно для российского общества, считают специалисты. "Очень глубокое социальное неравенство имеет два важных следствия, — говорит профессор Наталья Тихонова, заведующая кафедрой социально-экономических систем и социальной политики Высшей школы экономики. — Первое — разрушается уровень доверия в обществе, падает социальный капитал общества в целом. Каждый считает, что вправе реализовывать то, что ему выгодно и удобно, при этом полностью игнорируя общие для всех правила игры. В 90-е годы у нас не действовало писаное право, но по крайней мере сохранялись какие-то общие представления о том, как можно и нужно себя вести. Сейчас все больше людей считают, что они могут вести себя так, как им самим удобно, и их "свобода" не ограничена ничем. А писаное правило по-прежнему не действует. Это не просто "лебедь, рак и щука" — общество внутренне идет вразнос. Это очень большие дополнительные экономические издержки и снижение конкурентоспособности страны.
Второе — в условиях глубокого социального неравенства резко ухудшается состояние здоровья населения.. Похоже, само ощущение себя социальным аутсайдером вырабатывает какой-то фермент в организме, который начинает его буквально разлагать изнутри. А ведь большинство наших сограждан ощущают себя аутсайдерами".
Ситуацию обостряет рост инфляции в последние месяцы. Прежде всего личной инфляции, которую не признает Росстат, но, тем не менее, она существует.
Лукавое усреднение
По данным Росстата, глава которого Владимир Соколин говорит о личной инфляции, что "это баловство, а не статистика", потребительская инфляция в июле (она как раз напрямую касается населения) выросла на 0,9 %. Но это в среднем.
— "Средняя инфляция" считается по усредненной потребительской корзине, которой не существует, — объясняет первый замдиректора Института экономики РАН РФ Дмитрий Сорокин. — Реальная потребительская корзина существенно различается у людей, живущих на 5 и на 50 тысяч рублей. Так, НИИ статистики Росстата подсчитал, что инфляция для бедных в прошлом году составила более 17 %, а для богатых только 3 %.
И если оценивать по уровню жизни, то бедных в России 35— 38 %. А по ним цифры инфляции бьют сильней, чем по другим.
Возьмем, например, хлеб, который занимает серьезное место в их рационе.
Так вот, по официальным данным, хлебобулочные изделия в июле подорожали на 7,2 %. Но достаточно пройтись по магазинам, чтобы убедиться — хлеб вырос в цене процентов на 30. Так, нарезной батон за "13 копеек" с 8—9 рублей подрос до 12—13. И, кстати, еще вопрос — весит ли нынешняя буханка хлеба прежний один килограмм. Ведь в последнее время не редкость, что она "усыхает" до 700 г.
То же с макаронными изделиями, которые, по Росстату, подорожали на 3,5 %. Тогда как реально в большинстве регионов цены на макароны выросли на треть. А за счет упаковки торговцы "наваривают" сейчас еще больше.
Посмотрим, к примеру, такие лекарства для бедных, как корвалол и пустырник. Из-за роста цен на зерно и повышения акциза спирт значительно дорожает. А значит, придется больше платить и за спиртосодержащие лекарственные настойки, в том числе корвалол и пустырник. К тому же часть изготовителей откажется от их производства из-за нерентабельности, что также поднимет цену.
Но тут есть хотя бы какое-то объяснение. Но почему в разгар лета дорожают овощи и фрукты? "Не ищите здесь экономических причин. Когда спрос диктует предложение, у нас никакие законы рынка не действуют, — говорит уже упоминавшийся выше экономист Д. Сорокин. — Цены диктуют монополии. Почувствовали, что у населения чуть поднялась платежеспособность, и тут же воспользовались моментом". И от этого страдают в первую очередь опять же бедные, становясь еще беднее. Понимая опасность этой тенденции, муниципальные власти пытаются ей воспрепятствовать.
Ваучер не от Чубайса
В Камышине и Волжском Волгоградской области взяли на вооружение американский опыт и стали выдавать социальные ваучеры. В США в прошлом году ими воспользовались 20 миллионов американцев из многодетных семей, инвалиды и пенсионеры. На это потрачено около 15 млрд долларов. Что, конечно, несравнимо с помощью бедным в Волгоградской области.
В Волжском на финансирование социальных ваучеров выделено из бюджета 1,5 млн рублей, а в Камышине и того меньше — 0,5 млн рублей. И продуктовый ваучер на шесть месяцев тянет всего лишь на 350—1050 рублей. Что и понятно, так как 80 % муниципальных бюджетов в России дотационные.
Социальные ваучеры позволяют малообеспеченным жителям Камышина и Волжского отовариваться продуктами, но без спиртного. Причем делать это в магазинах, которые выиграли муниципальный конкурс на обслуживание льготников. В свою очередь магазины борются за такого клиента, так как те могут выбирать.
Полезность института социального ваучера — в сочетании адресности помощи с постоянным набором услуг и товаров, не зависящим от роста цен и сокращающим разрыв в доходах. Стоит поискать и другие механизмы, которые улучшают социальный климат.