Один пишем — а восемь в уме

Чтобы принимать эффективные решения, власти необходимо оперировать реальными показателями безработицы, считает Татьяна Четвернина, проректор Высшей школы экономики (Москва), эксперт в области рынка труда. Но нижегородское правительство предпочитает говорить о "регистрируемой безработице", которая почти в восемь раз ниже реальной.

— Татьяна Яковлевна, по сообщениям СМИ наша область занимает второе место в стране по уровню роста зарегистрированной безработицы. Неужели у нас почти самое тяжелое положение в России?

— Не соглашусь с тем, что положение самое тяжелое. Скорее оно типично для многих регионов средней России. "Зарегистрированная безработица" — административный показатель, отражающий работу государственной службы занятости, не более.

Кроме того, нигде, кроме России и стран бывшего Союза, безработица не "меряется" показателем регистрируемой безработицы, а политики и государственные деятели этим показателем никогда не оперируют. В мире безработица измеряется на основе методологии Международной организации труда (МОТ). В России такая методология используется Росстатом. У нас его принято называть показателем "общей безработицы".

— В чем разница между показателем регистрируемой безработицы и показателем безработицы, которая рассчитывается по методологии МОТ?

— Служба занятости имеет дело только с теми безработными, которые туда обратились. В России в службу занятости приходят далеко не все, кто потерял работу. Даже в докризисный период туда обращались не более 35% всех безработных. В период кризиса 90-х годов их доля была еще меньше — опускалась до 15%. В развитых странах в службу занятости обращаются все безработные, которые имеют право на страховое пособие по безработице, а также те, кто правом на пособие не обладает, но и не может самостоятельно подыскать работу.

Методология МОТ предполагает телефонный опрос населения. Если человек на вопрос: "Есть ли у вас работа?" ответил "нет", а на вопросы: "Ищете ли вы работу?" и "Готовы ли вы сейчас приступить к работе?" ответил "да", он считается безработным. Если по каким-либо причинам ответы на эти вопросы отличны, то человек не относится к категории безработных.

— То есть безработный по критериям МОТ — это тот, кто готов завтра выйти на новую работу?

— Если человек говорит, что работу он ищет, но отказался сегодня от вакансии, например из-за болезни члена семьи или по иным обстоятельствам, то есть готов приступить к работе не сейчас, а через неделю, он не будет считаться безработным в период обследования. По критериям МОТ даже получивший право на пособие по безработице может не попасть в категорию безработных, если в этот же период он имел временную занятость. Поэтому в подавляющем большинстве стран количество регистрируемых безработных превосходит количество безработных, выявляемых в ходе обследования населения по методологии МОТ.

В России же принципиально иная картина. По данным Нижегородского отделения Росстата количество безработных по МОТ в конце 2008 года в восемь раз превышало численность зарегистрированных безработных. Аналогичная картина характерна и для других регионов России.

— Почему?

— По разным причинам. Одни безработные не спешат на биржу труда, поскольку предпочитают самостоятельно заниматься поиском работы. Другие не хотят иметь соответствующую запись в трудовой книжке даже ценой максимального пособия по безработице в 4900 рублей.

В России сегодня пособие по безработице не страховое, а социальное, как пособие по бедности, пособие на ребенка. Его источником является государственный бюджет. Такой практики нет ни в одной стране. В России также отсутствует информация о численности безработных, получающих пособие в максимальном размере (4900 руб.). По моим оценкам, даже в докризисный период максимум пособия получали не более 20% регистрируемых безработных, а большинство безработных "сидели на минимуме", то есть немногим более 1000 рублей в месяц.

Кроме того, службы занятости имеют возможность многих безработных не регистрировать сразу, используя административные рычаги или законодательные "ловушки". Посмотрим статистику по Нижегородской области: в I квартале 2009 года в службу занятости обратилось 138,2 тыс. человек. Из них 47,4 тыс. человек — по поводу поиска работы (34% всех обратившихся). Еще 60,1 тыс. человек (43,5%) — за информацией о рынке труда. И еще 22,2% — за услугами по профориентации. Вопрос: верите ли вы, что 65% населения области в этот период спада экономики пришли в службу занятости, чтобы получить информацию о ситуации на рынке труда или профконсультацию? Я — не верю. Исходя из своего опыта работы в кризисные 90-е годы могу предположить, что руководство службы занятости опасается представить растущие показатели по регистрируемой безработице из политических соображений, а также из-за финансовых ограничений на пособия по безработице и ограниченности ресурсов на активные программы по переобучению. Могу процитировать слова директоров служб занятости в период прошлого кризиса: "Сколько нам выделено денег, столько и будет у нас зарегистрированных безработных". И это не вина служб занятости, это показатель нашего (российского) отношения к проблеме безработицы.

Далее читаю в Программе о дополнительных мерах содействия занятости населения вашего региона: социально приемлемый уровень безработицы в Нижегородской области составляет 2%. С точки зрения МОТ это минимальный уровень безработицы. Поэтому многие западные эксперты говорят, что в России все не так уж плохо. Думаю, что о реальном положении на рынке труда больше осведомлены ваши региональные статистические службы. Но эти данные почему-то в СМИ не обсуждаются, а органы исполнительной власти ими не пользуются. Но без этого нельзя планировать эффективных мер по выправлению ситуации.

— Кто больше страдает от безработицы — мужчины или женщины?

— Страдают все. Безработица не имеет ярко выраженного гендерного "лица". Можно сказать только, что женщины более адаптивны к сложным ситуациям. Они легче идут на различные "лишения" — снижение заработной платы, неудобный график работы... Мужчинам сложнее пережить подобные перемены чисто психологически.

Зарубежные исследования показывают, что в период кризисов здоровье населения в целом не ухудшается, организм человека мобилизуется. Но повышается число суицидов, особенно среди мужчин.

— Будет ли продолжаться рост безработицы?

— Скорее всего, летом напряженность немного спадет, люди смогут найти сезонную работу, обратят усиленное внимание на садовые участки. А вот к осени начнется новая волна.

Опасаться нужно не столько роста безработицы, сколько роста длительной (застойной) безработицы. Беда — это не лишиться работы, а не найти новую. А не найти работу в течение длительного времени (шесть-девять и более месяцев) — это "беда в квадрате". Безработный теряет квалификацию, трудовую мотивацию; у него снижаются стимулы к нахождению занятости, развивается депрессия. Часть этих людей сначала переходят в категорию "разочарованных безработных", а затем пополняют группу экономически неактивного населения, находясь в трудоспособном возрасте.

— Длительная безработица может привести к социальному взрыву?

— Скорее всего, не приведет, но в какие-то формы протеста это может вылиться.

— Рост безработицы и рост преступности — связанные вещи?

— Абсолютно. В 90-е годы молодежная группа была подвержена высокой корреляции этих показателей. А сейчас проблему усугубляют трудовые мигранты. Ситуация на рынке труда может спровоцировать и межнациональные конфликты.

— Какие меры нужно принимать уже сегодня?

— Здесь не поможет какое-то масштабное решение. Это кропотливая работа, индивидуальная или с относительно небольшими группами безработных. Надо разделять квалифицированных специалистов и людей без профессии и квалификации; молодежь без опыта работы и уже успевшую приобрести трудовые навыки; одиноких родителей и длительно безработных. Часть из них нельзя пропустить через одну программу. Например, переподготовка плюс общественные или временные работы (как практика по полученной профессии или специальности) плюс программа субсидирования самозанятости или даже открытия малого бизнеса. В каждом конкретном случае требуется искать особые инструменты. Такая кропотливая работа, к сожалению, несовместима с "борьбой за показатели".

— Вы считаете целесообразной поддержку нерентабельных градообразующих предприятий типа нашего ГАЗа?

— Если честно, нет. Поддерживать нужно социально ответственную реструктуризацию таких предприятий.

— Возможна ли модернизация предприятия без сокращений?

— Думаю, нет. Но с этими людьми должны работать служба занятости, само предприятие и муниципальные органы власти. Так, рабочих ГАЗа можно подготовить для работы в сфере ЖКХ, где сейчас очень нужны слесари, электрики. Они смогут найти работу в муниципальных службах, быть самозанятыми, а со временем открыть и свой бизнес. Часто думают, что бизнесом могут заниматься только люди с высшим образованием. Вовсе нет. Если помочь сантехнику или электрику овладеть элементарными навыками бухучета и менеджмента да еще дать небольшой кредит, он сам встанет на ноги и обеспечит работой еще несколько человек.

Справка

Татьяна Яковлевна Четвернина, с 2005 г. проректор ГУ-ВШЭ и директор Института управления социальными процессами ГУ-ВШЭ. После окончания экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова работала в Институте экономики РАН, с 1993 г. — в качестве руководителя Центра исследований рынка труда и социальных процессов. С 2003 г. — доктор экономических наук. Осуществляет руководство и координацию деятельности филиалов ГУ-ВШЭ в трех регионах — Нижнем Новгороде, Перми и Санкт-Петербурге.