Впереди нелегкие годы

Не склонен разделять мнения тех отечественных комментаторов, которые вновь в который раз запевают грустную песнь о том, что мы находимся в геополитическом окружении, что на нас давят, против нас плетут заговоры, пытаются еще более ослабить, расчленить. Этот "стон, который у нас песней зовется" , используя слова Некрасова, идет либо от незнания реалий, либо от ощущения своей собственной недееспособности, либо, что еще хуже, от желания прикрыть ошибки собственной внешней и внутренней политики и свалить все на происки врагов. Слов нет, внешнеполитическое положение нашей страны действительно осложняется. Но не за счет "происков". Хотя, естественно, все страны защищают свои собственные интересы. И далеко не во всем они совпадают.
Назову лишь несколько факторов этого осложнения.
Началось резкое и видимое падение влияния России в странах бывшего СССР. Мы расплачиваемся за практическое отсутствие в прошлые годы в отношении этих государств политики, за неспособность наладить хоть сколько-нибудь эффективный механизм политического и информационного воздействия и работы с этими странами. В результате мы упускаем из сферы влияния даже такие страны, как Белоруссия. Мы не работали с новыми элитами, работали другие, а смена постсоветских политических классов, надоевших и коррумпированных, началась и будет продолжаться неостановимо. К тому же Россия с ее нынешней эволюцией политической системы и чуть ли не самыми низкими темпами роста в СНГ не привлекает эти новые элиты. Они переориентируются на более успешные и притягательные полюсы - будь то Европа или даже Турция. После обидных ошибок в Украине, Абхазии, продемонстрировавших российскую слабость, еще более уменьшается готовность считаться с нашими обеспокоенностями. Западные страны СНГ стали в открытую переориентироваться на ЕС и НАТО. В ЕС эти страны принимать еще долго не будут. Но в НАТО их скорее всего примут, и довольно быстро.
Пока у нас нет ответа, как реагировать на это, помимо заявлений о переориентации совместного оборонного производства. Но этого никто не боится.
Перед нами стоит выбор: либо допустить, чтобы граница атлантического военно-политического союза прошла по центру исторической России, и между Украиной и Россией будет создана т. н. реальная граница, либо начать решительным образом пересматривать свою политику и делать ставку на вхождение в НАТО. Пока об этом даже думать боятся. А думать надо. Тем более что среди следующих кандидатов явно просматриваются Молдова, Грузия, даже Азербайджан, а затем и Беларусь, после того, когда в ней снесут нынешний режим. Если мы до той поры не сумеем его модернизировать.
К тому же сотрудничать и с НАТО, и с мощными державами нам придется все равно, хотя бы для поддержания минимальной стабильности в прогрессирующе дестабилизирующейся Центральной Азии. Вопрос времени и небольшого, когда в состояние острой политической нестабильности и, возможно, распада перейдет большинство государств региона. Надо делать все возможное, чтобы эта болезнь не перекинулась на Казахстан, а затем и на Россию. ОДКБ - Организация Договора о коллективной безопасности - полезная организация. Но в нее помимо России входят в основном потребители этой самой безопасности, и они вряд ли могут помочь друг другу.
Мы можем сколько угодно твердить о том, что мы хотим оставаться самостоятельным суверенным центром силы. Но при быстро сокращающемся населении, доле в мировом ВНП, прогнозируемом уровне развития экономики, это физически невозможно. Если мы не будем искать союзников, жертвуя частью самостийности, мы, либо истощимся, либо нас разорвет. И мы действительно потеряем суверенитет. Мы уже сейчас едва ли справляемся с социально-политической дестабилизацией нашего собственного Северного Кавказа.
И, наконец, может, самая
крупная проблема. Она же и возможность. Мы упустили прошлый раунд сближения с Европой. Не имели концепции такого сближения, не понимали современной Европы. В результате вели высокопарные, но пустые беседы о нашей исторической и стратегической общности. Европейцы тоже не имели концепции. Иногда пытались использовать нас в своем соревновании с США. Чаще вели с нами базарный торг, выколачивая конкретные мелкие уступки. Так было по Калининграду. От нас требовали сокращения сельхозсубсидий. И это страны, которые больше всех в мире субсидируют сельское хозяйство и по объему, и на единицу продукции. От нас до сих пор требуют повышения внутренних цен на энергоносители, что угрожает выживаемости остатков конкурентоспособных отраслей да и населения.
Мы очень часто уступали, как это было, например, с согласием на ратификацию Киотского протокола. Но требования не прекращались. От нас, не имея даже мандата от стран-членов ЕС, жестко требуют немедленной отмены компенсационных выплат за транссибирские перелеты, а затем и начала переговоров по всеобъемлющему соглашению о сотрудничестве в области авиации, которое, если осуществится, через один шаг добьет наш авиапром и гражданскую авиацию. И самое удивительное, что у нас еще остались люди, ведомства, требующие, чтобы мы шли на подобные уступки.
И это при том, повторюсь, что мы не знаем цели, чего мы хотим от отношений с Европой Евросоюза, не предлагаем своей концепции таких отношений.
Сейчас года на три-четыре, после провала референдумов, Европа погрузится в поиски своего нового пути. Надо использовать эти поиски, подключиться к ним, чтобы добиться выхода на стратегическое понимание совместного будущего, оформление его в обязывающие документы, вместо "четырех пространств" , прикрывающих пустоту отношений или тактики мелочной торговли, ведущей, как правило, к болезненным для нас уступкам.
Но хочу закончить статью на относительно позитивной ноте. Мы по-прежнему выигрываем от растущей потребности в энергоносителях, от роста цен на них. Благодаря этому фактору мы весим на мировых "геостратегических весах" больше, чем это предполагали бы состояние нашей экономики, эффективности политической системы, обороноспособности.
Правда, мы оказались неспособными использовать нефтяные деньги для модернизации экономики, образования, человеческого фактора - главных элементов силы современного государства. Из-за внутренних причин, повлекших падение инвестиционной привлекательности страны, практически остановился рост добычи и экспорта нефти. И это при нынешних ценах.
Наш "вес" увеличивается и из-за продолжающейся, если не усугубляющейся дестабилизации "расширенного Ближнего Востока" , простирающегося условно, от бывшей советской Центральной Азии до Пакистана и стран Северной Африки. Мы не можем не играть важной роли в управлении этой нестабильностью. И являемся поэтому важным партнером для ключевых держав. Наконец, наше влияние косвенно увеличивается из-за усиливающегося подспудного соперничества Китая и США. И та, и другая страны хотели бы иметь нас на своей стороне или как минимум не иметь на другой.
Так что карты на руках есть, надо научиться их читать и грамотно играть ими, а для этого наконец создать соответствующий статусу великой державы, усиливающимся геополитическим вызовам аппарат внешнеполитического планирования и координации, заняться внешней политикой всерьез.