Чего они стесняются?

Сергей Степашин,

в 1999 году председатель правительства:

— Нет ни одного правительства, которое бы заседало в открытом режиме. Когда я был премьером, у нас были и открытые темы, и закрытые, когда нужен жесткий разговор с министрами, который на публику выносить не стоит. Это рабочая кухня. Госдума — пожалуйста, открыта.

Мне кажется, Зубков пришел к выводу, что нужно натягивать вожжи. А это работа деликатная.

Владимир Полеванов,

в 1994–1995 годах вице-премьер, председатель Госкомимущества:

— Министры — люди не из стеснительных, закрытие заседаний — это принципиальное ограничение доступа СМИ в Белый дом. Журналисты бродили по коридорам, беседовали с клерками, узнавали слухи и могли делать неприятные для власти выводы. А перед выборами этого допускать нельзя. Это шаг к цензуре.

Альфред Кох,

в 1997 году вице-премьер:

— Когда я был в правительстве, то тоже испытывал дискомфорт от присутствия прессы. Это же рабочее заседание, на котором иногда хотелось непарламентским образом ответить коллеге, но присутствие журналистов сдерживало.

Евгений Ясин,

в 1994–1996 годах министр экономики:

— Просто такой стиль руководства нового премьера — более чиновничий. Да и Путин недавно сетовал, что правительство слишком открыто для посторонних. Вот Зубков и выполнил пожелание начальства.

Евгений Адамов,

в 1998–2001 годах министр атомной энергетики:

— Под софитами члены правительства, порой, думали не о работе, а о том, как они выглядят. Давно надо было закрыть заседания. Общение с прессой должно быть таким, чтобы после заседания к журналистам выходил пресс-секретарь и рассказывал, что обсуждалось. Так будет лучше для всех.

Андрей Нечаев,

в 1991–1993 годах министр экономики:

— Наверное, правительство чувствует себя крайне неловко из-за всплеска инфляции. И в тех мерах, которые принимаются для борьбы с ней, правительство не слишком уверено. Возможно, таким образом они хотят избежать ненужных вопросов.

Виталий Ефимов,

в 1991–1996 годах министр транспорта:

— Видно, стало больше вопросов, которые лучше решать за закрытыми дверями. А может, журналисты сами виноваты, раздувая кадило по мелочам, вот их и лишили доступа. Но я думаю, это временная мера. Рано делать из этого вопроса отбивную, надо подождать, чем дело кончится.