• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

В защиту философов, покровителей рубля

Новая газета. 15 декабря 2014

Бродячий отец европейской философии Сократ считал, что каждый человек заслуживает серьезного разговора. Правда, следствием этого общего суждения иногда оказывался такой неожиданный для многих факт: разговор приходится вести как бы в шутку. Для такой философской формы в греческом языке есть даже специальное выражение: спудайогелойон, или серьезно-смешное. Вот почему отец философии и в самой серьезной, даже критической ситуации просит не забывать о смехе. Не о смехе сквозь слезы, не о горькой меланхолической усмешке, не об иронической улыбке, не о саркастической ухмылке, но и не об утробном гоготе. О таком смехе, который так прекрасно описал Иммануил Кант.

NovayaGazeta.ru


15-12-2014 00:11:00

В защиту философов, покровителей рубля

«Смешное появляется, когда великое обращается в ничто»

 

«Смешное появляется, когда великое обращается в ничто»

Бродячий отец европейской философии Сократ считал, что каждый человек заслуживает серьезного разговора. Правда, следствием этого общего суждения иногда оказывался такой неожиданный для многих факт: разговор приходится вести как бы в шутку. Для такой философской формы в греческом языке есть даже специальное выражение: спудайогелойон, или серьезно-смешное. Вот почему отец философии и в самой серьезной, даже критической ситуации просит не забывать о смехе. Не о смехе сквозь слезы, не о горькой меланхолической усмешке, не об иронической улыбке, не о саркастической ухмылке, но и не об утробном гоготе. О таком смехе, который так прекрасно описал Иммануил Кант.

Кант, вслед за древними философами, очень любил иллюстрировать свои аргументы ссылками на поведение человека перед лицом денежных трудностей и их частичного преодоления с помощью смерти. Причем делал он это с радостью и весельем, которых наш человек мог бы ожидать от кого угодно, но только не от Канта. Ведь, наверное, каждый русский интеллигент хоть раз в жизни поучающим тоном процитировал слова о благоговении, которое, мол, должно охватывать человека, когда тот видит звездное небо над собой и нравственный закон внутри себя.

Между тем в это высказывание Кант заложил не меньше смешного, чем в сообщение о человеке, который так и не сумел добиться настоящих скорбных причитаний и слез от лучших нанятых им плакальщиков! Все сорвалось из-за ерунды: «Чем щедрее я им платил, тем больше они радовались этим похоронам, а под конец, когда я еще прибавил, а им надо было завыть и начать царапать заплаканные лица, плакальщики и вовсе не смогли снять со своих физиономий улыбки!!»

У россиян есть еще два любимых выражения, которые тоже не цитировали разве что самые ленивые из пишущих. Одно — о «слезинке ребенка», которую, согласно известной декларации Достоевского, вот прямо никак нельзя пролить за всеобщее благоденствие, а другое — о красоте, которая-де спасет мир.

Возвышенно. Даже очень, но нет, не то. Очень круто! Тоже нет. Достоевский «жжот напалмом». А по Канту, это и есть настоящее смешное. Ум, говорит он, сначала всматривается, напрягаясь в ожидании каких-то внятных и ясных слов. Напряжение нарастает. И тут пустые слова лопаются — в силу даровитого лицемерия и героической лживости собеседников. Почуяв большой подвох, наш бедный разум, пишет Кант, вдруг ослабевает. И в тот же миг становится находкой для смешного. Ибо смешное возникает, когда нечто, казавшееся значительным и даже великим, на наших глазах превращается в ничто.

Люди, не отличающиеся здравомыслием, думают, что можно задним числом переименовать Великое, которое превратилось в Ничтожное, и тогда оно, может быть, перестанет быть тем, чем только что стало на наших глазах.

Приходится признать, что и это смешное тоже возникло не само по себе, а в порядке «ожидания чуда» от капитана Врунгеля, что, мол, «как вы лодку назовете, так она и поплывет». И как прикажете формуле Врунгеля сработать сегодня, когда российские деньги вновь обесценились? Чтобы построила нам машину времени для возвращения в Советский Союз? К «переводному рублю»?

Не путать с переводными картинками — была такая детская забава. Но был и «переводный рубль», денежная единица стран Совета экономической взаимопомощи аж с 1963 года. Или, может быть, зайти с фланга к «карбованцу»? Кто не помнит, так назывался рубль в Украинской ССР. Или дать уже набежать хохмачам-хомячкам, чтоб подкрутили черной магии вуду и, наоборот, переименовали Европу в Рублёпу, а Россию — в Калину Красную?

Если и тогда вас будет тошнить на этой яхте, тихо вернитесь к Канту.

Никто не объяснил лучше и смешнее Канта две нетривиальные вещи. Первая: бывает ли так, что очевидное удовлетворение не доставляет человеку никакого удовольствия? А разве полагается, спрашивает Кант, бедному, но совестливому человеку, который получил наследство от любящего, но скупого отца, испытывать удовольствие?

И вторая, насчет боли и горечи? Могут ли они обернуться полноценным удовлетворением? Могут, объясняет Кант в «Критике способности суждения»: разве не пронизан радостью траур вдовы по почившему в бозе именитому супругу?

Автор:  Гасан Гусейнов

 

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/comments/66537.html