Карикатура как форма подражания

Филолог Гасан Гусейнов — автор книги «Карта нашей родины: Идеологема между словом и телом», посвященной символической географии России. Один из вопросов, рассматриваемых в работе, — образ карты в газетных карикатурах. В данной статье автор высказал свой взгляд на истоки и характерные черты карикатуры.

Карикатура — это очень старая форма подражания (может быть, самая древняя), с которой мы сталкиваемся уже в самых ранних изготовленных человеком артефактах. Карикатура — это латинско-итальянское слово. Оно существует во множестве языков и сохранилось в этой же форме в немецком, английском, французском. Оно обозначает искаженное изображение.

Истоки карикатуры

Первое слово, которое использует Аристотель, когда говорит о драме, — это «мимесис» («подражание»). Человек — подражающее существо. Подражающее значит «передразнивающее». Поэтому так или иначе исказить, заострить одни черты, важные для этого человека, и убрать другие, спрятать их, представить другого не таким, каким он сам хотел бы себя представить, а каким мы его видим, да еще и посмеявшись при этом над ним, — древнейшее занятие человека.

Любое итифаллическое изображение, то есть изображение мужчины или животного с эрегированным половым органом, в основе своей очень ранняя карикатура. Что такое древнегреческая комедия? Это карикатура на политических деятелей Афин, на афинских трагиков, на мужчин и женщин. Это карикатура на вояк, которые изображают из себя «крутых». Стоит чуть-чуть изменить условия игры — великаны становятся карликами, храбрецы и задиры — трусами, все становятся смешными.

Поэтому карикатура — это действительно всего лишь очень древняя форма передразнивания-подражания. И поэтому – познавательный инструмент.

© Derek Key

Посмотрите на портрет величайшего философа и учителя Платона — Сократа: это же просто карикатура. И сам Сократ себя так воспринимал — как карикатуру на философа. И даже вставал на представлении комедии «Облака», чтобы показать согражданам, что он — совсем не тот почти фольклорный персонаж, который вошел в историю и так хорошо узнаваем, потому что, мол, стольких обманул, над столькими посмеялся.

Карикатура как факт языка

Но карикатура это и факт языка. Иначе говоря, само слово может оказаться карикатурой на смысл, которое оно представляет или даже изображает, и не обязательно ему при этом быть звукоподражательным.

Со времен Рабле до наших дней — посмотрите на чванливых священнослужителей — как красиво они поучают людей. «Довольствуйся малым, смиряйся, живи в аскезе». И все это — лживым голоском из шитого золотом кафтана, из палат, из-под охраны. Карикатура в чистом виде. А дело просто в том, что любой язык, в том числе художественный язык, язык скульптора, язык живописца, речь священнослужителя — это тоже резюмирующие познавательные инструменты. Инструменты, позволяющие в самой сжатой форме представить весьма богатое, хотя и в чем-то сознательно искаженное содержание. И смысл современной карикатуры именно в этом: показать что-то в заостренной форме, уколоть.

С этой точки зрения в карикатуру легко превращается даже таблица, схема. Любая схема что-то представляет, это — резюмирующий рисунок.

В последнее время нам показывают графики, сопоставляющие изменение цен на нефть и цен на бензин. В первом окошке мы видим, что в Великобритании цена на нефть падает и равномерно падает цена на бензин. Во втором окошке мы видим, что в Германии цена на нефть падает и равномерно падает цена на бензин. Мы знаем, что ни Великобритания, ни Германия не добывают столько нефти, чтобы хватало на бензин. И тут появляется третье окно — Россия: цена на нефть падает, цена на бензин растет. Вот вам и карикатура. Это резюме, это просто снимок фрагмента реальности, но еще и карикатура на экономику — экономику какого-то запредельного надувательства. Карикатура заставляет задуматься, что же не так.

Карикатура как форма резюмирования

Карикатура как острая форма резюмирования переводит разговор на следующий уровень. Смеющийся и раздражает осмеиваемого тем, что подмечает и в самом деле важное. Особенно обидно персонажу карикатуры, как бы ни был этот персонаж значителен и в глазах окружающих, что карикатурист все-таки всегда и умнее, и веселее.

Карикатура стоит на страже высокого, карикатурист всегда подозревает громогласного и важничающего человека в лицемерии. Как только услышишь о сакральном, высоком, священном, святом, жди появления карикатуриста и насмешника, который обязательно спросит за пустосвятство.

Что такое, например, монашество? Укрощение плоти ради возвышения духа. Как карикатурно изображают святошу? Похотливый человек, который не отказывает себе ни в каких удовольствиях, ходит «без штанов под сутаной». У Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэле» в замечательном переводе Н.М. Любимова есть персонаж — монах по имени Ейвставий. Понятно, что само это слово — карикатура на мнимое безбрачие. Стало быть, карикатура — это всегда сигнал о том, что что-то не в порядке на самой верхушке. А если мир един, если эта верхушка с какой-то гнойной кистой, то первое, что ты можешь сделать, находясь внизу, — проколоть эту кисту. Рискуя, конечно, подставить себя под то, что вырвется наружу.

Вот почему предметом карикатуры не может быть что¬-то само по себе нейтральное. Наоборот. На смертельный риск, который, как мы видим, может быть сопряжен с карикатурой, идут люди, которые не считают себя вправе уступать подонкам, прикрывающимся тем, что, мол, чувствуют себя «оскорбленными».

Карикатура Херлуфа Бидструпа

Нужно сказать правду: карикатуры бывают умные и глупые, талантливых мало, бездарных — больше. Вот, например, в газете «Завтра» была карикатура на Бориса Ельцина: стоит мясник, висит туша животного, и мы видим, что это очертание карты Советского Союза. А мясник — Ельцин, который отрубает куски, а рядом — какие­-то еще более грустные типы, торговцы, и каждый из них получает по своему куску: одному отрубил Армению, другому — Грузию. Так карикатурист видит историю, так устроено его сознание.

Другой пример. Накрыта скатерть. На скатерти стоит стакан водки. На стакане водки лежит кусок хлеба. И ты вдруг видишь, что скатерть — это большая застывшая лужа крови, а все это вместе — карта СССР. То есть изображены поминки по СССР. Это не самая удачная карикатура, но она выражает в заостренной форме видение своего автора.

Речевая карикатура — частушка:

Сидит Ленин на берёзе,
Троцкий — выше, на ели.
До чего, христопродавцы,
Вы Россию довели?

Конечно, это карикатурное изображение революционеров — чужаков, рассевшихся на деревьях над местным, так сказать, населением. Вся ли правда в карикатуре? Конечно, нет. Ведь и среди священнослужителей, и среди государственных деятелей есть достойные люди. Но карикатурист ищет и находит слабую точку. Иногда – потакая довольно низменному вкусу.

Карикатура — это выражение недовольства, издевательства надо мной, так же как анекдот. Карикатура — это неготовность принять реальность такой, какая она есть, потому что в ней, в самой этой реальности, по мнению карикатуриста, содержится издевательство. Карикатура — это всегда ответ на издевательство, на мозгоклюйство сильного.

А иногда шарж, даже слабый — это опыт удачного заглядывания в будущее.

Самую огненную ярость карикатура вызывают у тех, кто узнает в ней себя благодаря не искажению, а именно безошибочной узнаваемости. Сам безвозвратно ставший карикатурой всегда готов ополчиться на своих обидчиков.

В истории случалось и другое: карикатурист может пойти на службу человеконенавистническому режиму. Но и тогда карикатуры становятся объектом изучения. Так, с начала 1960-х гг. изучение карикатур включили в школьные Германии по истории.

Тот же, кто ценит в карикатуристе умного собеседника-наблюдателя, начинает потихоньку подражать собственному шаржу. Именно так поступал Сократ. При жизни ему это, правда, не помогло, но многолетний опыт сосуществования с собственными насмешниками помог Сократу хотя бы поглумиться над палачами в последние минуты перед смертью.

Гасан Гусейнов

доктор филологических наук, профессор НИУ ВШЭ