Интерактивная программа "Европа и ислам: ослепленные исламским радикализмом"

Программу "Особое мнение" ведёт Игорь Гмыза.

Сегодня мы поговорим о том, почему жителей европейских стран всё больше привлекает радикальный ислам. Не секрет, что в рядах Исламского государства состоят тысячи граждан вполне благополучных европейских государств.

Гость в студии – старший преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" (НИУ ВШЭ) Андрей Владимирович Чупрыгин.

Лидеры западных государств с завидным упорством не хотят замечать процессы радикализации ислама в Европе. Почему? Или нет этих процессов?

А. Чупрыгин:Я бы не стал говорить о том, что европейский истеблишмент упорно не хочет замечать. Как раз очень даже и замечает. Просто на сегодняшний день ситуация сложилась таким образом, что каждый из его представителей в своих публичных выступлениях, в частности Ф. Олланд, стараются так или иначе обходить острые углы, не вступать в острые дискуссии, которых и так много на территории европейских государств. Достаточно вспомнить, что не так давно Дэвид Кэмерон позволил себе фрейдистское выступление о том, что политика мультикультурализма провалилась. Ну, как ещё по-другому лучше выразить своё отношение к процессам радикализации, в частности, в Британии.

По-моему, не он первый, кто допустил такое фрейдистское высказывание?

А. Чупрыгин: Он был первым, кто об этом сказал на уровне государственного лидера. Проблема радикализации населения Европы, с моей точки зрения, очень сильно преувеличена из политических, электоральных и экономических соображений. Давайте вспомним, а сколько, собственно говоря, европейцев воюет в рядах ИГИЛ?

Точную цифру вообще никто не скажет.

А. Чупрыгин: Точную цифру никто не скажет, но есть определённые исследования, который с той или иной степенью вероятности могут нам дать некоторую картину. Граждан США – 150-180 человек. Об этом сказал директор ЦРУ. Из Великобритании воюет около 800 человек. Из России – 1500-1600 человек, по скромным оценкам.

Получается, что мы опережаем страны Европы и США?

А. Чупрыгин:В некотором роде да, но все равно Россия находится не в первых рядах. С другой стороны, из Туниса – 3000 человек, из Саудовской Аравии – 2500. То есть, здесь Европа не в первых рядах на самом деле.

Удивительно было бы, если было иначе. Потому что известно, что для жителей Туниса и Саудовской Аравии означает ислам. Но для европейцев? Все равно прослеживается некая тенденция. Например, установлено, что тот самый убийца, который отрезал головы заложникам, – британский гражданин. Причём не какой-то деклассированный элемент, а из вполне благополучной семьи. Французы недавно искали девочек, которые сбежали из учебного заведения и прямиком направились в Багдад. Что происходит в головах европейских мусульман, которые живут в благополучных условиях? Если сравнить жизнь в какой-нибудь стране третьего мира с жизнью во Франции или Англии, думаю, что будет большая разница в том, как живут эти люди. Что заставляет европейских мусульман бросать достаточно благополучные, насиженные места в странах Европы, государственные пособия, которые они получают, квартиры, в которых они живут за счёт британских и французских налогоплательщиков, и отправляться в Сирию, Ирак, брать в руки оружие и воевать за идею?

А. Чупрыгин: Если мы найдём ответ на этот вопрос в виде одной чёткой формулировки, наверное, нас пригласят в Еврокомиссию и будут с нами консультироваться. Ответ на этот вопрос ищут многие сейчас. И уже сегодня становится понятно, а в этой дискуссии участвуют серьёзные имена – и учёные, и практики, и аналитики, и политики, что однозначного ответа на этот вопрос нет.

Можно немного порассуждать. Но прежде надо поставить некие водоразделы между понятиями, которые сейчас часто смешиваются в головах. Это фундаментализм, радикализм и терроризм. Фундаментализм – это ещё не значит радикализм. Но радикализованный фундаменталист находится всего в полушаге от террористической или любой насильственной деятельности.

Мы же говорим, прежде всего, о радикализованной молодёжи. И я бы сказал так, что есть несколько групп молодых людей, которые едут воевать в тот же ИГИЛ, но не только в ИГИЛ.

Первая – это, как правило, молодые люди из благополучных семей, которые идут воевать, вставая из-за искажённого понимания справедливости, религиозных положений за так называемого "маленького человека". Эти люди представляют себе, что мусульмане всех стран угнетаемы. В своих рассуждениях они возвращаются к постколониальной ситуации и считают, что заевшийся, жиреющий Запад отнимает у мусульман возможности развивать нормально. Такая категория людей достаточно большая. И эти убеждения очень сильно подпитываются через Интернет. Есть целая пропагандистская система, которая работает на эти представления.

Вторая – это молодые люди, которые себя не нашли, так или иначе, в бытовой ситуации, в ситуации на улице, в ситуации в публичной школе, которые подвергались определённому уровню дискриминации. Дискриминация может быть открытая, например, на улице со стороны скинхедов. Но дискриминация может быть и скрытой, когда руководитель службы персонала просто не берёт на работу, глядя мусульманину в глаза. Такие случаи есть, их много. Ему намекают, что он мусульманин, что у него несколько иной цвет кожи, потому что он из Пакистана или Сомали, поэтому его на работу не возьмут. Это вызывает, не у всех, но у многих, чувство радикального отторжения. Начинается поиск субституции. А где она находится? Там, куда указывает проповедник. Он говорит, что там – коллектив, там – товарищество, там – этот человек будет в кругу людей, которые будут уважать его, а он будет уважать их. Всё остальное приходит потом. Очень часто люди из этой группы разочаровываются в том, что они поехали, поэтому иногда можно слышать сообщения, непроверенные часто, о том, что то там, то здесь так называемые "foreign fighters" ("иностранные бойцы") пытаются покинуть ряды ИГИЛ. Не думаю, что это происходит массово, но такие случаи наверняка есть. Особенно этому подвержена именно эта категория молодых людей.

Третья – это молодые люди, которые идут в ИГИЛ по дружбе, за компанию. И это факт. 17-18-летние молодые люди проводят время на улице в каком-то коллективе, в мечеть ходят вместе со своими друзьями, и вот двое из этих друзей собрались по той или иной причине ехать воевать в ИГИЛ. И тут молодой человек думает, а почему бы и ему с ними не поехать. Он с ними всё время с детства вместе, поэтому он с ними тоже поедет туда за компанию.

Последняя категория касается девочек. Девочки едут в ИГИЛ выходить замуж.

Они не находят в Европе достойных женихов?

А. Чупрыгин:Я не хотел бы говорить о том, находят они или не находят. Но, как правило, всё-таки это девочки 14-16 лет, романтического склада и не очень телевизионной внешности. И вообще сейчас женское движение в исламе очень большое. Идёт очень сильная пропаганда того, что женщина в исламе – это хорошо, что женщина в исламе возвращается к моральным принципам и устоям того, как вообще Всевышний создал мужчину и женщину. И это привлекает многих.

Поэтому какой-то одной конкретной причины нет, но, с моей точки зрения, конечно, в основе всего этого лежит то, что мне не очень хочется повторять, – это исламофобия. Я не совсем согласен с этим термином, но подозрительное отношение к мусульманам в Европе существует. И оно очень сильное. Началось это не сегодня, началось это в 2001 году с момента, когда Джордж Буш объявил войну против террора. К сожалению, война против террора привела к тому, что сегодня мусульманин уже становится чуть ли не этнической идентификацией. А это совсем никуда не годится на самом деле.

Полностью беседу с гостем в студии слушайте в аудиозаписи программы.
 http://www.radiorus.ru/brand/episode/id/57072/episode_id/1188530/