Двадцать нянек вместо семи

Нынешний кризис еще раз напомнил о том, что есть две модели управления экономикой. Одна модель сводится к тому, чтобы расставлять повсюду шлагбаумы, создавать систему барьеров, задавая тем самым рамки развития процессов. Именно эту модель традиционно очень любят российские власти. Но эту модель не очень любят предприниматели, особенно средние и мелкие, поскольку они не в силах влиять на расстановку барьеров. И в этом для экономики есть определенный минус: она не использует значительную часть резервов для роста.

Другая модель сводится к созданию гибкой системы, установлению правил игры, дающих предпринимателю большую свободу. Это очень полезно для развития экономики, и я лично сторонник такого похода. Однако и здесь есть большой минус. Получая свободу действий, бизнесмен старается переложить риск возможных убытков на плечи страховых компаний, а те, в свою очередь, - на перестраховщиков. Таким образом, реальный сектор закономерно и неизбежно в рамках гибкой системы создает большую финансовую прослойку страхователей-перестрахователей, которые, получив в обращение значительный объем средств, ощутимо влияют на финансовую систему. При этом соображения собственной выгоды толкают эту прослойку на "игру с нулевым результатом". Все это неизбежно приводит к регулярным системным кризисам. Таким образом, эта доминирующая в мировой экономике модель управления лежит в основании и нашего сегодняшнего кризиса.

Другая фундаментальная причина кризиса кроется в том, что сложившаяся структура управления мировой экономикой учитывала интересы развитых государств, но оставляла за рамками элитного клуба державы, которые сегодня приобрели весьма значительный вес в мировом производстве.

 Так, Бразилия, Индия и Китай не имели возможности участвовать в формировании мировой финансовой системы в той степени, в какой им позволяют их темпы роста и объемы производства.

 Этот дисбаланс не мог сохраняться долго, когда-то он должен был вызвать серьезные финансовые катаклизмы. Таковы две главные причины, по которым разразился этот крупнейший кризис.

Последствием кризиса должно стать глобальное изменение правил игры. Прежде всего должны появиться наднациональные регулирующие и надзорные органы. Они должны будут очень жестко действовать в интересах сохранения устойчивого роста мировой экономики. Для этого потребуется выработать новые, более четкие и детализированные правила, обязательные для всех игроков. И в эту финансовую игру на равных должны быть вовлечены крупнейшие развивающиеся государства.

Первый шаг в этом направлении сделан на прошедшем в Питтсбурге саммите G20.

С одной стороны, появился совет по финансовой стабильности. С другой стороны, было сказано, что в нынешнем переустройстве мировых финансов примет участие и клуб крупнейших развивающихся стран. Это шаги в правильном направлении, но очень робкие, на уровне декларации.

Пока совершенно непонятно, что и в каких условиях будет делать этот совет. Не предложена новая архитектура мировой финансовой системы, не решен вопрос о создании новой резервной валюты, не решена проблема распределения рисков, непонятно до конца, как будет строиться новое представительство в МВФ. Вполне закономерно, что эти проблемы не были решены в Питтсбурге. В подобном формате встреч главы государств имеют мало времени, а все материалы готовятся без их участия. Кроме того, сама по себе G20 слишком сложный механизм, где слишком велика разница в экономическом потенциале участников. Я полагаю, состав основных участников надо сузить, чтобы диалог был эффективнее. Когда переговаривающихся сторон слишком много, невозможно найти устраивающее всех решение. Такой инструмент не может работать хорошо. Поэтому весь основной труд по переустройству мировой финансовой системы еще впереди.