Невооруженные силы

Россия с трудом вписывается в мировую экономику и мировую политику, наши преимущества зачастую перечеркиваются нашими недостатками.

Современный мир меняется поразительно быстро. Явления, процессы, которые казались обыденными еще пятнадцать-двадцать лет назад, сейчас смотрятся совершенно по-другому или просто исчезли. К примеру, кардинально изменилось наше представление о производстве как таковом, о современной промышленности. Последние пять-шесть поколений были воспитаны, можно сказать, в преклонении перед индустриальным миром с его огромными предприятиями, цехами до горизонта, конвейерами, сотнями и тысячами станков. Одновременно в политике мы привыкли к массовости левых партий, которые имели базовую основу для своего зарождения и развития именно в больших производствах. Однако вся эта структура исчезла. Благодаря развитию информационных ресурсов вы можете организовать производство в несколько недель, заказав нужное оборудование по Интернету, вам могут привезти автозавод и собрать «на болтах» за 12–13 месяцев.

Проблемой является доступ к ресурсам, которых все меньше и которые все дороже, — топливу, чистой питьевой воде, продовольствию и т.д. Доступ к ресурсам, видимо, составит основную интригу наступившего XXI века, он окажет (уже оказывает) определяющее влияние на миропорядок, на специфику международных отношений. Они резко изменились: на мировой арене появились новые актеры, продолжает возрастать роль корпораций и наднациональных организаций. Одновременно в международные отношения вошли и деструктивные силы, например, та же «Аль-Каида», с чем нельзя не считаться.

Три десятка лет назад мы говорили о двухполярном мире, двадцать лет назад — об однополярном, но современный мир, видимо, вообще бес полярный. Международные отношения во многом хаотичны. Международные политические и экономические организации, такие как ООН, МАГАТЭ, МВФ, потеряли авторитет, и их поддерживают, скорее, по инерции.

G-8 нередко вызывает усмешку и сарказм. Никто ничего и никого не боится. Стоит вспомнить Иран, чью ядерную программу остановить практически невозможно. Видимо, нам в XXI веке придется жить в мире, где ядерное оружие станет естественным и привычным. Пришло время понять, как на это грамотно реагировать на фоне того, что мы называем факторами невоенной силы.

Мы же все еще находимся в плену старых парадигм. Ядерные боеголовки в национальных арсеналах являются важным политическим инструментом для любой страны, но сейчас политический вес государства на мировой арене все чаще оценивают по росту ВВП и его «технологическому» наполнению, структуре экспорта, способности правящей элиты мобилизовать ресурсы для модернизации экономики и политической системы, экологии, вовлечению территории в хозяйственный оборот или сохранности природных ландшафтов.

То, что Россия с трудом вписывается в этот мир, не новость. И даже те преимущества, что у нас есть, зачастую нивелируются серьезными трудностями, с которыми мы сталкиваемся на международной арене. Даже наш бизнес, вырвавшийся в 1990-е годы на мировой рынок и добившийся определенных успехов, столкнулся сейчас со множеством проблем. Если сначала российские компании брали верх за счет своей оперативности, способности быстро консолидировать ресурсы, то сейчас с ними научились воевать. Стоит вспомнить провал покупки западноевропейской сталелитейной компании Arcelor, неудачу с покупкой Opel. Выяснилось, что российский бизнес не умеет работать в условиях новых международных реалий, не владеет таким понятием, как мировая политическая экономия.

В этих условиях экспансия нашего бизнеса начинает менять ориентиры, уходить в страны с «тяжелыми», проще говоря, авторитарными режимами. В страны, где кажущаяся легкость принятия решений приводит в перспективе к невосполнимым потерям.

Пришло время внимательно пересмотреть наши внешнеполитические приоритеты, сделать их более адекватными вызовам, которые бросает нам XXI век.