«Эксперты ВШЭ давно говорили о том, что назрел переход к прогрессивному подоходному налогу»
Ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов в интервью телеканалу «Россия 24» прокомментировал объявленное повышение НДФЛ для россиян с доходом выше 5 млн рублей, эффективность налоговой поддержки для ИТ-отрасли, расширение программы льготного кредитования под 2%, а также дал прогноз по восстановлению экономики от пандемии.
Добрый день, мы обсуждаем обращение Владимира Путина, сделанное накануне. Как вы оцениваете объявленное повышение НДФЛ для россиян с доходом выше 5 млн рублей в год?
Специалисты Высшей школы экономики проводили социологические опросы населения на тему, готовы ли наши граждане платить дополнительные 2% налогов при условии направления их на конкретную цель и надлежащего контроля за использованием этих средств. В первую очередь важно отметить, что более половины респондентов положительно отнеслись к этой идее. И на первом месте (27% опрошенных) среди различных вариантов стоит «повышение качества медицинского обслуживания», то есть именно то, о чем говорит президент.
Эксперты ВШЭ давно говорили о том, что назрел переход к прогрессивному подоходному налогу, действующему в подавляющем большинстве стран. Значение прогрессивной шкалы НДФЛ заключается не только в том, чтобы собрать больше денег в бюджет, хотя, безусловно, каждый налог преследует эту цель. Он значим для общества как инструмент, дающий людям ощущение социальной справедливости. В России, к сожалению, высокое социальное расслоение, как экономическое, так и имущественное. В этом отношении мы схожи с США.
Поэтому крайне важно, чтобы люди видели: тот, у кого жизнь удалась, кто много зарабатывает, тот и платит больше, и несёт повышенные обязательства перед государством
Прогрессивная шкала – важный инструмент социальной психологии, дающий ощущения справедливости. Это важный сигнал для населения, 60% которого имеет невысокие доходы.
Вы говорили о целесообразности обложения доходов от миллиона в месяц, но по ставке 20%. 5 млн в год – не слишком ли низкая планка?
Мы просчитывали разные варианты изменения шкалы НДФЛ. 5 млн в год – это высокий заработок. Речь идёт не о среднем классе, а о более высокодоходной группе населения Мы также рассматривали модель, при которой первая ступенька, ставка налога на уровне 15%, начинается при доходе от 400 тысяч рублей в месяц, затем следующая ступень – 1 млн и 20%, и следующая – 2 млн и 25%. Даже при таком повышении ставки все равно остались бы на более низком уровне, чем в большинстве стран. В России низкие налоги на доходы граждан, так что никакого бегства в другие юрисдикции эта мера не вызвала бы.
Крайне важно, что налоги не повышаются для базового среднего класса. В России к нему относятся от 25 до 30% населения, это те, кто в Москве зарабатывает порядка 100 тысяч в месяц, в регионах 60 – 80 и до 200 – 300 – 400 тысяч. Обратите внимание, что объявленный президентом налог распространяется на тех, кто выше среднего класса, тех, кто может много себе позволить.
Не приведет к росту доли «серой зоны»?
Я таких рисков не вижу. Подобный уровень доходов есть либо у предпринимателей, либо у сотрудников крупных корпораций. Они не будут рисковать, используя «серые» схемы. В нашей стране традиционно в «серой зоне» находятся самозанятые и люди с низкими доходами. Если говорить о том, почему сделан только один небольшой шаг, то рискну предположить, что это сделано для того, чтобы не усложнять работу налоговых служб. Очень важно, чтобы налоговая служба опробовала новые механизмы контроля доходов.
Сколько людей с доходом 5 млн?
Доля занятых, чей годовой доход свыше 5 млн, составляет в России менее 1% (точнее сказать сложно: Росстат за 2019 год дает 0,7% для вилки 250 – 500 тысяч в месяц и 0,1% для вилки 500 тыс – 1 млн, в прессе однако пишут про 0,8% со ссылкой на Росстат). Это даже не каждый сотый работающий россиянин. Речь идёт, по моим оценкам, более чем о 50 тысячах человек. Повышение ставки не просто для таких доходов, а для превышения этой величины, не приведет ни к каким негативным последствиям. В малом бизнесе, где высока доля теневых зарплат, доходы заведомо ниже. Их эта мера не коснется.
Насколько эффективна будет налоговая поддержка ИТ-сектора? Могут ли такие меры действительно помочь развитию отрасли в России?
Это очень эффективная и абсолютно необходимая мера. Мы, как эксперты, давно об этом говорили. И многие эксперты – экономисты также призывали пойти по этому пути. Говорить о лоббизме ИТ-компаний, как некоторые сейчас пытаются представить, просто смешно. Дело в том, что ИТ-сектор – это отрасль с так называемым глобальным рынком труда. Разработчики легко переводят бизнес в другую юрисдикцию, потому что виртуальное пространство едино. До сегодняшнего дня мы в России несли прямые потери. Год назад мы проводили измерение: цена на работу программиста в России и в Восточной Европе различается в полтора – два раза. Неудивительно, что они все убежали в ту юрисдикцию. Достаточно распространенным явлением стал вывод бизнеса в сопредельные страны СНГ. В итоге российские компании часто вынуждены нанимать разработчиков из-за рубежа с российскими же программистами. Поэтому меры по выведению ИТ-отрасли из стандартного налогообложения абсолютно оправданы.
Но такие же сферы с глобальным рынком труда есть и в других отраслях, например, в сфере науки и высшего образования. Четверть наших ученых – это люди с мировым именем, они полноправные участники глобального рынка труда. Им тоже нужно или повышать зарплату, или давать серьезные налоговые льготы научным организациям. Та же проблема с квалифицированными врачами. Мы теряем перспективную молодежь в итоге. Мы должны себя защищать.
Эти сэкономленные от налогов деньги пойдут на повышение зарплат?
Полагаю, что эти средства пойдут как на повышение зарплат, так и на привлечение тех, кто сейчас, проживая в Москве, Новосибирске или Томске, работает в виртуальном пространстве на чужого нанимателя. Теперь эти группы разработчиков зарегистрируются в России, потому что будет выгодно здесь работать.
Данная мера принесет мультипликативный эффект для экономики в целом. Мы в течение последних месяцев, когда шло обсуждение, пытались смоделировать разные варианты налогового стимулирования ИТ-отрасли. И мы увидели, что все эти меры очень позитивно сказываются не только на развитии ИТ-отрасли, но и на всей экономике, так как начнется более дешевая цифровизация. Базовые технологии мы уже сможем не импортировать, а быстро разрабатывать здесь. Таким образом, введение нового налогового режима окажет позитивное влияние не только на ИТ-отрасль, но и на экономику в целом, а также повысит нашу защищенность как страны.
С 1 июля вводится налоговый режим для самозанятых по всей России. Статус можно будет получить с 16 лет. Что это даст? Можно ли оценить, сколько человек зарегистрируются как самозанятые?
По нашим оценкам, введение этих мер позволит легализоваться 3 млн человек, то есть половине от неформально самозанятых сейчас (6 млн). При этом из 3 млн примерно 0,5 млн будет молодежь до 18 лет. Это поможет решить несколько задач.
Во-первых, восстановить мотивацию людей к продолжению деятельности, поскольку в целом услуги самозанятых (как формальных, так и неформальных) являются востребованными в экономике и останутся таковыми и после пандемии. Ведь речь идет о нянях, репетиторах, косметологах, парикмахерах и других профессиях, без которых нельзя обойтись.
Во-вторых, снижение порога издержек легализации деятельности путем предоставления стартового капитала поможет самозанятым без дополнительных затрат приобрести более надежный статус, который откроет возможности для расширения деятельности, то есть легального оказания услуг не только физическим лицам. Не только мы с вами сможем их нанять, но и юридические лица. Компании сейчас просто не имеют права заказывать услуги у теневого самозанятого. В будущем легализация обеспечит поступление в бюджет дополнительных налогов. Возникнет большая эффективность фирм, которые смогут сократить свои издержки на ремонт систем, клининг, другие услуги. Возможность привлечения самозанятых крупными и средними фирмами, даже легальным малым бизнесом даст новые налоговые доходы.
Однако, и такого рода задача должна быть поставлена перед налоговиками и правоохранителями, принципиально важно, чтобы выход самозанятых из тени не сопровождался усилением внимания к ним со стороны контролирующих органов. Иначе процесс повернется вспять.
Еще одна важнейшая новация – это расширение возрастных границ. У нас исключительно активная молодежь. Студенты и даже школьники часто зарабатывает параллельно с учебой. Но невозможность легально оформить свой статус не дает возможности многим, кто бы хотел попробовать себя, начать зарабатывать. Тем самым мы демотивируем молодых людей, заканчивающих школу, вообще работать. Это критически важное время, когда человек может попробовать работать, в том числе руками. Рабочие места, не требующие особой квалификации, у нас часто заняты приезжающими, но давайте на нее нанимать своих молодых граждан.
Мы оставляем без работы своих граждан, сажая их на социальные пособия и платим трудовым мигрантам. Если мы этот сектор даже на 10% отдадим своим гражданам в результате расширения возрастных границ, то это будет огромным социальным эффектом
Вместе с тем, эти меры дают возможность начать собственное дело в то время, когда сократилось количество рабочих мест, когда идет переформатирование спроса на услуги в сфере информационных технологий, дизайна, когда расширяется рынок творческих профессий. Самозанятые – очень гибкий инструмент. А у нас очень активная молодежь. Даже студенты Высшей школы экономики, которые мягко говоря, очень загружены занятиями, находят возможность работать, пусть на 0.1 или на 0.2 ставки. Им важно иметь собственные доходы, не зависеть от родителей, пробовать свои силы на рынке труда. В статусе самозанятого сделать это легче, чем уговорить видного нанимателя взять тебя на работу. Представьте себе, приходит студент и говорит «наймите меня на 4 часа в неделю», нет такого формата трудовых отношений. И на этом основании ему отказывают. Есть формат стажировки, но там люди не зарабатывают. А самозанятый может договориться на своих условиях. Для многих компаний это отличная возможность присмотреться к будущим сотрудникам, посотрудничав в начале на договорной основе.
Владимир Путин анонсировал расширение программы льготного кредитования под 2%. Насколько, на Ваш взгляд, это эффективный инструмент поддержки как бизнеса, так и рынка труда?
Льготное кредитование является эффективным инструментом для компаний, чья продукция и услуги востребованы, но они испытывают временное снижение ликвидности в связи с кризисом. Фактически это кредит для того, чтобы компания устояла на ногах. По опросам предпринимателей, которые мы проводим регулярно, такого рода поддержка очень востребована. Иногда звучат призывы просто раздавать деньги. Но эффекта от этого не будет. Если же компания берет в долг, пусть и под 2%, то она ответственно относится к этим деньгам. Их возьмет только тот, кто чувствует, что его компания будет развиваться.
Программа предполагает, помимо кредитования по пониженной ставке, списание кредита при условии сохранения занятости в пострадавших отраслях до апреля 2021 года. Такие инструменты входят в антикризисные пакеты ряда европейских стран, в частности Великобритании.
Да, часто говорят, что возвратных кредитов мало для сохранения стимулов продолжать деятельность и сохранять занятость, так как на этапе выхода компании столкнуться с необходимостью погашать долги, поэтому нужно искать ресурсы для будущего списания кредитов для жизнеспособных компаний. Уверен, что мы такого рода операцию через полгода – год будем обсуждать.
Очень много было анонсировано налоговых мер. В целом реформа налогообложения будет эффективным инструментом поддержать экономику или сейчас просто удобный момент их ввести?
Основные меры поддержки находятся вне налоговой системы. В условиях кризиса надо давать безвозвратные деньги, гранты, но надо давать их семьям. Потому что, если дать фирме, то не факт, что до людей это дойдет. Фирмам надо давать кредиты, с отложенной выплатой, с очень мягкими условиями, но взаймы. Нельзя раздавать даровые деньги. Налоговая форма поддержки и кредитная форма поддержки со стороны Банка России – это то, что нужно для бизнеса. Он зарабатывает деньги, значит, мы должны давать ему деньги на возвратных условиях. Либо кредит, либо налоговые инструменты, предполагающие, что он платит меньше, но он продолжает платить.
Можно ли оценить ущерб экономики от пандемии и когда начнется восстановление?
ВШЭ не только сама делает оценки. Широко известен консенсус-прогноз, которые делает «Центр развития» Вышки, это обобщение позиции всех экспертов. Согласно последнему прогнозу, падение ВВП в этом году составит 4,3%, но уже со следующего года начнется восстановление и рост экономики может составить 3%.
Майские данные формально не позволяют говорить о торможении спада в промышленности по сравнению с апрелем (падение ускорилось на 3 п.п., до 9,6% год к году). Это связано не с пандемией как таковой, а прежде всего, со значительным – выше 15% – падением добычи нефти и газа. Однако, если учесть рукотворный в рамках соглашений ОПЕК+ характер снижения добычи нефти, экономическая активность в остальных секторах промышленности в мае по сравнению с апрелем, по крайней мере, не ухудшилась. Если мы вынем нефть, то мы не увидим усугубления спада. Поэтому картинка не такая неблагоприятная. Это не падение в результате падения всей экономики, а следствие рукотворного сокращения добычи нефти.
При постепенном улучшении ситуации в нашем базовом сценарии (если не будет углубления мирового финансового кризиса), начиная с сентября 2020 г., промышленность может перестать сокращать выпуск в годовом выражении в марте 2021 г. и начать расти с апреля. При этом период отрицательных (в годовом выражении) темпов роста составит 11 месяцев (против 13 месяцев падения в период кризиса 2008 – 2009 гг.). А мы не воспринимали тот кризис так болезненно, как этот. Снижение выпуска в 2020 г. составит не более 4,5% при росте в 2% в 2021 г.
Если сопоставить с тем кризисом, о котором у нас есть историческая память, то вроде бы нам удалось пройти нынешний с меньшими потерями экономики. При том что тогда мы оправились достаточно быстро.