«Не превращать ребенка в хомяка»

9 февраля в РИА Новости прошел круглый стол, участники которого продолжили дискуссию о проекте образовательного стандарта для 10-11 классов, начатую в декабре минувшего года Общественной палатой РФ. Высшую школу экономики на встрече представлял и.о. проректора ВШЭ Исак Фрумин.

Видеозапись
За последние два месяца проект стандарта, разработанный группой ученых под руководством членкора Российской академии образования (РАО) Александра Кондакова, вызвал бурную критику в СМИ и блогосфере. Как подчеркнул замминистра образования и науки РФ Максим Дулинов, это именно проект, так что все замечания рассматриваются и разработчиками, и министерством. На днях, по его словам, состоялось очередное заседание группы мониторинга, которая отслеживает изменения стандарта и учет в них замечаний экспертов. 15 февраля планируется разместить доработанный вариант для всеобщего обсуждения на сайте Минобрнауки. Лишь 1 сентября 2013 года стандарт можно будет вводить в экспериментальном порядке — по мере готовности школ: кадров и технических ресурсов. Предполагаемая дата введения стандарта по всей стране — 2020 год.

Как подчеркнула директор Департамента общего образования Минобрнауки Елена Низиенко, главная задача нового стандарта — научить школьников не накапливать знания, а применять их на практике. Особенность стандарта для 10-11 классов — сокращение общего числа предметов и предоставление ученикам права выбора. Если сейчас для подготовки к поступлению в вуз им приходится обращаться к репетиторам или даже уходить в экстернат, новый стандарт позволит выбрать «свои» предметы из общего набора.

Мы, нижеподписавшиеся…

27 января в блоге учителя русского языка и литературы московского Центра образования № 57, главного редактора газеты «Литература» Сергея Волкова появилось обращение к «руководителям государства и Минобрнауки», за 10 дней собравшее 24 тысячи подписей. «600 докторов наук, два десятка академиков Российской академии наук и РАО, сотрудники МГУ имени М.В. Ломоносова…» — перечислил недовольных автор Сергей Волков. И пояснил, что все началось с писем коллег-словесников из регионов, их вопросы он обобщил и задал в «Живом Журнале». За это Максим Дулинов его тут же поблагодарил, ведь если бы не открытое письмо, столь масштабной дискуссии по стандарту, возможно, и не было бы.

«Правда ли, что есть возможность не выбрать литературу и историю? Четыре предмета обязательны, а остальные? Если вас не так поняли, почему надо было столь неаккуратно пользоваться словами в государственном документе? Если на самом деле обязательных предметов не менее 10, так и напишите. В комментариях к письму люди говорят: в этом «общественном договоре» (стандарт изначально задумывался как совокупность требований семьи, общества и государства к результатам образования — Авт.) их заставляют соглашаться с условиями, которые до конца не ясны. И это не предметное лобби, все они представители разных профессий», — подчеркнул Сергей Волков.

«Это просто тест на чтение и понимание текста», — заметил научный руководитель Института проблем образовательной политики «Эврика», член Общественного совета при Минобрнауки России Александр Адамский. Он считает, что документ написан тяжелым канцелярским языком, необходимо краткое разъяснение основных изменений, причем от представителей Минобрнауки, а не разработчиков.

Недаром российские школьники стабильно отстают по итогам международных исследований PISA, согласился Исак Фрумин. По его мнению, вся эта дискуссия показывает, что умение читать, «не появившись у школьников, не появляется и у докторов наук, и у академиков…» Дело в том, что «наше замечательное преподавание русского языка и литературы учит: написано «обязательный», значит остальное — необязательный». «Но лучше уж объяснять все заблуждения так, чем недобросовестностью или лоббистскими устремлениями учителей русского языка и литературы, обеспокоившимися потерей часов», — заключил и.о. проректора ВШЭ. Как в известном анекдоте про грабителя, требующего у учительницы часы: «часы не отдам, а классное руководство забирайте».

«Мы учитываем стилистические огрехи в тексте стандарта и их исправляем, — заявил главный редактор издательства «Просвещение» Виктор Дронов, входящий в группу разработчиков стандарта. — Так, вместо «обязательных» предметов сейчас предполагается использовать формулировку «общие для всех».

Учитель на вертолете

Как подчеркнули в начале обсуждения представители Минобрнауки, новый стандарт впервые содержит требования к условиям реализации образовательной программы. До этого, напомнила Елена Низиенко, «мы всегда требовали от учителей определенного результата без обеспечения условий».

Однако, по мнению Сергея Волкова, в этом плане, если смотреть на ситуацию с позиции ученика, мало что изменится: «Спустится другой учитель на вертолете? Реально у детей будет другое расписание, учебник и, вероятно, экзамен. Где следы и знаки новой эры?»

«Обязательства государства и учредителя должны быть прописаны более четко», — подчеркнул в своем выступлении и Александр Адамский. По его словам, сейчас Минфин «категорически отказывается от фиксации в стандарте абсолютных цифр обязательств государства — начиная от доли в ВВП в образовании и заканчивая соотношением базового и стимулирующего фонда и особенностей выполнения 83-го федерального закона».

Коперник против Коменского

«Наступает новая эра, и об этом надо предупредить», — продолжил тему «следов и знаков» директор Федерального института развития образования (ФИРО) Александр Асмолов. Ведь сейчас вместо системы Яна Коменского, «фабрики производства среднего ученика», предлагается стандарт, цель которого — научить учиться. Не получить общий для всех минимум знаний, а выбрать самому, что необходимо из максимума. Принцип — вариативность, избыточность знаний. И это почти как с Коперником — любая новая система воспринимается как ересь.

Впрочем, как рассказал Исак Фрумин (в прошлом директор школы в Красноярске), в 1990-е годы, когда школам была предоставлена определенная свобода, подобные эксперименты уже проводились. «У меня в 11 классе дети прекращали изучать ряд предметов. Школа до сих пор самая популярная в городе, 6 старших классов в параллели — дети мечтают попасть туда, потому что получают возможность самостоятельно сформировать свою образовательную программу». Та же идеология заложена в новом стандарте, но, к сожалению, ее мало кто заметил из-за некачественного изложения.

При этом по поводу тезиса Сергея Волкова о том, что есть книги, прочитать которые должен каждый, и что без литературы в старшей школе не обойтись, Исак Фрумин заметил, что для старшеклассников в его школе был составлен список из 100 книг, обязательных к прочтению. Но обсуждать их на уроках литературы было необязательно, «достаточно иметь формы контроля этой ситуации».

Вместе с тем, отметил и.о. проректора ВШЭ, следовало бы отказаться от той модели обновления стандарта, которая постоянно используется в России. По итогам анализа обновления содержания образования в мире, проведенного Институтом развития образования (ИРО) ВШЭ, в других странах этот процесс протекает гораздо спокойнее. У нас же «раз в 5 лет объявляется чуть ли не война». Поэтому надо создать механизмы, когда представители профессионального сообщества сами собираются и предлагают, нужны ли изменения, надо ли, скажем, изучать Пелевина на литературе или Столыпина на истории. В развитых странах учебный план эволюционирует постепенно. В России так было с черчением от руки, которое 7 лет назад исчезло из перечня обязательных предметов, его заменило черчение с использованием современных технологий.

Будет ли ЕГЭ?

В ходе дискуссий о проекте стандарта возник вопрос, сохранится ли в прежнем виде единый госэкзамен. «По словам Александра Кондакова, что будет вместо ЕГЭ, неизвестно», — поделился с журналистами «кулуарной» информацией Сергей Волков. Упомянул глава разработчиков и о новом предмете — «русская словесность». Зачем объединять два не таких уж схожих предмета — русский язык и литературу, и почему об этом даже не спросили педагогов?

Впрочем, как заявил Максим Дулинов относительно ЕГЭ, сначала надо определиться с содержанием стандарта, а уже затем — с итоговой аттестацией. Пока нет понимания по предметным областям и результатам обучения, рано говорить о том, как это будет оцениваться. По поводу русской словесности, и того что важнее — русский или литература, — как раз и должно решить профессиональное сообщество.

«Новый стандарт — это стандарт развития личности, и изменения в ЕГЭ должны будут произойти, — считает Александр Асмолов. — Не надо превращать ребенка в хомяка, который накапливает запас знаний». Виктор Дронов продолжил, что формы итоговой аттестации уже меняются с внедрением стандарта начальной школы и, вероятно, будут меняться дальше. «Что касается русской словесности, — добавил Дронов, — выделение такого предмета было связано с тем, что желаемые предметные результаты у русистов и литераторов как раз совпадают». «Однако в таком случае профессиональному сообществу необходим заказ на разработку содержания этой самой словесности, — заметил Волков, — что займет не один месяц».

«Важно, чтобы сообщество сначала осмыслило, каким должно быть содержание образования. А уже потом надо создавать систему аттестации. Если мы будем исходить из существующего варианта ЕГЭ или пойдем по пути его упрощения, это приведет только к сужению вариативности», — подчеркнула член Общественной палаты РФ Любовь Духанина.

«В стандарте еще много подводных камней, и торопиться с его введением не стоит», — заявил Исак Фрумин. Это касается в первую очередь чрезмерного количества программ, которые придется разрабатывать директору школы. Появятся заместители директора по написанию программ духовно-нравственного развития, здорового образа жизни и прочему.

«Хотелось бы, чтобы результатом нашего круглого стола не стал тезис, будто ЕГЭ отменяется», — подытожил Максим Дулинов. Речь идет лишь о задачах и результатах итоговой аттестации. И нет точных сроков, когда министр образования и науки должен поставить свою подпись на окончательном варианте стандарта. Проект еще будет обсуждаться.

Мария Салтыкова, специально для Новостной службы портала ВШЭ