«Риск расширения госсектора весьма существенный»
О влиянии пандемии коронавируса на крупнейшие мировые и российскую экономику, выборе между протекционизмом и кооперацией в мировой торговле и возможных результатах господдержки российской, а также о том, как происходящее может повлиять на отдельные отрасли и структуру занятости в РФ, по результатам дистанционного мозгового штурма в Центре исследований структурной политики НИУ ВШЭ и на основании предварительных оценок ситуации «Коммерсанту» рассказал директор НИУ ВШЭ по экономической политике профессор Юрий Симачев.
Какова ожидаемая продолжительность экономической депрессии, связанной с коронавирусом?
Оценивать влияние распространения коронавирусной инфекции на спад мировой экономики и его масштаб пока преждевременно — прошло слишком мало времени. Но можно сказать, что эффект будет значимым. То, что сейчас происходит в мировой экономике, принципиально отличается от кризисов 1999 и 2008 годов по своей природе: предыдущие кризисы носили прежде всего финансовый характер, текущий связан с шоками спроса и предложения, при этом усиливаются риски нарушения сложившихся кооперационных связей. Сегодняшняя мировая экономика значительно более сложна, взаимосвязана и взаимозависима. Одно из проявлений этого — феномен глобальных цепочек добавленной стоимости.
Мировой финансово-экономический кризис 2008–2009 годов продемонстрировал, что производство внутри сложных цепочек падает до двух раз быстрее традиционного национального производства и традиционной торговли, но и в два-три раза быстрее восстанавливается
Однако быстрое восстановление возможно прежде всего в тех экономиках, где есть возможности и мотивации к быстрому замещению, к перестройке глобальных цепочек.
В 2020 год мировая экономика уже входила с замедляющимися темпами роста торговли и инвестиций, при этом наиболее значимое сокращение наблюдалось в развитых странах Азии — традиционном в последние десятилетия драйвере роста мировой экономики. В начале марта ОЭСР пересмотрела прогноз роста для мировой экономики, снизив его с 2,9% (прогноз ноября) до 2,4%. При этом отмечается, что в случае резкого нарастания масштаба распространения коронавируса прогноз может быть снижен до 1,5%. Сейчас, когда только за четыре дня (20–23 марта) число заразившихся COVID-19 выросло на 100 тыс. человек, вероятность пересмотра прогноза кажется все более реалистичной.
Как в сравнении с крупнейшими экономиками выглядит Россия в статике и динамике? На что можно рассчитывать как на драйверы выхода из этого спада?
Что касается российской экономики, с одной стороны, меньшие масштабы сектора туризма, индустрий развлечений, глобальных высокотехнологичных услуг, в целом традиционно более низкая мобильность населения определят относительно невысокие (по сравнению со странами ЕС) спросовые ограничения. С другой стороны, российская экономика в существенной части стала избыточно административной и в этой связи хуже саморегулируемой и адаптирующейся к различным шокам, поэтому кризис может больше сместиться в сторону предложения.
Симачев Юрий Вячеславович
Директор по экономической политике НИУ ВШЭ