Выбор писателя: Александр Архангельский и Людмила Улицкая обсудили границы и цензуру в творчестве
Нужны ли писателю границы и рамки? Полезны ли они для творчества? Кто их должен задавать и надо ли идти на компромиссы? Об этом, а также о том, как часто приходилось сталкиваться с цензурой, в минувшую пятницу говорили писательница Людмила Улицкая и профессор НИУ ВШЭ, писатель, журналист Александр Архангельский в рамках проекта Вышки «Литературные среды на Старой Басманной».
«Литературные среды на Старой Басманной» – это творческие вечера, лекции, public talks известных российских и зарубежных писателей, поэтов, преподавателей, которые организуются в рамках магистерской программы НИУ ВШЭ «Литературное мастерство». Модератором диалога Людмилы Улицкой и Александра Архангельского, который состоялся 2 октября, стала профессор факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, академический руководитель этой программы Майя Кучерская. Участников дискуссии она охарактеризовала как писателей, знаменитых своими романами на исторические темы, но откликающимися на то, что окружает нас сегодня, авторами, погруженными в вечность и современность.
Людмила Улицкая определяет границы в широком смысле слова как две даты – рождения и «исчезновения жизни», и говорит, что «тема границы не является для меня сакрально мучительной, скорее, очень интересной». Для Александра Архангельского есть только дата рождения, и мы живем в осознании этой даты, поскольку вторую не ведаем. А в отношении границ у него четкая позиция.
Есть очень опасное суждение о том, что границы, которые ставят перед автором эпоха, вера, политика, экономика, соседи, близкие друзья, любящие родственники, – все это полезно, но это не так
По его убеждению, «полезны только те границы, которые автор выбрал для себя сам», и в его понимании «борьба с границами – движущая сила культуры».
Так сложилось, говорит Людмила Улицкая, что она никогда не сталкивалась с ограничениями в процессе сочинения. За все время писательства – «мне было 50 лет, когда вышла моя первая книга, а сейчас мне 77, – за те годы, что я могу считать себя условно писателем, я поправила по просьбе редактора одно слово. Это было слово “б-дь”, мне пришлось его снять и заменить словом “профурсетка”. Если бы речь шла о настоящей цензуре, я просто забрала бы рукопись».
Александр Архангельский говорит, что «среди прочего занимался журналистикой» и там «моя мера компромисса была гораздо выше, чем в писательстве», поскольку продукт журналистики скоропортящийся, через несколько лет он никому не нужен. Так бывает и в литературе – иногда писатель идет на то, чтобы «изуродовать» потому, что по объективным причинам она не будет никому интересна через годы. Чтобы защититься от цензуры в преддверии «плохих времен» нужны общественные организации, которые будут поднимать волну – «это наша самозащита».
Людмила Улицкая считает, что пока есть интернет, все не так драматично. Она полагает естественным противостояние писателя и государства, поскольку оно заложено в самом характере отношений группы и одного человека. «В моей жизни не было и 15 минут, когда мне нравилась власть», – говорит Улицкая, подчеркивая, что для нее вопрос отношений с властью давно решен.
«Никаких контактов с властью не планирую. Здесь границы устанавливаю я сама и ничто не заставит меня их перейти», – резюмирует она. Александр Архангельский так определил свои границы отношений с властью: дружить – нет, что-то брать у власти – нет, разговаривать с властью – да.
Архангельский Александр Николаевич